Записки колдуна - Клим Кирус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видение исчезло также внезапно, как и нахлынуло – я просто вдруг понял, что нахожусь там, где потерял сознание, а вокруг собрались эльфы с озабоченными лицами. Их глаза излучали тревогу, при этом горели цветными огоньками в глазницах. Кто-то помог мне сесть, и я оглядел свое ранение, прикосновения давались с большим трудом, пелена в первую секунду на мгновение вернулась, забирая в царство Морфея, но мне удалось взять себя в руки и даже унять их дрожь. Мой торс бережно забинтовали разными тряпками, но главное удалось – остановить кровь. Короткие фразы на певучем наречии тихо звучали вокруг меня, переговариваясь между собой, не пытаясь привлечь моего внимания. Я вновь дотронулся до повязки и почувствовал, как моя ладонь увязла в чем-то склизком, имеющем терпкий неприятный запах, но это была не кровь. Я вспомнил слова подходящего заклинания и произнес их трижды. Повзяку снимать было совершенно не больно, но мешали протестующие эльфы, показывающие жестами, что это лечебная повязка, что я могу умереть и так далее. Они, то ли не увидели зеленого свечения, которое вырвалось из моей ладони, то ли не поняли его предназначения. Кое-как отбившись от протестов этого народа, я все-таки снял повязку и увидел, что «куратио» сработало как надо, а чувствовал я себя несравненно лучше. Окружавшие меня эльфы поменялись в эмоциях на глазах: из озабоченных докторов превратились в удивленных детей – это ясно читалось на их лицах даже представителем не той расы, то есть мной. Если они и практикуют магию, то точно не умеют ее применять в таких случаев
Наконец молчание прервал их предводитель и пропел протяжные звуки, мимикой и движениями тела показывая, что обращается ко мне, но поняв безуспешность своих песнопений, стал жестом показывать на себя и протягивать одно слово: «Хда’a’aйэл’’». Он повторил это несколько раз, а когда мне наскучило притворяться, что между нами непреодолимый языковой барьер, я произнес заклинание «лингуарум» три раза про себя и заговорил так, что они понимали меня:
– Спасибо за то, что не дали мне умереть, друзья,– акцентировал я ударение на последнем слове, но они будто и не поняли, что я сказал, потому что все разом отдернулись от меня, как от огня, к которому неосторожный ребенок подошел опрометчиво близко, не ожидая потока горячего воздуха. Первым взял себя в руки невротичный король и, вопреки моим ожиданиям, терпеливо заговорил, тоном холодным, но учтивым ровно настолько, чтобы это не роняло его в глазах подданных, но не могло обидеть меня самого:
– Я – принц Даэль, благодарю тебя, за то, что ты спас наш отряд от взбешенного клиска.– Он прилагал заметные усилия для сохранения своего самообладания, как мне показалось. Что ж, не король, а принц, но я почти угадал. Услышав, что он принц, я слегка наклонился корпусом, отдавая дань его положению.
При упоминании своего имени, зверь пошевелился, и я вспомнил, что лишь усыпил его. Я поднял валявшийся на земле клинок и направил оружие во вздымающуюся от ровного дыхания грудь, но ком подкатил к горлу, удушая своими объятиями изнутри, мне пришлось резко вдохнуть носом воздух. Я понял, что не смогу убить спящего хищника, не смотря на то, что он не щадил своих жертв и бесчестно нападал на них сзади. Мне даже пришла мысль, что в его способе убийства есть свое благородство: его жертвы до последнего не узнают свой конец, не чувствуют страха даже в последние мгновения, а боль, если и настигает несчастных, то не дольше секунды длится.
Принц нервно глотал подходивший ком в горле, а пальцы на трясущихся руках сжались в кулаки, глаза перебегали с животного на стражу и обратно, отрывисто замирая на несколько секунд. Он разрывался между жгучим страхом перед хищником и сохранением своего достоинства передо мной. В конце концов, когда клиск снова пошевелился, он не выдержал и обратился к ближайшему стражнику:
– Убей его!– Приказал он, но голос подвел и сорвался на выкрик, как у мальчишки. Гвардеец исполнил приказ без промедления и вонзил стрелу, выпущенную из лука, в голову спящего животного. Трусливый принц заметно выдохнул, когда опасность миновала, что отразилось в его поведении и даже речи.
– Теперь он спит крепко,– насмешливо отозвался Даэль,– я вижу у тебя благородное сердце воина,– похвала его звучала вымученно и неискренне,– предлагаю тебе присоединиться к нам и последовать в замок Иаркли, мой отец – король Аэраэль – будет рад гостю. Ему принадлежат земли, на которых ты стоишь и деревья, и этот зверек,– пренебрежительно указал он на мертвого клиска.
Эльф с копьем откашлялся и нагнулся к уху принца что-то шепча, Даэль даже побагровел от злости, но не стал кричать, как делал это на моих глазах прежде, а лишь испытующе в упор глядел на своего помощника, тот поклонился и опустил голову в повиновении.
– Мой советник сказал, что,– Даэль на секунду замялся,– у тебя неподобающий вид для того, чтобы сопровождать меня, но это не имеет значения,– он усилил голос на последней фразе, коротко взглянув на подчиненного,– для моего спасителя.
– Ваше Величество, я с удовольствием приму ваше предложение, – почтительно кланяясь, проговорил я, однако выражение лица эльфа вновь вытянулось в удивлении. Он мне что-то пропел, но звуки, которыми он изъяснялся, плохо воспринимались в отдельные слова, я прошептал заклинание «лингуарум», уже в сотый раз с тех пор как шел за ними.
– Прошу прощения,– сказал я,– заклинание позволяющее понимать любые языки недолговременное, я хотел сказать, что с удовольствием принимаю Ваше приглашение.
– У тебя в мешочке на поясе я чувствую магическую пыль, и хотя состав ее мне неизвестен, свойства хорошо читаются – она усиливает действия любых заклинаний, осыпь ею свою голову.
Произнося эти слова, он развернулся и подошел к двум телам своих людей, в его лице невозможно было увидеть ни одной эмоции, сожалел ли он об убитых, злился ли он – внешне не
