Три покойных кормильца - Дмитрий Титов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не знаю. Если только потом самому решать, когда отсюда уйти насовсем, тогда может быть… Потому что… Ты хотел бы видеть, как стареют твои дети?
Стас промолчал. Василий тему развил:
– Ерунда! Все старятся. Зато живешь – хоть в Эрмитаже! Ночуй в любом доме каждую ночь, с любой женщиной! Вон какие хоромы! До революции буржуины жили, и сейчас буржуины живут! В евроремонте!.. Стоп!
Василия что-то осенило.
– Кто говорил про клад? Ты, Стасик?! Мы же с Информацией подружились! Мы же можем… Мы же можем… Идея!
Василий шел по тротуару вдоль старинного дома с закрытыми глазами и разведя в стороны руки – как во время игры в жмурки, только с каменным лицом. Стас с Николаем едва за ним поспевали.
– Улица Садовая, дом третий от угла, это вот этот, – бормотал сантехник. – Скажи теперь, Информация, где сам-то клад?.. Ага, в подвале.
Василий, не останавливаясь, повернул к дому и скрылся в камнях фундамента. Следом за ним с тротуара пропали Стас с Николаем.
Этот тесный сектор подвала оказался необитаемым с дореволюционных пор. Ни входа, ни выхода из него не было. Повсюду валялся древний хлам, порожденный российской промышленностью явно до 1913-го года, включая старые газеты. Василий прошел вдоль пыльной кирпичной стены, остановился, вгляделся в стену и пропал в ней. Через секунду выскочил:
– Есть! Здесь! Сюда!
Стас и Николай прошли за ним сквозь пыль и кирпич и оказались в небольшой замурованной комнатке, посреди которой на полу стоял маленький сундук, оббитый металлическими полосками. На лицах духов было почти детское нетерпение.
– Неужели клад? Настоящий! – выдохнул Стас.
Василий опустился перед сундуком на колени и плавно воткнул лицо в крышку – как в мягкий торт. Вынырнул:
– Кругляши!
Стас тоже присел на колени и тоже опустил лицо сквозь крышку сундука:
– Монеты! Точно!
Николай проделал то же самое и едва слышно сказал:
– Золотые… Царской чеканки!
– Забираем! Всё! – Василий уже просто метался по комнате.
– Ага! – поддразнил его Стас. – Давай, рассовывай по карманам! Начинай!
Василий грохнул себя кулаком по лбу и сел:
– Ай! Господи! Мы ж без рук!.. И что? Мужики, и что? Мы никогда его отсюда не вытащим? И Люська никогда не узнает?
– Никогда, – подтвердил Николай и тоже грустно присел рядом с сундуком.
Супруга Василия, Люся, работала в кухне на швейной машинке. Рядом с нею, за столом, сидел паренек лет 9-и, Мишка, и лениво ел макароны.
– Ма, когда папка-то обещал вернуться?
– Не знаю. Командировки разные бывают.
– А зачем ты его старый пиджак подшиваешь?
– Приедет – поносит, он еще ничего.
– А чего он не попрощался? И вообще! Поехал в командировку в старой спецовке! И в сандалиях! Ботинки оставил!
– Ешь давай! Тебе еще уроки делать!
Люся задумалась, рассеянно глядя на сына. Зазвонил телефон. Люся сняла трубку:
– Да… Завтра в 14. Хорошо… А это когда принести, сегодня, или завтра?.. Хорошо. Больше ничего не надо?.. Спасибо.
Люся быстро набрала телефонный номер:
– Оля, ну, что, даёшь?.. Спасибо, Оленька. Я месяца на четыре… Ну еще с работы дадут немного, надеюсь… Нет, тут Мишка, всё только на работе… Завтра, в два… Не знаю, там посмотрим… Ну, пока.
– Ты будешь есть, или так и будешь жевать, как черепаха!!
– Сейчас бы водки стакан. Да закусить… селедочкой с черным хлебом… А потом беломоринку. – Василий поднялся, поглядел на сундук с золотом и пнул его ногой. Сандалия пролетела сквозь сокровища. – Ну, что? Пошли из этого склепа, належимся еще.
Поднялись. И тут Николай уставился на Стаса:
– Слушай, а как тебе ключ-то получилось сломать?
– Не знаю.
– Но что-то ведь случилось, раз ты смог на замок воздействовать, а?
– …Я помню, что сильно огорчился. Не хотел, чтобы Алёнка видела меня там…
– Ну?
– Рассказывай, рассказывай! – встрял Василий. – До этого мы ничего не значили в физическом пространстве! Рассказывай.
– Ну, огорчился я сильно. Разозлился…
– Короче, стрес! – понял Николай. – А если мы все втроем огорчимся? Сильно, а?
– Как? – Василий терял терпение.
Николай, вместо ответа, подошел к сундуку и убедился, что ладонь проскальзывает сквозь него, то есть, взять сундук в руки нет никакой возможности.
– А ну-ка, Вася… Я знаю, у тебя получится… Огорчи-ка меня посильнее.
– Не понял.
– Ну, доведи меня до стресса! Любым способом.
– А! – Василий потер руки, проверил носоглотку и заорал: – Во-первых, ты, Колян, гад ползучий!
– Так…
– Во-вторых, запомни, ты покойник! Ничего в жизни не успел, прожил 32 года и ни черта не сделал! Ни-чер-та!
В этот момент Николай побагровел, выпрямился и сильно ударил слоновьей ногой под крышку сундука. Крышка неожиданно поднялась почти вертикально, постояла мгновение, обнажая под собой чешуйчатую горку тускло-желтых монет, и упала, гулко встав на прежнее место.
– Получилось, получилось, получилось, получилось! – Василий затанцевал вокруг ящика.
– Неужели получилось? – Стас тоже попробовал поддеть крышку ногой, но у него ничего не вышло.
Зато Николая проблеск золота, как будто, никак не задел. Он хмуро смотрел на замкнувшийся сундук, но вдруг обернулся на Василия и, подняв к его носу толстый палец, внятно выговорил:
– Запомни, Вася. Я, может, и гад ползучий, но не тебе судить, что я в жизни сделал, а чего не сделал! Я много сделал! И у меня три сына, которые людьми станут! Понял, почетный донор?
– Да что ж это такое! – запереживал Василий. – Стас, скажи ему! Он же сам попросил огорчить. Колян! Ты чего?!
– Николай, ты ж сам велел…
Николай помолчал и коротко извинился:
– Да… Что это я… Ну, в общем… Похоже, можно попробовать. Только… Ладно. Для начала сундук надо вытащить из этой коморки.
Николай встал наизготовку, согнувшись над сундуком и подсунув под него руки. – Только давай, Вася, покруче, разозли так, чтоб у меня сил хватило. Потому что здесь, в сундуке, наверное, килограммов 12. И ты, Стасик, Ваське помогай!
– Готов? – Василий на всякий случай отошел к стенке. – Ну, давай, Колян! Ты, вообще, неплохой мужик, но сволочь порядочная! – Николай сопел над сундуком. – Ты, Колян, и детей наплодил, и жену обеспечил, и вот бизнес наладил… денежный…
– Ты там долго будешь кудахтать?! – Николай с бордовым лицом изподлобья глянул на Василия. – Оскорбляй, давай!!
– Хорошо!.. Вот ты на народном горбу в рай хочешь влезть! Крылышки распустил!! Народ голодный, а ты… За государственный счет, небось, высшее-то образование получал, а?
– И еще ты, Николай, очень уж толстый… – вставил Стас.
– Да!! – распалялся почетный донор. – Разжирел! Успокоился! Заместителя жене нашел! Богатого да честного! А это вряд ли, Колёк! Наверняка, этот твой начальник с твоей ненаглядной женушкой… уж урвали где-нибудь полчасика, вот как пить дать! Не может быть такого, чтобы…
– А-а-а-а-ах-х-х-х-х-х!!! – Николай взревел. Как разъяренный бык, с налитыми кровью глазами, он одним рывком, как перышко, поднял над головой 12-килограммовый сундук:
– Убью-у-у-у-у! – И швырнул клад в голову сантехника.
Сундук пролетел комнату и ударился в стену с такой силой, что кладка не выдержала. В стене с грохотом и пылью возникла приличная брешь – прямиком на улицу. Расколовшийся сундук вместе с обломками красного кирпича теперь лежал на тротуаре, и из его продольных брешь на асфальт звонко сыпались золотые монеты. Сквозь дыру в стене крылатые кладоискатели видели, как около денег сначала остановились две пары ног в кроссовках, потом шесть в туфлях, потом в армейских ботинках, и скоро им вообще не стало видно сундука. В дыру, встав на колени, заглянул какой-то милицейский чин.
Мужчины отпрянули.
– Ну, что?!!! – заорал Василий, видя смущение на лице Николая. – Опять я не прав?! Опять из-за меня?! Угробил богатство!! Прям полтергейст! …Лучше бы вы меня огорчили! Вдвоем! – Василий уже чуть не плакал. – …С такой бы силищей да в другую бы стенку, ну, ё-моё!
Николай чувствовал себя неловко. Виновато взглянув на молчащего Стаса и хнычущего Василия, он только вздохнул:
– Посредник нужен.
Три голубя сидели над улицей на рекламной растяжке и, нахохлившись, наблюдали, как при большом стечении любопытных и милиции сундук с золотом грузили в бежевый инкассаторский броневик.
– Воровать не буду, и не уговаривай… – говорил толстый голубь.
– Блин! Какой специалист пропадает! – верещал мелкий голубь. – Тебе ж, Колян, цены нет! Ты ж сам эти сейфы конструировал! Сам в банки продавал, тебе ж открыть – раз плюнуть!
– Сказал – не буду! Всё!
– …Хоть бы показал свои сейфы.
– Элементарно. Мои сейфы – моя гордость. Вскрыть невозможно, если не знать как. Хотите, слетаем?
Голуби снялись с растяжки и взмыли над городом.
Они приземлились на крыше цеха. Через секунду от голубей остались лишь крылышки. Покойные мужчины огляделись.
