Курортная драма, или Злые деньги - Феликс Анатольевич Светин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«С этим человеком запросто нельзя. Пусть дойдет до «кондиции», – вспоминая известный фильм, размышлял прекрасно разбирающийся в людях Вишневский. – Но и затягивать тоже смысла нет, еду к Смирнову сегодня, сейчас!»
Олег быстро собрался, закрыл кабинет, предупредил дежурного, что по делам едет в Геленджик на несколько дней и остановится на явочной квартире, если что – звонить туда, дежурный скрупулезно все записал в специальный журнал.
По пути в Геленджик Вишневский заехал в ресторан гостиницы «Кубань», где у знакомого официанта купил за пятьдесят рублей две бутылки «Столичной» и полукилограммовую банку черной икры. Гостинцы для Дмитрия Петровича Олег предусмотрительно положил в небольшую спортивную сумку.
В Геленджике Олег оставил свою машину напротив дома, в котором находилась явочная квартира, взял сумку с водкой и икрой, быстрым шагом дошел до уже знакомого ресторана «Геленджик». У входа стояла машина такси.
– Набережная, 20, Тонкий мыс. Доедем? – спросил Олег.
– Доедем! Пять рублей, – устало объявил таксист.
– Прекрасно, несколько дней назад было дороже, – Вишневский сел в машину.
Через несколько минут такси остановилось точно напротив дома Дмитрия Петровича. Расплатившись и выходя из такси, Олег увидел человека в когда-то белой майке, растянутых тренировочных штанах и сложенной из газеты панаме, который красил крыльцо своего дома, – это был Смирнов.
– Бог в помощь! Дмитрий Петрович, – перед калиткой весело прокричал Вишневский.
– Приехал все-таки. Ну пошли в доме поговорим, уж раз приехал! – нехотя пригласил Олега в дом Дмитрий Петрович.
Дом Смирнова был небольшим, но очень уютным, хорошо, со вкусом и логично обставленным. Вся мебель была дорогой, румынского или югославского производства, купленной по большому блату, что подчеркивало статус и возможности ее владельца. В доме было много ковров, хрустальных ваз, бронзовых и фарфоровых статуэток, но не было ничего лишнего и вычурного, все было очень чисто и опрятно. В доме не было шика, а было ощущение достатка и достоинства.
– Как у тебя в дома хорошо, как на государственной даче, – польстил хозяину Вишневский.
– Стараюсь! – односложно ответил Смирнов.
– Как насчет по пятьдесят грамм за встречу? – игриво спросил Олег, доставая бутылку «Столичной».
– Запросто! Но пить будем из стаканов, – доставая стаканы, с нескрываемой радостью сказал Смирнов.
– Из стаканов – значит из стаканов! А хлеб у тебя есть? – Смирнов достал банку икры.
– Утром купил, как знал! – Дмитрий Петрович достал из хлебницы батон белого хлеба.
Нарезали хлеб, от души намазали черной икрой, налили по половине стакана водки, выпили за встречу, закусили…
– Дмитрий Петрович, а сейчас к делу! – коротко сказал Вишневский.
– Весь во внимании! – отставил стакан Смирнов.
– Нашей организации нужна помощь в устранении весьма серьезного человека, и, как ты сам понимаешь, это надо сделать неофициально и очень тихо. Понятие «тихо» здесь ключевое! – сакцентировал Олег. – Сможешь помочь в этом деле?
– Возможно. Кто этот человек? – спросил Петрович.
– Первый секретарь комитета КПСС города-курорта Геленджика Николай Федорович Погодин, – спокойно ответил Вишневский, выпив почти полный стакан водки.
– Чего?! Сдурел, что ли?! Шутки вздумал шутить?! А не боишься, что я тебя сейчас первому милиционеру сдам?! Пошел отсюда, придурок!!! – Смирнов почти кричал. Он поначалу действительно посчитал, что Вишневский его разыгрывает.
– Товарищ полковник, ты о чем? Никого и никуда сдавать ты не пойдешь, потому что через десять минут окажешься в отделении интенсивной спецпсихиатрии и оттуда не выйдешь уже никогда, я лично постараюсь. И еще я не понимаю, почему такая реакция, тебя просят помочь – так помоги. Двадцать пять тысяч рублей заплатят. А на нет и суда нет, как говорится! – подытожил Олег.
– Зачем и почему его надо устранять? Можно с должности снять, посадить, ему там недолго останется, он диабетом болеет, – немного успокоившись, почти шепотом заговорил Смирнов, наливая водку в свой стакан.
– Ну спросил! А ты у своих начальников спрашивал, зачем из пулемета людей безоружных на площади мочить? А другие твои проделки напомнить? – с улыбкой, но по-злому ответил Вишневский и тоже себе налил. – Тебе вообще была когда-нибудь разница, кого на тот свет отправлять, а тут… В милицию сдам… Посадить…
– Там другое. Там приказ… Ты хоть понимаешь, что значит для офицера советской госбезопасности приказ… Значит, так надо было. Родине надо было!!! Родине!!! Понял!!! Сопляк!!! – Петрович опять закричал. И одним махом опрокинул стакан.
– Тогда считай, что сейчас тоже нужно Родине, только за это еще денег заплатят. Себе старость обеспечишь до конца дней, да и дочерям с внуками останется. А хочешь – бесплатно помоги в виде шефской помощи. Без проблем! Товарищ полковник, не дури! – начал сглаживать непростой разговор Вишневский.
– Да пошел ты… – обиженно ответил Смирнов.
– В таком случае прощайте, товарищ полковник, – Олег быстро собрался и быстрым шагом вышел из дома Петровича.
– Стой, иди сюда. Прости старика, вспылил немного! Ну с кем не бывает? Знаешь, сидишь тут целыми днями и ночами один. Действительно, какая мне разница, – стало понятно, что Смирнов все решил, и в первую очередь для самого себя.
Дмитрий Петрович решил все еще в ресторане. Он все сразу понял, что просто так его беспокоить не будут, про него очень много знают, а знать могут только в одном месте, и что работу надо делать не простую. Там же в ресторане он спросил у официанта Константина, правда ли с ним за столиком сидит сотрудник КГБ, Константин подтвердил. Кстати, ему так заранее велел Олег. В общем, грех не согласиться, опять стать нужным и с большими деньгами.
– Концерт окончен? Товарищ полковник, я так понял, ты согласен? Занавес? – серьезно, но с иронией спросил Вишневский.
– Не язви! Согласен, не согласен – что надо делать? – негромко спросил Петрович.
– Значит, так: надо внимательно продумать, рассчитать, спланировать, как без шума и не привлекая лишнего внимания сделать так, чтобы Погодин пропал навсегда. Знать об этом будут три человека: я, ты и мой шеф. Я полностью в твоем распоряжении, но больше никого. Сам понимаешь! – многозначительно сказал Олег.
– Сколько у меня времени? И когда деньги? – опять негромко спросил Дмитрий Петрович.
– Времени для разработки мероприятия у нас только весь завтрашний день. Послезавтра в девять я буду здесь, и ты мне должен будешь детально предоставить план мероприятия. Что касается денег, они будут в день, когда пропадет Погодин, надеюсь, это понятно? – Вишневскому нравилось чувствовать себя начальником.
– Ладно, по времени нормально. Дело нехитрое. А вот по поводу денег – аванса не будет? – налил себе половину стакана и выпил Смирнов.
– Товарищ полковник, нельзя так любить денежные знаки и так много о них думать. Аванс в заводской
