Рассказы о веселых людях и хорошей погоде (илл. Медведев) - Радий Погодин

Небо и земля.

Сталь и честь.

Чтобы стать взрослыми, нужны деньги.

Приятели стояли на сквозняке и думали: где же достать денег?

С улицы в подворотню вошла Катя.

Ребята повернулись к стене, будто читают список ответственных съёмщиков.

Они даже не шелохнулись, когда Катя осторожно прошла позади них. Только Рэмка свёл лопатки, словно ему провели по спине холодным пальцем. Он смотрел на плакат — «Покупайте билеты денежно-вещевой лотереи». Когда Катя прошла, Рэмка сказал:

— Я знаю, где взять денег.

— Где?

Рэмка кивнул на плакат. У каждого из них было по пять лотерейных билетов. Они с нового года копили деньги на эти билеты, потому что на тридцать копеек можно выиграть автомашину «Волга».

— Не годится, — сказал Валерка. — Ещё когда мы выиграем… в ноябре.

— Нет, годится, — сказал Рэмка. — Мы эти билеты продадим, и у нас будут деньги.

— А «Волга»?

— «Волгу» выиграем в следующий раз.

Валерка долго смотрел на плакат. Там по нарисованной дороге катила нарисованная машина и нарисованный парень улыбался мальчишкам нарисованной улыбкой.

— Ты настоящий товарищ, — прошептал Валерка.

В этот же день мальчишки стояли возле большого универмага и бойко выкрикивали:

— Приобретайте билеты денежно-вещевой лотереи!

— Дружно поможем государству!

— Имеется возможность выиграть автомобиль «Волга», дачный домик и холодильник.

— Купите счастливый билет!

— Чем вы тут торгуете? — спросил у мальчишек грузный насупленный милиционер. Он уже растопырил пальцы, готовясь схватить мальчишек за воротники.

— Вы нас не оскорбляйте! — возмутился Валерка. — Мы вовсе не торгуем. Мы распространяем билеты денежно-вещевой лотереи.

— Почём? — осведомился милиционер.

— Тридцать копеек. На билетах написано, — вежливо объяснил милиционеру Рэмка и заорал во всё горло: — Приобретайте билетики! Проявим инициативу! Граждане, попытаем своё личное счастье!

Милиционер отошёл в сторонку, потом вернулся:

— От какой общественной организации распространяете?

— От Государственного банка СССР, — ляпнул Валерка.

А Рэмка вежливо объяснил:

— Мы же по собственной сознательности. Это общественно полезное дело, а вы нас в чём-то подозреваете.

Чтобы покончить с этим щекотливым делом, милиционер сказал:

— Сколько у вас там билетов осталось?

— Четыре.

— Я приобретаю все. — Он отдал ребятам деньги и машинально потянулся к свистку: — А ну, марш отсюда!

Ребят как волной смыло.

Деньги — вещь удивительная. Ребята словно отяжелели от них. Ими овладело какое-то странное беспокойство.

— Просто к деньгам нужно привыкнуть, — говорил Валерка.

— Просто их нужно поскорее истратить, — говорил Рэмка.

Три рубля — сумма приличная, а если прибавить к ней сорок две копейки, полученные от родителей на кино и мороженое, то это уже целое богатство.

Валерка и Рэмка стояли на лестнице. Валерка — в отутюженных брюках и чистой рубашке. Рэмка сказал: «Буду я наряжаться», — но майку всё же надел новую. Каждый держал в руках по кульку конфет.

Они ждали Катю. От скуки ребята принялись кататься на перилах и прыгать сразу через четыре ступеньки.

— Давай съедим по конфетке, — предложил Рэмка.

— Нельзя. Катька заметит, что отъедено.

— Давай из моего. Я ведь не собираюсь дарить.

Рэмка поставил свой пакет на батарею и достал из него две конфеты.

— Бери.

С конфетами время побежало быстрее.

Разноцветные фантики ложились на лестничную площадку, как яркие осенние листья. Когда кулёк опустел, Рэмка надул его и грохнул об ладошку.

— Зачем же вы мусорите?

У самых перил стояла Катя. В её позе отчётливо угадывалась готовность убежать, если что.

Рэмка, весёлый и великодушный от конфет, улыбнулся во всю ширину перемазанных щёк.

— Здравствуй, Катя. Это не мусор. Это фантики. Мы их мигом. Мы тебя ждём.

— Зачем я вам понадобилась? — спросила Катя.

Валерка выступил вперёд и неловко протянул ей кулёк.

— Это тебе.

У Рэмки вдруг сделалось горько во рту. Он зло посмотрел на Валерку: «Мои конфеты ел, а свои один Катьке дарит».

— Это от нас: от меня и от Рэмки. Ешь на здоровье, — сказал Валерка.

Может быть, Катя проголодалась, может быть, она решила не упускать случая и тут же приступить к воспитанию мальчишек, а может, и по другим каким причинам, но от конфет она не отказалась, даже села на подоконник между приятелями и предложила:

— Давайте есть вместе.

Валерка взял конфету двумя пальцами, осторожно, как мотылька.

— Ты знаешь, — сказал он, — мы с Рэмкой уже наелись. Мы с ним уже три килограмма съели.

«Врёт, и всего-то полкило было в двух кульках», — подумал Рэмка. Есть конфеты он отказался. Настроение у него начало портиться. Катя почти всё время разговаривала с Валеркой. А тот разошёлся и начал есть конфеты без зазрения совести: Катя — одну, он — две.

Рэмка сидел мрачный, двигал скулами и всё время старался придумать такое, чтобы Катя сразу повернулась к нему и больше уже с Валеркой не разговаривала.

— Хватит тебе конфеты есть, — сказал он вдруг. — Объешься.

Катя поперхнулась и, замигав глазами, посмотрела на Рэмку. Рэмка растерянно шмыгнул носом.

— Это я не тебе. Ты ешь. Это я Валерке. Три кило сожрал, и всё мало. Куда в него только лезет?

Катя засмеялась и весело посмотрела на Валерку.

— Никогда бы не подумала, что ты так много ешь. Ты совсем не толстый. Ты, наверное, сильный.

— Да, я очень сильный, — согласился Валерка. — Я в классе всех на лопатки кладу одной левой, не напрягаясь.

Рэмка покраснел от такого вранья. Они учились с Валеркой в одном классе и если дрались с кем-нибудь, то обязательно вдвоём.

— Я ещё стихи сочинять могу, — продолжал Валерка. — С парашютной вышки прыгаю…

Рэмка соскочил с подоконника.

— Хватит, — сказал он. — Пошли.

— Куда? — спросила Катя.

— В парк. Мы знаем, где качели есть и карусели.

— Пойдём, Катя, — поддержал Рэмку Валерка. — Посмотришь, как я на качелях могу. Вокруг. Солнцем… А если хочешь, в кино пойдём. — Валерка разбежался и прыгнул через четыре ступеньки. Не будь Кати, Рэмка прыгнул бы тоже, но сейчас он пошёл как полагается. Зато Катя разбежалась и прыгнула. Она зацепилась за третью ступеньку и чуть не упала носом.

«Ого», — подумал Рэмка и бросился ей помогать.

— Здорово ты прыгаешь, — похвалила Валерку Катя. — А я не могу так, потому что девчонка, наверное.

— Это пустяки, — утешил её Валерка, — это никакой роли не играет. Я тебя научу.

Тут Рэмка не выдержал, присел и прямо с места прыгнул через четыре ступеньки.

— Ого, — сказала Катя и засмеялась.

В автобусе было свободно.

Пока Валерка с важным видом платил за проезд, Рэмка уселся рядом с Катей.

— Давай считать тёток в красных платьях, — предложил он.

— Давай.

Валерка сел впереди, обернулся и укоризненно посмотрел на Рэмку.

— Тёток неинтересно, — сказал он. — Давайте считать бородатых стариков.

— Давайте, — согласилась Катя.

Но тут перед Валеркой остановилась женщина с ребёнком на руках, и ему пришлось уступить ей место. Валерка стал рядом с Рэмкой.

— Вон старик газированную воду пьёт. Раз… — сказал Валерка. — Вон второй из магазина выходит. Два… — Он толкнул легонько Рэмку в бок: мол, сойди, мне нужно рядом с Катей сидеть.

Рэмка пожал плечами.

— Вон тётка в красном платье.

— А вон вторая, — сказала Катя.

Валерка насупился и пошёл вперёд. Он устроился там на свободном месте и стал грустно глядеть в окно.

Пятнадцать женщин в красных платьях насчитали Рэмка и Катя и шесть стариков. Они заспорили было, считать или нет двух бородатых парней, но тут Валерка крикнул:

— Приехали уже! Вылезайте.

Днём в парке народу мало. Только малыши, которые ещё не уехали со своими бабушками на дачу, да студенты с усталыми глазами. Малыши играют в песок, норовят забежать на газон за одуванчиком. А студенты смотрят в свои книги, смотрят и, наверное, ничего не видят, потому что глаза у них то и дело закрываются.

Валерка купил билеты на качели. Два дал Рэмке.

— Рэмка, ищи себе пару. Одного на качели не пускают. А я с Катей покачаюсь.

— Ой, я с тобой боюсь, — сказала Катя. — Ты очень высоко. Можно, я лучше с Рэмом?

— Я легонько буду, — принялся уверять её Валерка. Но Рэмка схватил Катю за руку и побежал с нею к лодкам.

«Вот и сиди один, — думал он. — Не будешь хвастать и врать. Не врал бы, так качался бы со своей Катькой». Он подсадил Катю, а когда под днищем опустилась тормозная доска, Рэмка принялся раскачивать лодку так сильно, словно хотел сделать полный оборот, который называется солнцем.