Уравнение времени (СИ) - Юркина Евгения

***

— И все-таки, — девушка рассматривала в зеркале ненавистные конопушки, — веснушек у меня прибавилось.

Вот эта вот, аккурат под правым зрачком, такая желтая и такая яркая! Колька Звеновой так странно смотрел — поди, заметил именно эту конопушищу…

Впрочем, скоро Саша от зеркала отвернулась. Веснушки-веснушками, а дела ждать не будут. Директор сказал, спать надо будет лечь не позднее семи вечера, а ей еще одежду перешивать. А перешив, по настоятельной рекомендации доброго Савелия, затопить камин и как минимум в течение получаса смотреть на огонь.

За работой девушка окончательно забыла о веснушках. Шитье требовало известной концентрации: отвлечешься — останешься без джинсов. А где она после полудня новыми разживется? Ведь вещи жителям долины выдавались, пусть и по первому требованию, но в первой половине дня…

«Дзынь!» — как-то очень тревожно звякнул звонок.

Взвившись на ноги, Саша понеслась отворять незапертую дверь.

На пороге стоял Звеновой.

— Что-то стряслось? — не на шутку обеспокоилась Саша.

Насколько она успела понять из напутствий директора, им надо было этот вечер провести в одиночестве — привести в порядок мысли и чувства.

— Впустишь? — насупился парень.

— Да, конечно!

Саша сообразила, что загораживает собой вход, покраснела и посторонилась.

Звеновой скользнул в комнату. Осмотрел распоротые джинсы, усмехнулся уголком рта…

— Неспокойно мне, Сашка, — сказал, решившись.

— Тебе… что? — оторопела девушка. — То есть, я хотела сказать… что ты… — Саша так и не смогла сформулировать мысль: как это неспокойно? Звеновому? Да он всегда был увереннее любого школьника, а может, и преподавателя.

— Вот так, предчувствие. — Николай пожал плечами.

Он так и не смог рассказать девушке, что, поддавшись искушению, сделал простой математический расчет на свое будущее и будущее Саши. И вместо привычной картины увидел что-то странное и даже пугающее.

— И какое? — с участием спросила девушка. — Предчувствие, в смысле?

Но Звеновой снова не смог заставить себя что-либо объяснить. И вид у него при этом был — тревожный и какой-то жалкий одновременно.

Саша в первый раз видела своего друга таким. И она не знала, как его успокоить. А успокоить было надо, просто необходимо: учителя говорили, что во время инициации нельзя было находиться в смятенном состоянии духа! И тогда Саша решилась на отчаянный шаг. Ткнула наугад себе в переносицу. Там веснушек много — не попасть было невозможно.

— Ты лучше сюда посмотри, Коль! Вот это, я понимаю, повод для беспокойства. А со всем остальным можно справиться. Легко!

От такой логики парень ненадолго впал в ступор. Потом внимательно присмотрелся к лицу собеседницы…

— Ду… смешная ты, Сашка! Ой, смешная! Кстати, веснушки тебе очень даже идут.

— Ну тебя, Коль… — сказала Саша… и вспомнила, что сама завела разговор о конопушках. — А что, правда идут?

— Правда, — на полном серьезе ответил Звеновой. — Ты это… — Он почти решился рассказать о причине визита, но в самый последний момент передумал. Отвел глаза… — О! Дрова! Камин зажигать будешь?

— Ага! — Саша обрадовалась перемене настроения друга. Из его глаз почти ушла тревога. — Посидишь со мной? Настроение, опять же, улучшится. Огонь же!

— Только недолго, — вдруг смутился Звеновой. — Мне, сама понимаешь…

— Скоро надо будет идти, — кивнула девушка, — чтобы процесс инициации завершился как подобает. Тогда поступим так. Ты разожги пламя, а я с джинсами пока закончу. Справишься?

— Спрашиваешь! — хмыкнул парень.

А про себя подумал: «А может, и правда, показалось? Сашка-то вон какая спокойная! Не может быть, чтобы с ней что-то случилось».

Потом они какое-то время сидели бок о бок, одинаково скрестив ноги, и смотрели на каминный огонь. Пламя лизало, смаковало поленья. Смола шипела, распространяя пряный запах. На стенах мансарды отплясывали причудливые тени — будто языки всполохов Бездны там, на первом этапе инициации.

«Как же все-таки хорошо, — думала Саша. — Хорошо вот так вот просто сидеть рядышком и смотреть на огонь…»

Девушке хотелось, чтобы этот вечер никогда-никогда не кончался. Но Николай вдруг рывком поднялся на ноги:

— Пойду я, Сашка. А ты… ты смотри там, осторожнее, слышишь? Обещаешь?

Больше не глядя на девушку, парень выскочил за дверь.

Какое-то время Саша еще сидела перед пышущим жаром камином. Ей было удивительно спокойно — будто не она проснется завтра в совершенно незнакомом месте, да еще и с новой специальностью. Сумрачное лиричное настроение, подаренное бушующими энергиями, снова вернулось к ней. Мало-помалу начало захватывать все ее существо…

— Пора, — поняла Саша.

Вдруг стало легко-легко. Девушка выпрямилась. Подмигнула фотографии, с которой на нее смотрели мама и папа. Отвернувшись, переоделась в ночнушку-тунику. Забралась под одеяло.

— Завтра будет новый день, — шепнула Саша самой себе. — Виктор Сергеевич сказал, что молодым стажерам для ознакомления с Землей отведен целый выходной. Пусть же он, этот выходной, будет по-настоящему чудесным! И… — Саша вспомнила, в каком тревожном настроении пришел Звеновой, и улыбнулась: — И у Кольки тоже, вот!

Пожелав так, девушка уснула. А потому не увидела, как в окно впрыгнул черно-белый рысь. Вот он посмотрел на спящую, чему-то улыбающуюся во сне девушку. Пару раз крутанул куцым хвостом. Широко зевнув, показал розовый язычок и острейшие зубы… И вдруг улегся возле камина. Какое-то время щурился на вспыхивающие угли, потом положил голову на передние лапы и уснул.

Глава 4, в которой Саша осматривает новое место жительства

Первым, кого Саша увидела, был рысь. Тот самый, черно-белый. И он на нее смотрел.

— Э-э-э-э?.. — протянула девушка. Но потом все-таки решилась поздороваться: — Здравствуйте. Как вас зовут?

Рысь зевнул, показав острые белые зубы и шершавый розовый язычок. Усы белыми стрелками кольнули в стороны.

Саша, не дождавшись ответа на первый вопрос, уже куда менее уверенно произнесла:

— Ты… Вы ведь из Пограничья? Будете… Будешь со мной жить?

— Нет, я сам по себе. — Рысь все-таки снизошел до ответа. На чистом русском! Голос у него был звучный, густой и напевный. — Звать меня Магистр. Предваряя твой следующий вопрос, кормить меня не надо. Но чайку как-нибудь попью за компанию.

Последнее было произнесено с заметной иронией.

— Чайку? — оторопела Саша. — Горячего?

Рысь насмешливо фыркнул.

Девушка, так и не поняв, что гость имел в виду, на всякий случай по-быстрому осмотрела комнату: чайник-то у нее остался?

Все было на месте: камин, ковер на полу, шкаф, кухонный гарнитур. Сама она все так же спала на верхней полке двухэтажной кровати. Разве что цвета интерьера изменились. Как будто неведомый художник взял кисть и, пока Саша спала, взял да и кое-где перекрасил мансарду. Зеленых ноток вот добавил: теперь по стенам вился нарисованный виноград. Именно под одной «гроздью» и сидел черно-белый рысь. По крайней мере, именно так виделось Саше с ее высокой кровати.

— Сейчас поставлю чайник, — опомнилась девушка. — Подождете пару минут?

— Нет, чаевничать будем вечером, — с сожалением, как показалось Саше, отказался рысь. — Сейчас я тебя оставлю. Ты должна прийти в себя, привыкнуть к обстановке, прогуляться, осмотреться… Но если я тебе понадоблюсь — мысленно позови. И, да, в этом мире уже вовсю расплачиваются карточками, а не только наличными.

Молвив так, рысь потянулся всем телом — спина выгнулась, из мягких подушечек показались острые когти! — и… исчез.

— Дела… — ошарашено произнесла Саша. И добавила: — О ком только нам в Школе не рассказывали, а о говорящих черно-белых рысях как-то не сподобились. Интересно, почему? Не знали об их существовании?

Впрочем, недоумевала девушка недолго. Сбросив одеяло, скользнула с кровати на ковер… и не без опаски посмотрела на себя в зеркало, втайне опасаясь увидеть страшилище. Зеркало отобразило уже знакомую ей девицу, рыжеволосую и… конопатую.