Сила рода. Том 4 (СИ) - Вяч Павел

Мне было так плохо, что я не сразу понял, что обращаются именно ко мне.

— Заключенный номер двести пятнадцать! Шевели ногами!

Меня кто-то схватил за руку и грубо дернул вперёд.

Чудом удержавшись на ногах, я пробежал вперёд, машинально сохраняя равновесие и со всего маха врезался в каменную стену.

— Левее, двести пятнадцатый! — в голосе невидимого пока тюремщика прорезались фальшивые нотки сожаления.

Но нет худа без добра. Столкнувшись со стеной, темные пятна сменились посыпавшимися из глаз звездами, и я мгновенно забыл про тошноту.

— Шевели ногами, говорю!

Проморгавшись, я посмотрел на орущего мне в ухо тюремщика и тут же пожалел, что съел обед дядюшки Луки так быстро.

Тюремщик был невысоким, сутулым, но от него так и веяло опасностью.

Судя по эмоциональному фону, этот одаренный ловил кайф от издевательств над людьми. По крайней мене сейчас он так и лучился довольством.

— Не знаю за что ты сюда попал, — доверительно сообщил мне тюремщик, дыхнув на меня дикой смесью чеснока и гниющих зубов. — Но явно не просто так. И здесь, будь уверен, ты получишь по заслугам!

Одновременно с последними словами, он дернул меня на себя, да так, что я врезался в тяжелую дубовую дверь.

Хорошо хоть в последний момент я сгруппировался и, вместо того, чтобы влететь в дверь ключицей, сгруппировался и подставил плечо.

Но всё равно, где-то в районе ключицы что-то хрустнуло, и тюремщик расплылся в довольной улыбке.

— Шевели ногами, немощь!

Очередной толчок, и я лечу вперед — в узкий коридорчик, выложенный из матово-черного камня.

На этот раз я ожидал подставы, поэтому успел выставить перед собой руки.

Впечатавшись в стену, благо хоть выставленные ладони смягчили удар, я зло покосился на тюремщика, на что он с предвкушением улыбнулся.

— Сопротивление при этапировании? — осклабился тюремщик и в его руке по волшебству появился кнут.

— Никак нет, — неохотно выдавил я, делая себе зарубку отомстить больному садисту.

Даже не так. ОТОМСТИТЬ.

Вжик!

Левую руку я вскинул перед собой за мгновение до удара.

Я не видел движения кнута, но мне было достаточно взгляда тюремщика, чтобы понять — этот ударит.

Так и случилось. Раскаленный хлыст жадно обвился вокруг подставленной ладони, и если бы не невидимая перчатка, точно бы располосовал мне руку до кости.

— Да за что?! — не выдержал я, отскакивая назад, и прижимая руку к груди.

Было не столько больно, сколько обидно.

— Вперёд пошёл! — заорал тюремщик, щелкая хлыстом рядом с моей ногой.

Бросив на него оценивающий взгляд, я стиснул зубы и повернувшись к нему спиной поспешил вперёд.

Вжих!

Удар кнута пришелся по спине, но я лишь прибавил шагу.

Хвала Древним с меня не сняли мой ученический мундир, и он сейчас буквально спас мою спину.

— Быстрее перебирай своими ногами! — тюремщик не скупился на удары, и я чуть ли не бежал вперёд, прикрывая затылок левой ладонью.

Этот мужичок однозначно больной на голову! И если при первом взгляде на него, мне показалось, что глубоко внутри скрывается душевная рана, то сейчас мне было плевать.

Это уже не тюремщик, это мучитель какой-то.

Сейчас, чуть ли не бегом двигаясь по узкому коридорчику, выложенному из черного не то камня, не то кирпича, я пытался вспомнить помещение, куда я попал.

В тот момент у меня перед глазами плясали черные пятна, но я успел заметить, что я оказался в круглой комнатке, из которой шло четыре коридора.

И мы сейчас, если я не ошибался, двигались по северному.

Вжик!

Очередной удар кнута заставил меня зашипеть от боли, и я мысленно пожелал тюремщику оказаться на моём месте.

Что-то не везет мне на круглые комнаты. Что суд, что портальный камень тюрьмы…

— Шевелись!

Чем дольше я находился в тюрьме, тем яснее понимал — и если здесь все тюремщики такие садисты, то у меня намечаются проблемы.

Как там сказали Фред и Джош — не реви и не показывай боль? Не думал, что их совет пригодится, как только я выйду из портала.

— Вперёд пошел!

Словарный запас тюремщика оставлял желать лучшего и сейчас он пошел, походу на второй или на третий круг.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но к моему облегчению бесконечный коридорчик неожиданно закончился, а я чудом не влетел в здоровенную дубовую дверь.

Вжик! Вжик!

Первый удар хлыста заставил меня вжаться в стену, а второй… распахнул ворота.

Серьезно, стоило кнуту попасть по створкам, как те мгновенно распахнулись, словно были сделаны не из мореного дуба, а из бумаги.

Вжик!

Засмотревшись на это чудо, я пропустил удар в голову, отчего кнут больно ожёг левую щеку.

— Пшёл!

Зашипев от боли, я выскочил из коридорчика и тут же замер.

Двери оказались переходом из одного коридора в другой.

Вот только второй был сделан не из черного камня, а из… решёток, к которым прильнули заинтересованные моим прибытием заключенные.

Вжик!

Хлыст щёлкнул меня по левой руке, и я, недовольно дернув плечом, от чего оно вспыхнуло болью, шагнул вперёд.

— Шевели ногами, шваль!

А вот за шваль ты ответишь.

Я распрямил плечи и зашагал вперёд. Не срываясь на позорный бег, но и не замедляясь до скорости черепахи.

Тюремщик позади меня всё не унимался и без устали работал кнутом.

Тело и ноги надежно защищал мундир, а вот голове пару раз хорошенько досталось. И если первый удар пришелся по голове, то второй ожег ухо.

Боль была настолько острая, что я чудом удержался от того, чтобы развернуться и вбить зубы тюремщика ему в глотку.

Не-ет, бить тюремщика нельзя. Это наверняка провокация. Поднимешь на него руку, с легкостью накинут срок. Но и уши было жаль!

Потерять лицо перед будущими сокамерниками? Да и плевать!

Я прикрыл затылок левой рукой и продолжил путь.

Пусть со стороны я и выгляжу смешно, но зато уши на месте останутся!

Тюремщик без устали работал кнутом, но я лишь шипел сквозь зубы, когда прилетало особенно сильно.

Вот ей-Богу, когда выйду отсюда, проставлюсь Фреду, Джошу и дядюшке Луке! Ведь если бы не этот обед, я бы визжал под ударами кнута как девчонка.

— Шевелись!

Вжик!

— Не слишком ли ты строг к пацану, Сутулый?! — из-за решеток послышался чей-то ехидный вопрос, и тюремщик прямо-таки вспыхнул яростью и злостью.

Вжух!

Удар хлыста пришелся по решетке, разом приголубил сразу парочку зэков, от чего не то зарычали, не то зашипели от боли.

— Запишите на счет, пацана! — выкрикнул тюремщик, которому его прозвище очень даже подходило. — А ты, перебирай ногами!

Вжик!

Больше ироничных окриков от зэков не прилетало, но Сутулый всё же несколько раз хлестанул решетку, сорвав удачным попаданием чей-то кусок мяса.

Чересчур любопытный амбал, который просунул свои накачанные руки за прутья, громко ругался, выдергивая руки назад и пытаясь унять побежавшую кровь.

— Скажи спасибо этому сопляку! — прокомментировал результат своего удара тюремщик и хлестнул меня по спине.

Я уже почти был готов наплевать на всё и броситься на эту сутулую крысу, как коридор наконец-то закончился массивной решеткой.

— Отойти на десять шагов! — заорал тюремщик, и заключенные послушно отпрянули в вглубь помещения.

Вжик!

Не знаю, как он это делает, но удар хлыста распахнул стальную решетку, как пушинку.

— Встретьте его как полагается!

Взвыло Чутьё Воина и я, не думая, метнулся вперёд.

Кнут тюремщика не причинял мне особой боли, но доверять своим ощущениям я научился ещё на заставе.

Бамц!

За моей спиной захлопнулась решетка, обдав затылок порыв ветра, а я с облегчением перевел дух.

По крайней мере сейчас между мной и психованным Сутулым находится непреодолимая стальная преграда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Метнув в спину удаляющемуся тюремщику многообещающий взгляд, я настороженно огляделся.

Большая часть заключенных медленно, но верно подтягивались всё ближе, образуя вокруг меня неровный круг.