Вождь из сумерек - Николай Ярославцев

– Леха, ты ридну мову не забыл еще?

– А я на какой балакаю?

– Ты же хвастался, что твои предки с Кубани на Урал приехали.

– Так когда это было! И не приехали. А пригнали. Еще при царе Алексее Михайловиче. За участие в восстании Степана Тимофеевича Разина. Вспомнил тоже. К тому же моему далекому пращуру за антиправительственные выступления, говоря языком Уголовного кодекса, вырвали ноздри. Так его и звали Рваной ноздрей, хотя прозвище он носил знатное… Вострая сабля. Врубаешься? Осип Вострая сабля! От него и фамилия наша пошла – Востросаблины. А еще и Осиповы. Даже деревня такая была. С церквушкой. А что?

– Село. Если с церквушкой, то село, – поправил его Стас. – Хотя подробности можешь опустить. Попробуй лучше поговорить, может, и получится что-нибудь.

Леха почесал затылок и выдвинулся на передний план.

– С чего начинать-то, начальник? – осторожно спросил он.

– А с чего хочешь. Хоть с анекдота. Да перестань ты крутить! – рассердился Стас. – Считай, что допрос ведешь.

– Так бы и сказал сразу… а то кричать начал.

Беседа продолжалась долго. Стас стоял рядом и молча курил, пытаясь понять содержание беседы, но потом махнул рукой на это непонятное дело и принялся незаметно разглядывать стоящих в сторонке ратников.

Были они мужики нехилого сложения. Слабак столько железа на себе не утащит. А на каждом из них – добротная кольчуга до колен. И поверх нее железных полос нашито по десятку, не меньше. Щиты, чуть не в метр в поперечнике, держат на левой руке. А щит, наверняка, собран из крепкого дерева, обтянут бычьей кожей и поверху окован стальными полосами. В стремя конец копья упирается. Слева у ноги – меч в добротных ножнах. Вот это зря. Во время скачки по ногам хлещет и коню лишнее беспокойство. У всех луки к седлам приторочены и тулы со стрелами. Луки короткие, чтобы с седла стрелять можно. Наборные, роговыми пластинами усилены. Большой беды от такого лука надо ждать, коли в крепкие руки попадет. Если все обойдется, попробуем на крепость наши бронники. Похоже, в дальний поиск ребята собрались. Сухой паек с собой везут. У каждого фляга с водой… литра на три.

– Стас, – Леха вмешался в его наблюдения, – здесь недалеко стоит их крепость. Типа пограничной заставы. А идут они дозором к Сумеречной горе.

– К какой горе?

– К Сумеречной… Потому что над ней всегда сумерки стоят. И вот уже несколько суток эта гора сверкает молниями. А для них это – плохой признак. Или примета.

– Понятно. За нами шли.

– Нет. На нас они случайно набрели. На дым вышли. Но, если бы не ты, они бы нас порубили. Это точно. Уж очень мы подозрительно выглядим. И с этой самой горой у них отношения тонкие…

Стас усмехнулся.

– Неужели? А документы спросить?

– Начальник, они здесь бюрократию не разводят! Тверд… – Леха показал глазами на хмурого собеседника, – он у них за старшего. А может, и не Тверд, но очень похоже… Так вот, он говорит, что имеет приказ убивать всех, кто выходит из тени Сумеречной горы. Из нее, оказывается, и кроме нас гости появляются, и не всегда с добрыми намерениями. Ты заметил, что он вперед двух человек отправил? Так сказать, боевое охранение выставил. Так что вовремя мы оттуда слиняли.

– Ну, это бабка надвое сказала, – неопределенно пожал плечами Стас. – Это дело, как говорится, обоюдное. У нас один Толян чего стоит. Правда, Толян?

– Без базара! Но ты, начальник! Они тебя сразу заценили. Особенно вон этот… – Толян кивнул в сторону старшего. – В натуре! Они такого бодалова у себя сроду не видали. Отвечаю.

Стас поморщился.

– Все, Толян. Переходишь на родной язык. Твое преступное прошлое осталось в недрах Сумеречной горы. Ничего не поделаешь, друг мой Толян, сам понимаешь – рыцарские времена. Высокий стиль и море поэзии.

– Кончай парить, начальник. Мне эта ботва в школе… – обиделся Толян и замер, раскрыв от удивления рот. – А вот этот чел похож на того, который утром мимо нас проехал. А вон этого я вместе с лошадью хотел столкнуть. Улет!

– Ну, Толян. Ну, голова! Леха, а ведь и в самом деле – похожи. Но должен огорчить тебя, это не они. Наряд отличается. Спроси-ка у них, когда они из крепости выехали? И приглашай к костру… правда, угощать нечем. Так, может, они нас водичкой угостят?

– Дед, дай закурить, а то так есть хочется, что переночевать негде! – расхохотался Леха, запрокидывая голову, и повернулся к обескураженному десятнику.

Через четверть часа все сидели у костра и мирно потягивали вино из пущенной по кругу деревянной фляги. Леха о чем-то говорил с десятником. И даже Толян пытался толковать со своим соседом. И только Стас остался не у дел. Откинувшись на локоть, он все еще с любопытством присматривался к новым знакомым.

– Леха, спроси его, возьмет ли их командир нас на службу. Ну, что ты уставился на меня? Жить нам чем-то надо или нет? У меня других талантов не обнаружить, у тебя тоже их не густо. У Толяна даже спрашивать не надо. По роже видно.

– А при чем тут Толян? Как чуть чего – так сразу Толян. Я, если на то пошло, в службу безопасности могу устроиться. Или в бизнес уйду.

Пока Леха выяснял вопрос их трудоустройства, он поднялся и неторопливо подошел к ближайшей лошади. Вытащил лук, щелкнул несколько раз тетивой и потащил из тула стрелу. Десятник и все остальные разом повернулись к нему. Краем глаза Стас заметил, как несколько рук дернулись к ножам, больше похожим на короткие мечи.

– Леха, повесь-ка бронник на дерево, шагах в пятидесяти отсюда. Проверка на выживаемость!

Леху дважды просить не пришлось. Иногда он умел соображать очень быстро. На ходу скидывая свой бронежилет, он широкими шагами заторопился к одиноко стоящему ветвистому дереву и прицепил его на сучок.

– Готово! – крикнул он и отступил в сторону.

Стас не спеша поднял лук с наложенной на тетиву бронебойной граненой стрелой, прищурил глаз… пальцы правой руки задрожали у кончика носа.

«Владелец лука – дядька неслабый», – подумал он, до упора выпрямляя левую руку. Тетива щелкнула по рукаву джинсовки. Бронник, сбитый стрелой, отлетел на несколько шагов и упал в траву.

Не торопясь, Стас вернул лук на место и пошел к Лехе.

– Ну, как?

– Вмятина, как от пули! – в Лехиных глазах Стас увидел растерянность. – Думаю, если бы на десять шагов поближе, и…

– Вот об этом «и» мы с тобой забывать не будем, если хотим выжить. Этот аппарат покруче наших спортивных луков, а тот за сто шагов стальную пластину насквозь прошить может. Как думаешь, не осрамился я?

– Какое там! Ты посмотри на них. «Отпад!», как бы сказал наш друг Толян. Я отвечаю. Ты этой стрелой их наповал сразил, стоит только посмотреть на их изумленные рожи. Добил, можно сказать.

Стас не удержался и скорбно вздохнул.

– Вот оно, тлетворное влияние преступной среды.

– Командир, решительно встаю на путь исправления. Зуб даю! Ты мне веришь? – на морде искреннее раскаяние, в глазах чертики пляшут. – Колись, где ты этот инструмент освоил?

– В пионерлагере, – лениво отшутился Стас. – Что твой новый приятель предлагает?

– А что он может предложить? Двигать в крепость. Готов даже сопровождающих дать.

– В крепость, так в крепость, – согласился Стас. – Начинать с чего-то все равно надо.

– А хочешь, еще кое в чем проболтаюсь?

– Не тяни, все равно не утерпишь…

– Ты, оказывается, у них в родне ходишь, начальник.

– Не понял! Разъясни, – вскинулся Стас. – Вот уж никак не ожидал здесь родню встретить.

– Ты маску на шапке их старшого видел?

– Ну, волчья харя.

– Это их родовой знак. Тотем, как говорят историки. А ты – Волков. Вильк по-ихнему! Въехал? Или еще нет? Так что, если бы не близкородственные узы, может, и не было сейчас этого семейного застолья.

Мирную беседу прервал глухой конский топот. Возвращался дозор. И не возвращался, а летел в полный конский скок. Другое определение подобрать было трудно.

Старший Тверд прыгнул на ноги и побежал к привязанной лошади, на ходу выдергивая меч из ножен. Остальные, не дожидаясь команды, кинулись вслед за ним. Стас, с годами выработанной осторожностью, приподнялся над травой. И в это самое время один из дозорных вылетел из седла. Почти одновременно упал и второй.

Метрах в ста за дозором, разворачиваясь лавой, скакал отряд в несколько десятков человек.

Разглядывать нападавших было некогда. Тем более что над головой просвистела стрела.

– Едрена Матрена! Так и на мягкой кровати не поспишь! – возмутился Леха. – Стас, они что, с глузду съехали? Их же всех стрелами побьют!

В это время на землю повалился Тверд. Стрела, прорвав кольчугу, покачивалась черным оперением над ключицей.

Стас кинулся к его лошади и схватил в руки лук.

– Все в лес! – закричал он, не жалея глотки. – Луки готовь! Леха! Повтори команду!

Тул за плечо, упал на колено, лук заскрипел в руках.

«Не слабый, однако, дядька», – снова с восхищением подумал он, когда от напряжения свело плечи.