Программируемый мальчик (педагогическая фантастика) - Александр Тюрин

Скажи ему, чтоб куртку взял. Или пускай в долг разрешит. Я отдам, ты же меня знаешь!

Действительно, Хлумов,— согласился Саша,— я ей в прошлом месяце пласты давал. Так она даже вернуть хотела… Я их, правда, ей тогда подарил.

Они выжидательно посмотрели на Хлумова. Тот ответил не сразу. Будто бы прислушался к чему-то.

— Ладно, Печкина, раз Токарев за тебя поручился… Попробую поставить на завтра. Если не хочешь увеличить свой долг, можешь принести пластинки. Это очень хороший ресурс, очков много получишь. А теперь до свидания, Лена.

Милостивое разрешение не вызвало восторга, как можно было предположить. Она покачнулась и, чтобы сохранить равновесие, привалилась спиной к дверному косяку. Руки у нее внезапно затряслись — она сцепила их в замок.

Хлумчик, я не могу завтра,— тихо сказала она.— Мне сегодня надо. Позарез, Хлумчик.

Об этом не может быть и речи.— Хозяин недвусмысленно указал рукой на выход.— Завтра жду с нетерпением.

Печкина оторвалась от косяка.

А вот никуда я и не пойду,— заявила она капризно и вдруг задрыгалась.— Хлумов, хочешь, потанцуем? Смотри, как у меня красиво получается. Сашка, ну скажи ты ему хоть что-нибудь! Тащите музон, сейчас дискотеку устроим, не пожалеете.

У тебя одной это лучше получится,— усмехнулся Саша и подначил: — А что, на столе не слабо сплясать?

Печкина сразу посерьезнела, замерла. Огляделась:

На каком столе?

На кухонном, среди тарелок — Саша засмеялся, поддерживая шутейный разговор.— Только калоши не забудь снять.

Хорошо,— легко согласилась Лена. На всякий случай уточнила: — Хлумов, так ты пропустишь меня сегодня без очереди?

Елена Петровна, я тебя официально предупреждаю…— В голосе хозяина прорезался металл.— Еще тридцать секунд недостойного поведения, и я поставлю вопрос о твоем исключении из Всевключа. Внимание, время пошло.

Для наглядности он поднес часы к ее носу. Это был крах надежд! Лена тут же скисла и поволоклась к дверям, бормоча:

— Что же делать?.. Что же делать?..

— Иди домой, покушай, почисти зубы и ложись спать,— предложил Хлумов.

— Гады… Несла хорошую вещь, думала — он человек…

На лестнице она гулко зарыдала. Хлумов вдруг спохватился:

— Куртка!

Он cгре6 забытую одежду и стремительно бросился на лестничную площадку. Раздался его возглас: “Печкина! Подберешь внизу, бросаю!” Затем щелкнули замки — Хлумов вернулся в квартиру.

Только что приняли ее, а уже так себя ведет,— горько заметил он.— Нет, с кадрами надо работать тщательнее.

Ты принял ее в свою шарагу? — поинтересовался Токарев.

Не шарага, а Всевключ. Я начал тебе рассказывать про наше общество, но Печкина мне помешала. “Всевключ” сокращенно означает “Всеобщее Включение”. Это совместное использование детьми Единого Источника Знаний, то есть ЕДИЗа.

Внеся ясность, он замолчал. Токарев устало вздохнул:

Объяснил называется… Ты лучше скажи, чего Печкиной-то все время нужно?

Лена Печкина, к сожалению, хотела всего-навсего поиграть с компьютером. Настоящая работа с ЕДИЗом ее не интересует. Как, впрочем, и работа с ресурсами. Вот она и таскает всякое барахло, чтобы заработать положенное число очков.

Хлумов нащупал ногой роликовую доску, принимая стартовую позицию.

— Саша, мы можем пройти в папин кабинет, я покажу тебе ЕДИЗ. Изучишь клавиатуру, узнаешь, как надо…

9

…узнал называется. Туман уже перед глазами. Как там в хлумовской инструкции сказано насчет тумана, ну-ка?.. Вот! “Если боковое зрение перестает воспринимать реальность в полном объеме, нужно выйти из игры нажатием клавиши “BREAK” (“СБРОС”) Для снятия психического напряжения следует повращать глазами, потереть мочки ушей и кончик носа. После чего обратиться к начальнику машины, то есть ко мне, с рапортом: “Номер такой-то игру закончил!”. Смешная у Хлумова инструкция — два десятка таких вот пунктов. Он сам ее сочинял, а потом с помощью штуковины, приделанной к компьютеру, напечатал… Вообще-то, я заигрался, увлекся, как свинья у помойки. Три часа просидел, в экран пялясь. Уже второй час ночи, а я еще и не пробовал прощупать этот электронный ящик! Ладно, воскресенье впереди, успею…

А Хлумов вел себя вполне прилично. Привел в отцовский кабинет, усадил перед своим хваленым ЕДИЗом, который оказался тем самым компьютером, и смылся. Дрыхнуть пошел. Дозволил играть без его присмотра — пока интереса хватит. Технику, мол, и выключать не надо, сама загаснет, если десять минут на клавиши не давить. Автоматика!

Значит, так, “BREAK” нажал,— по идее, игру закончил. Пойду-ка теперь оценю диван. Зря, что ли, там подушка и плед? Опять же Хлумов заботу проявил… Ой, пол почему-то качается! Хорошо хоть, койка рядом. Вот она, подруга моряка…

А игры, между прочим, у этого ЕДИЗа здорово заразные, сволочуги, затягивают покруче, чем мои когда-то. Особенно последняя. Что-то в ней такое есть, родное и близкое. По экрану бродят зеленые человечки — “свои” — и бесцветные треугольнички — это уже “враги”. У одного из человечков дубинка — он среди “своих” главный. “Свои” очень глупые, они расползаются из домика по полю, не замечая “врагов”, а те присасываются к ним и мало-помалу делают бесцветными. Главный обязан загонять человечков обратно в дом, а треугольники превращать ударом дубинки в кляксы. Причем обесцветившиеся становятся “предателями”, они прилепляются к главному и мешают ему двигаться…

Стоп. Куда это я проваливаюсь? Или я так засыпаю? Ладно, потом разберемся. Я…

10

… открыл глаза и закричал. Прямо над ним висела физиономия Хлумова. Физиономия жутко светилась в полумраке. Четким движением он спрятался под плед и уже оттуда спросил:

Хлум, ты что?

Без пяти восемь, Токарев. Саша откинул покрывало.

Слушай, так это ты у меня в голове ковырялся?!

В нем забурлило возмущение. Действительно, как не возмутиться! Ночью черт знает что творилось, до сих пор во лбу ломит. А тут пугают ни свет ни заря. Подушку забрать хочет, что ли?

— Тебе, Саша, очевидно, сон плохой приснился,— вежливо предположил Хлумов.— Просто мозг перевозбудился с непривычки. Для полноценной работы с ЕДИЗом необходимо тренировать психику.

Токарев немножко успокоился. В самом деле, ляпнул спросонья. Оно и понятно, спал всего шесть часов, к тому же с кошмарами. Всю ночь отчетливо чувствовал, что его голова открыта, как шкатулка, и чья-то рука там шарит, перебирает… Конечно, Хлумов здесь ни при чем, не хирург же он по части мозгов!

Саша окончательно пришел в себя. Выяснилось, что хлумовская рожа вовсе не сияет сама по себе — это на нее падает свет из коридора. И на часах действительно восемь. Заурядное воскресное утро. Спать да спать еще.

Ты чего в такую рань? Соскучился?

Время вставать, Саша.

Боится, что диван испортится? Он снова возмутился:

В школу же по воскресеньям не ходят! Или спущен новый приказ?

Ты выдвинут мной в актив. А сбор актива в девять. Я уже полчаса на ногах, вводил твои данные в ЕДИЗ. У тебя теперь свой раздел есть, в который никто не имеет права влезать. Пароль “ТОК”, пользуйся.

Вот так новость. Не спросясь, записывают его в мафию! Даже раздел какой-то завели…

— Не понял, Хлумов. Какой еще раздел? Чтоб играть, когда хочешь?

Одноклассник улыбнулся краешком рта:

Чтоб работать, когда надо, Саша. Введешь туда нужные для жизнедеятельности тексты, программы, статистику. А сейчас вставай, у нас всего сорок пять минут.

О! Как раз для успешного завершения ночного сна.

Ошибаешься, Саша, нам еще предстоит завтракать. Кушать надо внимательно, тщательно пережевывая пищу.

Если бы Токарев раздетый лежал, то наверняка послал бы его подальше. А так — достаточно ноги спустить, и ты уже пионер, ко всему готовый. Выполз он из-под пледа и пошел на кухню — тщательно пережевывать хлумовскую пищу. Мысли о том, что его вербуют в мафию, отложил на время. Решил посмотреть, как дальше дело пойдет.

Хлумов работал челюстями быстро и надежно, как хомяк. Токарев сидел за кухонным столом напротив хозяина и наблюдал, борясь со смехом. На каждые десять жевков тот делал одно проглатывание. Естественно, что и в беседу не вступал — на Сашины попытки заговорить лишь тыкал вилкой в плакат: “Каждое слово — это потерянные калории!”. Только покончив с завтраком и шумно прополоскав рот под краном, он заговорил снова:

— Родители у тебя когда встают? Саша прикинул:

— Папаша, наверное, уже сел видеомагнитофон проверять, не заработал ли.

— Думаю, тебе целесообразно позвонить домой. Ты же вчера не предупредил родителей, что остаешься здесь до утра? Скорее всего они вообще не знают, что ты находишься у меня, иначе еще вчера пришли бы за тобой. Следовательно, ты ушел из дому без разрешения.