Тарзан и человек-лев - Эдгар Берроуз

Оброски заволновался.

– Как ты думаешь, он может зайти к тебе?

– Только не сейчас. Он спит как убитый и проснется только утром.

– А Ронда где?

– Наверное, играет в карты с Биллом Уэстом, Бейном и стариком Маркусом. Она там развлекается, а я лежу здесь и умираю в одиночестве.

– С ней все в порядке?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, она не расскажет Орману о том, что я бываю у тебя и вообще о нас?

– Нет, не расскажет, она не такая.

– Я бы не сказал, что она слишком умна, но она и не глупа. Единственный ее недостаток заключается в том, что с тех пор, как она снялась вместо тебя в нескольких сценах, когда у тебя был приступ лихорадки, ей взбрело в голову, что она может играть не хуже тебя.

– Ее пару раз похвалили, и она вообразила невесть что. Она даже осмелилась сказать мне, что я перед ней в долгу. Поверь, вернувшись в Голливуд, она не оставит своих интриг.

– Никто на свете не сможет играть, как ты, Наоми, – воскликнул Оброски. – Раньше, когда я только мечтал стать артистом, я просмотрел все фильмы с твоим участием. У меня был целый альбом с твоими фотографиями, вырезанными из киножурналов и газет. А сейчас, подумать только, я играю вместе с тобой и ты любишь меня.

Тут он понизил голос до шепота.

– Ведь ты любишь меня? Правда?

– Конечно, люблю.

– Но почему тогда ты так ласкова с этим Орманом?

– Мне приходится дипломатничать, потому что нужно думать о своей карьере.

– Но иной раз ты ведешь себя с ним так, будто между вами что-то было, – недоверчиво произнес он.

– Об этом он только и мечтает! Знаешь, если бы он не был постановщиком, я бы его к себе и на милю не подпустила.

Где-то вдалеке лесную тишину вновь прервал протяжный крик, ему в ответ раздалось рычание льва, затем к ним присоединился жуткий хохот гиены.

Девушка вздрогнула.

– О, Боже! Я отдала бы миллион долларов за то, чтобы сейчас очутиться в Голливуде.

– Это похоже на крики душ умерших, затерявшихся в ночи, – прошептал Оброски.

– Они взывают к нам. Они ждут нас. Они знают, что мы придем, и тогда они погубят нас.

Полог палатки шевельнулся, и Оброски мгновенно вскочил на ноги. Девушка села на постели, широко раскрыв глаза. Полог откинулся, и в свете ночника показалась Ронда Терри.

– Привет, – весело сказала она.

– Ты бы постучала, прежде чем войти, – недовольно проворчала Наоми. – Ты меня напугала. Ронда обратилась к Оброски.

– А теперь беги к себе. Пора баиньки. Все маленькие человеко-львы давно уже в своих кроватках.

– Я и так уже собирался уходить, – буркнул Оброски. – Я…

– Тебе бы лучше уже исчезнуть, – прервала она его. – Кажется, я видела, что Том направляется в нашу сторону.

Оброски побледнел.

– Хорошо, я побежал, – быстро сказал он и выскочил из палатки.

Наоми Мэдисон выглядела несколько взволнованной.

– Ты действительно его видела? – спросила она.

– Да. Он ходит вокруг, словно разъяренный бык.

– Но ведь говорили, что он пошел спать.

– Если и пошел, то прихватив с собой бутылку. Внезапно послышался голос Ормана.

– Эй ты! А ну-ка вернись!

– Это вы, мистер Орман? – голос Оброски заметно дрожал.

– Что ты делал в палатке девушек? Разве я не предупреждал всех мужчин, что к ним заходить нельзя?

– Я искал Ронду. Просто хотел спросить ее кое о чем.

– Врешь! Ронды там не было. Я видел, как она только что вошла. Ты был там с Наоми! У меня чешутся руки надавать тебе по шее!

– Клянусь, мистер Орман, я пробыл там всего одну минутку. Когда я увидел, что Ронды нет, я сразу же вышел.

– Ты сразу же вышел, как только Ронда вошла в палатку. Грязная лживая свинья! Слушай меня внимательно. Ты ухлестываешь за Наоми, а она моя. Если я еще раз увижу, что ты вьешься вокруг нее, то прикончу тебя без лишних слов. Ты понял?

– Да, сэр.

Ронда взглянула на Мэдисон и подмигнула.

– Папочка сердится, папочка недоволен, – шепнула она.

– Боже мой! Он же убьет меня! Наоми тряслась от страха.

Полог палатки отлетел в сторону, и в нее ввалился Орман. Ронда вскочила ему навстречу.

– Что это значит? – требовательно спросила она. – Сейчас же выйдите вон!

Челюсть Ормана задрожала. Он не привык к такому обращению и был растерян. Несколько мгновений он стоял неподвижно и молча, разглядывая Ронду, будто животное неизвестной породы.

– Я только хотел поговорить с Наоми, – наконец произнес он. – Я не знал, что вы здесь.

– Поговорить можно и завтра, а о том, что я здесь, вы знали – сами только что сказали об этом Стенли.

При упоминании имени Оброски Орман снова впал в бешенство.

– Именно о нем я и хочу с ней поговорить! Он шагнул к кровати Наоми.

– Слушай ты, потаскушка, – прорычал он. – Тебе не удастся сделать из меня посмешище. Если я еще раз увижу тебя с этим поляком, я тебя в порошок сотру.

Наоми, вся дрожа, отодвинулась в сторону.

– Не подходи ко мне. Я ни в чем не виновата. Ты ошибаешься, Том. Он приходил не ко мне, а к Ронде. Спроси у нее сам.

Орман заколебался и вопросительно взглянул на Ронду.

– Это правда?

– Да, – ответила девушка. – Он приходил ко мне. Я сама попросила его об этом.

– Тогда почему же он ушел, как только вы зашли в палатку? – спросил Орман, полагая, что ему удалось уличить Ронду во лжи.

– Я видела вас и поэтому сказала ему, чтобы он уходил.

– Ну ладно, – пробормотал Орман. – Но с этим пора кончать. В вашей палатке не должно быть мужчин. Назначайте свидания в другом месте.

– Постараюсь, – ответила Ронда. – А теперь – спокойной ночи.

Когда Орман ушел, дрожащая Наоми упала на кровать.

– О Боже! – прошептала она. – Я была на краю гибели.

Она даже не поблагодарила Ронду, потому что была настолько эгоистична, что рассматривала ее поведение как нечто само собой разумеющееся.

– Знаешь что, – сказала Ронда, – я нахожусь здесь для того, чтобы дублировать тебя в фильме, а не в твоих любовных делишках. Больше я не собираюсь тебя покрывать!

Орман заметил свет в палатке, в которой жил Уэст с одним из операторов. Он вошел. Уэст как раз раздевался.

– Привет, Том, – сказал он. – Каким ветром тебя сюда занесло? Что-нибудь случилось?

– В общем-то, да. Только что я выгнал из палатки девушек этого грязного полячишку. Он там вился вокруг Ронды.

Уэст побледнел.

– Это ложь!

– Ты мне не веришь?

– Не верю. Ни тебе, ни любому другому, кто будет так говорить.

Орман пожал плечами.

– Как знаешь, но она сама мне сказала, что пригласила его, но отправила назад, потому что заметила меня. Я сказал ей, что с этим безобразием пора кончать. Ну и полячишке тоже кое-что сказал. У, тварюга! Орман вышел и направился к своей палатке. Билл Уэст почти всю ночь проворочался без сна.