Столетовы. Часть 1. Верьте в любовь, девчонки! - Лена Гурова

Он засмеялся. А потом очень серьезно посмотрел в девичьи глаза, такие сердитые в этот момент. И поцеловал на виду у всего честного народа. Не удержался. Надутые, обиженные губки притянули, как магнит.

– Сережа, ну смотрят же – смутилась Елена.

– Пусть завидуют, – парировал он и снова поцеловал.

Они очень хорошо смотрелись вместе. Тёмно-русый Сергей с чистыми серыми глазами, высокий и стройный, и Елена, светленькая, с зелеными в крапинку глазищами, длинноногая и гибкая, как раз по плечо своему спутнику. Оба в новомодных джинсах, кроссовках и одинаковых, но разного цвета, майках.

– Мне завтра придется уехать где-то на месяц. По работе. Мы с Виктором ждали этой возможности давно. Не могу подвести. – Голос его сорвался.

Его Ленка, его любимая Леночка, вытаращила свои глазищи, сразу же превратившиеся в маленькие телескопы от набравшихся в них слёз.

– Как? – ахнула она. – На месяц? Куда? Зачем? А я? Как же я?

– А ты будешь меня ждать. Взять тебя с собой я не могу. Ты же не хочешь, чтобы твой отец сделал из меня отбивную? Или люля-кебаб. Кстати, что-то хочется есть. Пойдем, посидим в кафе и всё обсудим, – как-то очень буднично предложил Сергей, сердце которого разрывалось от одной мысли, что он её столько времени не увидит. Но расслабляться нельзя.

Держись, Серёга!

– Что? Ты хочешь есть? – и слёзы, наконец, прорвались и полились Ниагарским водопадом. Она рванула так неожиданно, что Сергей не сразу бросился за ней. Елена успела заскочить в автобус. А он закрутился в поисках такси. Поймал, приехал к её дому явно раньше. И стал ждать. Лены не было. Час, два, три. Он позвонил из автомата к ней домой. Лены не было. Сергей стал звонить всем, у кого она могла бы быть. Девушки не было нигде. И тогда он догадался – она на даче.

Он просил таксиста ехать поскорее. Вот, если бы ему за руль, он бы уже был там. Тревога сжимала его сердце стальными клещами. Как он мог отпустить её?

В окнах дома было темно. И вообще везде была темнотища. Сергей рванул на пирс. И увидел её: она стояла в лунном свете на самом краешке мостков, подняв вверх руки и голову и покачиваясь из стороны в сторону, словно отправляла во Вселенную какую-то просьбу или послание. И пела с закрытым ртом, получалось очень заунывно, прямо, как молитва. Жалость сковала его, ком в горле перекрыл кислород…Ну уж нет! Он не позволит своей любимой Леночке так себя изводить. Сергей подошел к ней. От неожиданности девушка чуть не упала в воду. Сергей поймал её и прижал к себе.

– Что, испугалась? А я чуть не сдох, пока искал тебя. Ну чего ты дрожишь? Я тебя никому в обиду не дам. И вообще никому не отдам. Ты – моя любимая, моя единственная, моя на всю жизнь. Слышишь? Ленка, моя Леночка, моя Аленька.

Всё, все старания последних дней, призывы к воле, к разуму, всё растворилось в этом озере, под этой развратницей-луной, в этих любимых глазах. Он целовал её, забыв обо всём на свете, и она отвечала ему, обвив его шею, приподнимаясь на носочки.

– Серёжка, как я люблю тебя!

Силы явно оставляли Елену, и Сергей положил её на доски, ещё теплые, продолжая целовать. И когда ощутил под рукой упругость девичьей груди, её, Ленкиной, о которой он столько мечтал, которая снилась ему, и которую он так желал, но не позволял себе даже прикасаться; когда понял, что эта девчонка всем своим женским естеством уже проникла в его душу, под его кожу, в его сердце, он сдался. И целовал теперь её всю, такую желанную, такую нежную, такую совсем неопытную, но отдавшую ему себя всю, до самой последней крошечки… И пусть весь мир подождет…

В реальность Сергея вернул вскрик. Резкая, но короткая боль пронизала Елену с головы до ног. Он понял это.

– Прости, прости, любимая моя, золотая, родная. Это только в первый раз так, – и стал опять целовать её, нежно, чувственно, целовать везде.

Ну, как теперь ему без неё жить? Как оторваться от этой красоты? Как ему теперь спасать мир? А Елена была совершенно счастлива от одной только мысли, что первый и такой любимый мужчина в её жизни – это Сергей, самый лучший во всей Вселенной.

И тут она подскочила, ойкнув от боли внизу живота.

– Папа! Я же не позвонила родителям! Он убьёт меня. Что же делать?

– Так, я поеду в город, скажу, что ты на даче, что все в порядке, просто не смогла дозвониться. Короче, придумаю, не волнуйся. Заберу Виктора, ему все равно нужно к Вениамину Павловичу. И вернусь. А ты…

Он взял Лену на руки и понёс в дом. Включил свет, положил на диван.

– А ты жди меня и не таскайся по дому. Лежи, – и чмокнув её, укатил, заперев за собой дверь.

Елена никогда не узнает, чем Сергей убедил отца, но вернулся он один. Ей сейчас не хотелось думать об этом. Но и об отъезде Серёжи даже вспоминать было больно. Они проговорили всю ночь. Он носил её на руках, прижимая к себе. Ему хотелось ощущать свою девочку, целовать-миловать. Он всё никак не мог поверить в реальность происходящего, и радуясь, и ругая себя одновременно. Под утро забылись в недолгом сне, слившись как сиамские близнецы, как одно целое. Разбудил их Виктор, надо было ехать. Лена не плакала, ничего не говорила, просто принимала это испытание как есть: Сергей уезжает, она будет ждать. Он не целовал, он впитывал вкус её губ, вкусный, сладкий, такой уже родной… Оторвался. Ушел, оставив на губах своей Ленки ожог от поцелуя, такого горячего, такого упоительного…

Девочка Лена прожила этот месяц. Она даже что-то делала: лазила по библиотекам, вместе с Костиком ездила в ближние деревни "за фольклором ", собирала какие-то материалы и мечтала – приедет Сергей, и… Картинки рисовались всякие-разные, но непременно радужные. И свадьбу она тоже представляла, и даже их детей.

Одного не могла понять тогда эта девочка, совсем не глупенькая, а просто обалдевшая от любви и сильно скучающая по своему Сергею, почему он ни разу не позвонил. Да, о плохой связи было что-то сказано, но не до такой же степени? Ни разу не позвонить. Звонок раздался ровно через месяц. Заканчивалось лето, заканчивался дачный сезон.

– Привет, любимая моя девочка! Я дома, – у него перехватило дыхание от волнения.

– Серёжа, – тихо прошептала Елена, – Ты где?

– Мы с Виктором