Чел. Роман - Виктор Попов

– А если предположить?

Линер хватается за соломинку.

– Даже если и допустить подобное, то не кажется ли вам, что это какие-то слишком упорядоченные конвульсии?

– Вы читали, что он пишет?

– Не вчитывалась. Но осмысленный текст налицо.

Линер задумывается. Проблемы множатся. Без видимых путей к их разрешению. Но надо что-то делать.

– Так… Глеб, давайте, приступайте. Кто тому, что по вашей части. Как эта штука работает и почему. Как, что и, может быть, кому он пишет. Ну и прочее.

– Есть.

– Я пока камерами займусь… Маргарита Анатольевна, судя по характеру ранений, он был в эпицентре взрыва?

Белая кивает:

– Да. Вероятнее всего, между ним и источником взрыва никого и ничего не было.

– Даже так? Хорошо – это весомо сужает круг…

Линер достает ноут и открывает записи с камер. Интересуется между делом:

– Что мы еще знаем? Пол, возраст?

– Молодой человек. Лет 16—17. Судя по состоянию тканей и внутренних органов.

– Раса? Национальность?

– Это сложно. Да невозможно. Волос нет. Лицо… Ну, вы понимаете… Белый. Все, что можно сказать.

Линер находит запись из вагона.

– Посмотрите. Вот, кажется, он. Характер повреждений? А?

Белая всматривается.

– Да, ноги на мышцах. Почти отрыв. Так его и привезли. И в целом… Да, он. Еще видите – руки на груди… Смартфон…

– Да, да. А руки что же – так и лежали до приезда к вам?

– Да, именно в этом положении. Их как свело. Я же сказала, эту штуку из груди вырезать пришлось.

– Документов, вы говорите, нет?

– Ничего. Да и других вещей, насколько я знаю, нет. От одежды клочки.

– Не богато… Что у вас, Глеб?

– Тут что-то… Я…

Он в явном замешательстве.

– Что Глеб? Проблемы? Это вам не серверы взламывать. Здесь люди.

– Да нет, товарищ майор, все понятно. Но непонятно, как такое возможно.

– Говорите.

– Короче, так. Смартфон не рабочий. Батарейка убита. «Мама» пашет, но она в таком состоянии, что никаких гарантий. Табло работает. Шлейфов22 никаких. От чего он заряжается? От рук его, что ли? Неясно. Ладно, это одна фича23, приняли. Но дальше вообще непонятки… Текст он набирает. Но «Ворда» нет. Ну, предположим, чатится. Аська или социалка какая. Но их нет. Вообще нет. К Сети не подключен. И тут еще одна беда вырисовывается, и это уж совсем клиника…

Спохватывается. Бросает взгляд на Белую:

– Ой, извините…

Белая улыбается.

– Ничего.

– В чем клиника? – настаивает Линер.

– Он с кем-то переписывается.

– Что значит «он с кем-то переписывается»?

– Ну, это диалог, товарищ майор.

– Вы же сказали – чата нет.

– Я сказал, что нет программного обеспечения. Нет условий для этого. Это какая-то… его сеть. И он с кем-то в ней общается… Вот смотрите, он пишет строчку… Палец зависает… Ждет… Видите – пошел текст? Но пишет-то его не он! Опять он… Вопрос? Опять замер… Ответ его… Пишут ему…

– Кто пишет? Откуда пишет?

– А вот этого я не знаю, товарищ майор.

– То есть ответы приходят из ниоткуда и ни от кого?

– Как-то так… Тут еще одна фенька… Это не текстовый редактор… Текст не копируется…

– Что же это за формат?

– Не знаю. Какое-то изображение. Причем все, что он написал с ночи и пишет сейчас, идет как одна страница… Чисто теоретически можно скриншот взять. Будет копия.

– Делайте.

– Сейчас он будет промежуточным. Он постоянно обновляется.

– Дожидаться окончания треда предлагаете? Он может прекратиться так же внезапно, как и был начат.

– Ок, можно и промежуточный. Но надо понять, как это можно сделать.

– Работайте.

– Есть.

Линер пытается собраться с мыслями. Чем дальше в лес, тем больше дров. Белая напоминает о себе:

– Извините, по истории болезни еще не всё…

– А что еще?

– Тут, как выразился молодой человек, у меня еще одна «непонятка».

– Ага, а все, что вы уже озвучили, – это понятка? Да?

– Нет, но… Это к вопросу о том, с кем он общается…

– А что вы можете сказать?

Линер напрягается. Пристально смотрит на Белую. Белая отводит глаза в историю болезни. Линер знает этот свой взгляд. Его мало кто выдерживает.

– После 0.11 на теле умершего фиксируются…

В палату стучат. Линер удивлена. Смотрит на Белую.

– Кто это?

– Понятия не имею.

– Войдите, – просит, как требует, Линер.

Входит невысокий, круглый как колобок мужчина за шестьдесят в белом халате. Находит глазами Линер, интересуется вкрадчиво:

– Разрешите, Юлия Вадимовна.

– А, Семеныч. Что у тебя?

Семеныч мнется.

– Мне бы… тет-а-тет, Юлия Вадимовна.

Линер хмурится. Как все разом. Закрывает ноут. Встает.

– Одну минуту.

– Как скажете, – соглашается Белая.

С ноутом по мышкой Линер выходит в коридор.

– Ну, что у тебя?

Семеныч виновато прячет глаза.

– Юля, я звонил шефу – он сказал, что ты сейчас оперативно руководишь и все текущие вопросы к тебе…

– Не тяни, Семеныч, дело говори!

– У нас пропали останки. Девушки. Возможно, смертницы. Не факт. Одной. Всего одной. Ты же знаешь, есть версия, что их было две в одной точке…

Линер улыбается.

– Что за бред? Как это пропали?

– Ну, как… Протокол есть, номер есть, останков нет.

Линер всматривается в Семеныча. Нет, не шутит. Да и какие тут шутки.

– Семеныч, пердун старый, ты понимаешь, какое это ЧП? Это ж выходом в отставку попахивает!

– Юля, все понимаю. Но я не знаю, как это случилось. Мы с Пашей не выходили оттуда. Не выходили, клянусь. Некогда было выходить. Работы – удавиться можно. Да, курили. Но по очереди. Останки были на столе. Прикрыли как положено. Памятные. В правой кисти на двух пальцах мяч теннисный застыл, как всегда там и был. Дошла их очередь. Нет. Как и не было.

– На входе кто был?

– Местные. Кто же еще? Кто на морг спецохрану ставит? Не уйдут же?

– Ушли!

– Ну, Юля…

– Что Юля?!

Линер впервые за утро кричит. Отворачивается от Семеныча. Отходит в сторону. Не то чтобы небывалое происшествие. На югах «двухсотых» теряли пачками. Но то – война. Списывали. Пропавший без вести – и вся беда.

«А здесь на что списывать?» – вопрошает себя Линер и возвращается к Семенычу:

– Возможность опознания?

– Только по генетике. Эпицентр. Полный разброс. Ни лица, ни тела целиком. Документов нет. Одежды клочки. Смартфон разбит в детали. Но, может, и вообще не ее. Прилетел от соседей.

– Девушка, говоришь?

– Да, была девушка…

– Та-а-ак…

Линер прикидывает про себя: «Не до этого пока. А время до вечерней проверки есть».

Решает.

– Значит так, Семеныч, возвращайся пока на место.

– Так мы закончили уже…

– Вы еще не начали! Возвращайся на место и жди указаний. Я буду думать, как это все представить. Работнички ножа и топора… Нашел себе проблемы на старости лет. Всё, иди. Я позвоню. Отчет лучше делайте. Что б до запятой!

– В лучшем виде будет, Юля, в лучшем виде!

– Давай, давай, иди с глаз моих.

Линер возвращается в палату. Закрыв дверь, напоминает Белой:

– Так что там фиксируется?

– …Фиксируются частички инородной ткани.

Линер садится. Открывает ноут. Машинально уточняет:

– Что значит инородной?

Открывает папку с видео, всматривается: «Так… Кого же Семеныч тут потерял?»

– Значит, не его. Не его кожа, мышечные покровы. Другой человек. Судя по некоторым признакам – женщина. Растет на нем. Как будто из него. Растет равномерно по всей сохранившейся поверхности. Налицо устойчивая тенденция к формированию второго тела. Оно как бы стремится обнять первое. Если наблюдаемые темпы роста сохранятся, то окончание процесса возможно в течение 3—4 дней.

Белая умолкает. Отрывается от истории болезни. Линер и Глеб смотрят на нее деревянными лицами. Белая невозмутимо поясняет:

– Это данные не только визуального контроля, полученные в ходе перевязок. Проведены анализы крови, кожной и мышечной ткани. Все точно.

Линер приходит в себя. Закрывает ноут. В задумчивости стучит пальцами по крышке: «Нет, такое не выдумать. И она так уверенно об этом говорит. Анализы опять же… Всё, милая. Закончилась уголовка. Начинается политика».

Вслух уточняет:

– Кто знает обо всем этом?

– Я и теперь вы.

– Другие врачи, медсестры отделения? Ну, и те, кто делал анализы?

– Они обладают частичной информацией. Каждый в своем секторе. Полная картина им не известна. Хотя, конечно, вмешательство иных, прежде всего, академических научных структур не помешало бы…

– Исключено, – отрезает Линер.

– Я так и подумала. Раз вы контролируете дело. Поэтому к вам и обратилась.

– Вы правильно сделали. Никакого стороннего вмешательства… Пока…

Линер берет паузу, поворачиваясь к Глебу:

– Что у вас?

– Да, есть что-то вроде скрина.

– Отлично.

Линер возвращается к Белой. Задает вопрос, который вертится на языке: