Афоризмы - Роберт Музиль

Об описаниях природы. Те, кто пишут про то, как уже пропел зяблик и, желая привести читателя в соответствующее настроение, умиленно перечисляют флору и фауну местности, действуют точно так же и с той же умильностью, как господин Мезеричер, когда он перечисляет, кто присутствовал и какие наряды были на дамах. Это асинтаксическое состояние духа, подразумевающее полное преуспеяние наблюдателя. Мол, здоровый человек, любитель природы.

Следующий шаг в ту же сторону - начать антропоморфизировать деревья и животных. Последний: ощущать, что к тебе обращается Бог (или боги).

Это все состояния с минимальным содержанием реальности.

Вообще-то состояние дань приводит к оптимальной пропорции упоения и трезвости. Возможно, что в конце нужно было чуть больше упоения, но это такое упоение, к которому - для следующего просветления - нельзя добавить трезвости, оно с трезвостью не совмещается.

Остается вопрос, не сгодится ли эта модель для воодушевления масс. Для военизированных сборов? Человек внутренне отмывается, как автомашины в большом гараже. Но почему нельзя достичь большего? Или это нежелательно?

О гениальном, или Могут ли враждовать (спорить друг с другом) боги?

Борхардт - Рильке, Гофмансталь - Штер - Музиль, может, я все-таки был несправедлив к Георге: обостренно личное находится в противоречии, а часто и в борьбе с тем, как его воплощения соотносятся друг с другом. Те, кому это нравится, кто выбирает это за образец для подражания, в итоге образуют эпохи, друг друга преодолевающие. Пра-народы заставляли враждовать своих богов.

Вековые однодневки. Стендаль довольно точно предсказал, что лет примерно через сто будет знаменит. Но сколько еще продлится эта его слава? Продлится ли вообще? Словом, жребий видится такой: лет через сто в течение нескольких лет быть знаменитым. С какой целью тогда люди вообще берутся за перо, и с какими видами? Вопрос, на который трудно ответить.

Возможно, ты только для того существуешь на свете, чтобы поддержать жизнь в некой функции.

А насладиться триумфальными временами всех и каждого из нас дано только сообществу.

При таком подходе Гомер, Данте и Шекспир характеризуются не столько их величием, сколько их "часом", исполненностью их конъюнктурного назначения.

Как относиться к тому, что все поклоняются Данте, хотя он местами уже совсем непонятен, Гомер, может, вообще не жил никогда, а Шекспира цитируют вместе со всеми ошибками его переписчиков. Да и феномен Иисуса, если не рассматривать его как божественный, тоже подпадает под это объяснение.

Привязка: (куда-нибудь kal.h. - al.b.)

Не знаменательно ли, что из всех социалистических партий в наши дни к власти пришла лишь одна-единственная, притом самая воинственная, тогда как преуспевающий и воинственный фашизм, напротив, на все лады твердит о мире? Это означает, что в проблеме миролюбие-воинственность есть еще скрытые моменты, пока не ставшие предметом обсуждения.

То, что в летних военно-спортивных лагерях 25-летние штурмовики из СА занимаются перековкой мировоззрения немецких приват-доцентов и профессоров, совсем ненамного отличается от положения дел в Австрии, где на пятерых работников народного образования приходится (не считая энного количества священников) лишь один представитель науки. _Победа мировых загадок и схожие общеобразовательные идеи_!

Непредумышленность истории человечества. После дождя солнце, после солнца - дождь: так, примерно, выглядит самое популярное восприятие нашей истории. Я в первом томе назвал это чем-то вроде непредумышленности истории. Я же наметил там идею генерального секретариата и частичного решения, но все это, скорее, не более, чем метафоры: каковы действительные причины и условия возникновения этой непредумышленности? Вероятно, все же, "аффектная психология" людей власти, эфемерность владеющих ими представлений и тому подобное.

К высшему литературоведению. Читая П. А.: большой ли он писатель? По ощущению: в основном нет, иногда да. Но такие книги зарисовок утомляют. Почему, собственно, они утомляют больше, нежели романы? Ведь, казалось бы, должно быть наоборот. Утомителен ли Бодлер, poemes en prose {Стихотворения в прозе (франц.).}? Да, стихотворения тоже нельзя читать подряд.

Психоанализ. "Во сне нередко видят люди, будто

Спят с матерью..."

Софокл, "Царь Эдип", нем. пер. И. Я. Доннера, изд. 8-е, Лейпц. и Гейдельберг, изд-во и книготорговля Винтера, 1875, строки 954, 955.

Предок Фрейда.

Этика. В моей этике, чего я предпочитаю не замечать, есть "высшее достояние", это дух. Но чем же это отличается от не столь симпатичного мне представления философов, согласно которому "высшее достояние" есть разум?

История. Состоит из непрестанных усилий сдержать столь же непрестанные тенденции упадка. Всякое историческое деяние во всей многократности своих усилий во времени сводится в итоге к нулю.

Этот закон, похоже, определяет исторические события в узких рамках. А в масштабах тысячелетий? Первое историческое состояние - относительно большие и упорядоченные государства. От средневековья до новейших времен все это, однако, создавалось заново. Спираль? Или сжатие и разрежение результата?

Сдается мне, что это есть выражение действия, подчиняющегося лишь аффектам.

Но аффект здесь - лишь особый случай неупорядоченного действия или действия, исчислимого лишь в категориях теории вероятности?

(Приложение естественнонаучного мышления главное отнюдь не в том, чтобы "вытеснить", "заместить" мышление "гуманитарное". И "дополнить" тоже неверное слово. Скорее так: всюду, где можно приложить естественнонаучное прикладывать; специфически же гуманитарное не-естественнонаучное связано с нерациоидным.)

Кризис романа. Нечистая совесть романа - это нечистая совесть любви (и героя. Отсюда более или менее червоточный герой.)

Если добавить сюда же еще и проблематику "героя" - вот вам и кризис романа.

Заголовок соображения. Всерьез принимаемое государство и литература.

Повод: идея апробированной истории литературы. - Прежде мы не принимали всего этого всерьез, однако теперь будьте любезны...

Католицизм. Тупики совести, в которые современного человека заводит церковь. Так он не в сможет верить, как она от него этого требует, ибо сие противно духовной природе и ее развитию.

Несвоевременность без вечности. Разве писатели не хотят писать для своего времени? Разве нет у них иллюзии, что они живут в этом времени как в чем-то восходящем, которое и их личное восхождение облегчит? Обыкновенно так оно и есть, и даже большие дарования разделяют иллюзии своего времени в том, что время это прекрасно. Быть относительно свободным от своего времени есть относительная надвременность (вечность). (Это и для вступления важно, в смысле оправдания значимости этой созерцательной работы в неспокойное время.)

Арабская история была бы наилучшим примером для изучения того, как деградирует великий культурный народ. Сегодня они всего лишь только хорошие торговцы.

Нарру end {Счастливый конец (англ.).} в высшем значении. Не люблю романы, в которых герой теряет все свои деньги и подвергается прочим ударам судьбы. Этот роман ("Тампико"), насколько позволительно судить о нем по переводу, есть самое дикое, неокультуренное произведение данного автора, но в то же время самое захватывающее. Герой его, отчаянный малый, в итоге проигрывает невзрачному и холодному негодяю. Если бы он его в конце разоблачил и уничтожил - вышел бы один из тех добрых старых газетных романов, где торжествует либо сила, либо добродетель. Но это было бы недостаточно тонко. Выходит, стоит все это обернуть - и уже достаточно тонко? Это даже не самая низшая ступень тонкости, а скорее высшая ступень грубости - на мой-то вкус. Почему? Если всерьез, если не ориентироваться на заданный плохой образец, то все в целом должно было проистекать иначе.

Я даже чуть было не сказал: победа и поражение вообще исчезли бы тогда с горизонта. Но это одностороннее соображение. Совсем нет, они, напротив, вступили бы в иное соотношение друг с другом. Отсюда, таким образом, следующий вопрос: как изображать успешных людей дела?

Отличаюсь в ответах претензиями философа, а в вопросах проницательностью поэта! Рецепт моей возможной идеализации.

"Миф XX ст.": Книгу с таким названием в прежние времена заведомо посчитали бы несерьезной. За тем, разве что, исключением, если бы речь в ней шла о мифе машины. Правильно бы это было - или неправильно?

Ни один человек не взял на себя труд даже усмотреть в этом вопрос.

Правосудие в прежние времена, безусловно, было механизировано, стало чем-то вроде выписки рецептов. Зато теперь вдруг в него вкладывают душу: исправительный лагерь, бойкот, порка...

Вопрос к музыке и психоанализу: Не отмечена ли символика музыки той же примитивностью, что и вскрытая психоанализом?

Милосердие. "На Вареньке она поняла, что стоило только забыть себя и любить других, и будешь спокойна, счастлива и прекрасна. И такою хотела быть Кити." ("Анна Каренина", I, 344.); см. также Линднер.: неродствен ли этот несомненно действенный рецепт с обычаем... секты: кастрируй себя, дабы избавиться от волнений пола?!