Подчиняя вселенные - Владимир Датыщев

На поверхности планет в мирном режиме категорически запрещалось поднимать защитные экраны, они вредили атмосферной экологии. Такое право даровалось лишь левитирующим защитным бастионам да правительственным кораблям, коих насчитывалось не так уж и много в любой звездой системе.

— Взлет разрешаю, — пароль таки не забраковали! Наверное, Рубенок еще не успел добраться до диспетчерской. Либо его остывающее тело сейчас подбирали коронеры, либо оно плавилось под дюзами взлетающего корабля.

Антон облегченно вздохнул, включая антигравитационные реакторы и убирая подпорки. Он прикрыл глаза, они всегда слезились от предчувствия прекрасного. Когда огромная туша дышащего живого металла поднималась над цветастым горизонтом, ее единственный капитан всегда получал немыслимое удовольствие. Чувствовать себя свободной птицей, парить над грязным городом, ожидая, как космос примет тебя в свои бесконечные объятия. И ты стремишься к неизведанному. Вперед, к звездам, и да пребудет с нами Всевышний!

— Подождите, «Стальная птица»! Вернитесь на взлетное поле! — раздался вдруг истеричный визг диспетчера.

— Вас плохо слышно, дорогая, — ехидно заметила радистка. — У нас помехи в связи с неблагоприятной атмосферой над космопортом! Пр-р-р-р! — она громко профукала в микрофон, изображая перебой в данных.

— Уцелел-таки, скотина, — прошипел Клипард, подтверждая последние слова никогда не ошибающегося монаха.

— Борт Тетра-семнадцать-тридцать-четыре, немедленно отключите антигравы, выдвиньте подпорки и приземлитесь! — скомандовал официальный голос начальника порта. — Иначе за десять секунд вы будете уничтожены в атмосфере!

— У нас помехи, — издевалась Катти, — слышите, ехи…

— Начинаю отчет, — в динамики ворвался металлизированный голос охранной станции. — Начальный отчет считаю открытием сеанса переговоров! Семь, шесть…

— Стигней, — истошно крикнул в коммуникатор Антон. — Нас сейчас уничтожат!

— Не бейся в панике, — раздался в рубке спокойный голос монаха. — Можешь спокойно подниматься по заданной программе. Башня не сможет найти цель! Слышишь? Они не попадут, но будь готов дать ответный залп из всех орудий! По моей команде, когда я пороюсь в его электронной начинке!

Наводчик и артиллеристы набычились, закрываясь под защитными экранами в своих башенках.

— Поднять щиты! — скомандовал моментально покрывшийся потом капитан. Он знал, что не успевает.

— Зеро, — бесстрастно сообщил робот.

На мониторе содрогнулась крепость, исторгая сотни торпед и толстых лазерных лучей. Все машинально втянули головы в плечи, «и скоро смерть придет неумолимая», как в старой песне из потертого мюзик-чипа. Но, видно, не судьба.

Неведомый ментальный удар монаха по электронным мотиваторам защитного сооружения сделал свое дело. Торпеды слепо потащили свои хвосты вниз, ударяясь в поле космодрома, сбивая на своем пути стоящие на земле корабли, заваливая окрестности нещадным пламенем. Глыбы армированного бетона выдирались из земли, переламываясь и воспламеняясь.

Лучи и огромные плазменные сгустки перекрещивались между собой, ударяясь и взрываясь в воздухе. Некоторые рвали защитное поле порта, врезаясь в цивильные строения, полосуя своими огненными телами крыши домов. Некоторые доставали даже до подвалов и катакомб. Столь мощного удара город еще не знал. И, надеялся, что больше не узнает.

— Пли, скомандовал Затворник, — все двадцать пять орудий корабля, включая носовую плазменную супер пушку, кашлянули, содрогаясь, компенсируя отдачи, и в тело крепости направилось несколько десятков зарядов, включая нейтринную боеголовку.

— Бесполезно, — выдохнул Джумас Липков, хватаясь за фотографию Катти в нагрудном кармане. — У них мощнейшее силовое поле.

— Смотрите, поле отключается, — удивленно, едва не поперхнувшись микрофоном, который он постоянно грыз в минуты опасности, сказал боцман.

Плазменные щиты замерцали, словно теряя мощность, и исчезли. Весь боезапас первого выстрела соприкоснулся с железной грудой крепости, сминая бронированный остов и внутренние переборки. По хромированной и блестящей от гордой мощи поверхности сооружения пробежались серии взрывов, превращая воздушного исполина в бесполезную груду железа.

— Смотрите, — боцман указал на кристаллический монитор. — Нейтринный заряд попал в реактор!

Уже не совсем овальная, местами покореженная башня затрепетала всем телом. По ее броне пробежались голубые искорки, во все стороны плюнуло пламя. Спустя миг она немного расширилась, и свернулась сама в себя. Секундой позже до них донесся страшный гул от взрыва, не помогли даже звуковые барьеры.

Утирая пот со лба, Антон дрожащими руками вызвал на монитор изображение с запасного жучка в каюте монаха.

Тот бессильно лежал на кровати. Из его ноздрей лилась кровь, на штанинах выступило неумолимое пятно мочи, но над головой пульсировал неведомый ядовито-зеленый ореол, как у святого.

— Стигней, — спросил капитан, включив внутренний интерком, серьезно беспокоясь о здоровье Затворника. Дело ли, обездвижить целую крепость планетарной обороны! Это ведь не каждому по силам. Или любой послушник из загадочного Ордена может это сделать? — Тебе нужна помощь врача?

Тот не ответил, находясь видимо в глубоком обмороке или коме. Но, судя по движущейся груди, монах был здоров и пребывал, скорее всего, в забытьи.

— Вот теперь я верю, что на нашем корыте находится настоящий инок Ордена, — едва выдавил первый помощник, автоматически набирая на клавиатуре команду на выход из атмосферы.

А внизу горела земля, в коспопорту собирались многочисленные пожарные грузовики. В некоторых местах огонь был уже побежден, обильно залитый специальной замораживающей термостойкой пеной, сбивающей пламя.

Антон перекрестился, наблюдая, как боцман и Липков возносят хвалу древним скандинавским богам. Еще мне тут жертвоприношений не хватало, отрешенно подумал капитан, видя, как боцман обнажает длинный десантный нож и направляется в нижний отсек за крысами. Один и Локки сегодня получат свое кровавое подношение. Жаль только, что маленькое. Вскоре испуганный писк и довольный гогот Бибула Увы сообщил присутствующим о совершении нескольких мелких убийств.

Дурдом на корабле, подумал Клипард, украдкой разглядывая на персональном мониторчике, как толстая доктор Эвелина, свихнутая нимфоманка, неистово отдается обоим артиллеристам. Напряженные тела заставили капитана расслабиться и подумать о дальнейшем путешествии. Это показалось ему довольно странным, ведь много лет уже он не желал женщину, впрочем, как и мужчину. Вообще никого.

Несмотря на гиперпрыжки, им предстояло пересечь почти весь Изведанный космос и около четверти Дальнего. Получалось восемь гиперов, не так уж мало, учитывая, что надо будет четыре раза заправлять баки и реакторы, а также и пополнять боекомплекты. Если бы какой-нибудь ум придумал совершенное топливо, способное не испаряться в субе, они могли бы сделать это и за одни прыжок. Но, к превеликому сожалению, такой гениальный человек еще не родился, поэтому приходилось совершать свой путь громадными отрезками прыжков сквозь пространство и время.

Когда корабль уже плавно выходил из атмосферы недружелюбной планеты, на радарах дальнего обнаружения показались несколько точек вышедших из подпространства крейсеров империи. Они и не обращали на беглецов внимания, на всех парах несясь к поверхности планеты.

Еще немного отлетев на достаточное из жилого сектора расстояние для прыжка и обойдя по короткой кривой местную луну, Антон дал команду на гипер.

Натужно взвизгнув реактором, корабль раскрыл перед собой небольшой кроваво-красный портал, где вовсю кружились волны гиперпространственной пыли. Длинные беспощадные щупальца Другого космоса цепко обняли звездолет, в каютах поднялась температура — гипер всегда считался жарким местом. Вошедший боцман, никогда не отличающийся особым послушанием и чтением космического статута, тотчас же обнажился до небольших порток, которые с немалым трудом прикрывали его внушительное достоинство. Засим он вытер окровавленный нож о волосатую грудь и уселся в полагающееся ему по уставу кресло.

— Тебе бы музыку включить, — хмыкнула Катти, наблюдавшая за действиями Увы на экране монитора в рубке, — стриптиз бы показал.

— А то, — ощерился старый десантник. — Я многое могу, когда без формы!

Джумас заскрипел зубами — ревность никогда не являлась человеческим достоинством.

Привычный к подобным выходкам капитан выдержал, зато ревнующий первый помощник не утерпел.

— Боцман Ума! — рыкнул Липков. — Сейчас же приведите себя в порядок! На мостике находятся старшие офицеры!

Бибул нарочито медленно развернул свое кресло на сорок градусов и показал помощнику картинный жест. Да так, что тот поперхнулся от возмущения и рванулся, было к обидчику.