Женька - Любовь Рябикина

Женька спокойно накинула ветровку на плечи. Натянула туфли. Посмотрела на глядевших на нее родителей и сказала, поднимая не разобранную спортивную сумку:

— Пусть будет так! Раз вы поставили меня перед выбором — вы или любовь, то я выбираю любовь. Мне жить, а не вам и я хочу любить…

Вышла в ночь. Вслед понеслись проклятья и ругань. Слез не было, только на сердце появилась пустота. Такой реакции она не ожидала. Думала, что начнут отговаривать, а потом все равно согласятся, не желая делать ее несчастной. Женька шла по улице сжимая ручку спортивной сумки. На душе было плохо. Словно прошлась по тонкому льду от берега до берега и устала бояться полыньи. Назад пути не было. Она поправила ремешок модной сумочки на плече и вошла в калитку Зотова. Поднялась по ступенькам крылечка. Вошла в дом и остановилась у порога. Сергей выглянул из зала. Обрадованно сказал и тут же осекся:

— Женя!.. Что с тобой? Ты такая бледная…

И тут же все понял, увидев в ее руке спортивную сумку. Она заметила мелькнувшую на его лице растерянность:

— Родители выгнали меня из дома, как только я сообщила о тебе. Ты примешь?..

Он кивнул. Шагнул вперед и начал расстегивать на ней ветровку. Забрал сумочку с плеча, положив на диван. Решительно сказал:

— Теперь этот дом и твой тоже. Я никому тебя не отдам!

Женька опустила голову и прошептала:

— У меня ничего нет, Сережа! Только то, что в этой сумке, на мне и в общежитии.

Зотов улыбнулся, прижимая ее к себе и поглаживая по волосам:

— Ерунда! Мы все купим хоть завтра. Не переживай по пустякам. Тряпки не главное. Почему ты заговорила с ними без меня?

— Я знаю их. В некоторых вопросах они у меня упёртые. Твое появление только подлило бы масла в огонь.

Зотов взял ее за руку и подвел к дивану. Усадил, поставив рядом сумку. Согрел чайник, постоянно оглядываясь на девушку. Заварил свежий чай, достал из шкафчика коробку конфет, положил в вазочку варенье. Предложил:

— Я знаю, что тебе тяжело сейчас, но может, все–таки поешь? У меня гречка с котлетами приготовлены.

Она отказалась, подходя к столу:

— Не хочется. Вот чаю попью, а то в душе все заледенело. У тебя мяты нет?

— Есть.

— Добавь немного в чайник, надо успокоиться.

Они молча пили чай. Женька переживала случившееся, а Сергей не знал, как ей помочь. Закончив с чаепитием, он взял ее за руку и провел в зал. Усадив на диван, присел рядом и прижал девушку к себе. Она опустила голову ему на грудь, обхватив за пояс и под мерный стук его сердца незаметно для себя уснула. Зотов не шевельнулся ни разу, легонько поглаживая хрупкие плечи ладонью и думая, что они обязательно будут счастливы. Эта девчонка предпочла быть с ним, вопреки воле родителей. Он почувствовал, что им придется много испытать, но знал, что не отступит.

Звон бьющегося стекла заставил Карееву подскочить и испуганно схватиться за Зотова. Оба обернулись к окну. Развевалась от легкого ночного ветерка занавеска. Осколки валялись на полу и ковровой дорожке. Сергей вскочил и хотел подбежать к другому окну, чтобы посмотреть, кто хулиганит. Женька, по какой–то странной интуиции, успела толкнуть его в сторону висевшего в простенке зеркала. Второе окно тоже разлетелось. По спине пригнувшейся девушки простучали осколки, а мелкий кусочек стекла впился в щеку Зотова. Он ахнул от неожиданности. Кровь потекла по лицу мужчины. Девушка крикнула, прижимаясь к нему и удерживая:

— Не подходи к окнам! Это мои родители!

Пальцами выдернула стекло из его щеки и закрыла ранку своим носовым платком. С улицы раздавались грязные ругательства. Женька метнулась к выключателю в углу комнаты и выключила свет. Осторожно подошла к окну. Отец и мать стояли на дороге, потрясая кулаками. В тишине ночи они проклинали ее и Сергея, не стесняясь в выражениях. В домах напротив начали зажигаться выключенные огни. Защелкали калитки.

Девушка беззвучно плакала в темноте. Когда крики стихли и на улице установилась тишина, она включила свет, принесла веник и совок из кухни. Роняя слезы на осколки, принялась убираться. Щеткой смахнула стекло с подоконника в совок. Подметала пол и тихо плакала. Зотов не пытался ее успокоить, понимая, что она должна пережить это сама. Лишь погладил по плечу и вышел из дома в чулан, где у него хранилось стекло. Вскоре вошел с несколькими вымерянными стеклами. Сергей давно знал размеры и ему не требовалось обмерять раму. Вскоре стекла в оба окна были вставлены. Он подошел к рыдающей на кровати в спальне Женьке и сев рядом, погладил ее по плечам:

— Не плачь. Не стоит. Они все поймут потом.

Она подняла голову от подушки. Повернула к нему заплаканное лицо. Села на постели, а потом обхватила его шею руками и закричала:

— Не поймут! Они сами мне сказали, что в покое не оставят! Сереженька, да зачем я на свет родилась!?! Не будет нам счастья рядом с ними!

У Зотова сердце зашлось от этого безмерного горя. Он принялся беспорядочно целовать ее мокрое и соленое от слез лицо, шепча при этом:

— Глупенькая, разве это не счастье, что мы любим друг друга? Я за всю свою жизнь столько не пережил, сколько за эти четыре месяца. Уже не надеялся, что у меня счастье будет, а ты появилась и мир изменился!

Женька вскоре утихла, лишь изредка, совсем по–детски, всхлипывая и вытирая слезы ладошками. Сергей по–отцовски уложил ее в постель, прикрыв одеялом. Сходил за чаем и напоил, приподняв голову:

— Ты спи здесь, а я на диване лягу.

Она грустно улыбнулась:

— Ты хоть и старше, а глупее меня. Наклонись…

Едва Зотов склонился, она потянула его к себе и уронила на кровать рядом. Мужчина почувствовал себя весьма глупо и попытался обнять девушку, чтобы взять инициативу в свои руки, но она удержала его за кисти:

— Не шевелись…

Приподнявшись на локте, расстегивала пуговицу за пуговицей на рубашке. Целовала его тело, оглаживая руками и говорила сбивчиво:

— Если б ты знал, как мне хотелось тогда целовать тебя! Все синяки и ссадины…

Начала возиться с ремнем. Смущенный Сергей возразил, пытаясь отодвинуться:

— Я сам!

Она качнула головой, как пьяная:

— Нет. Лучше сходи и выключи свет, раз стесняешься меня.

Зотов торопливо вскочил. Рубашка так и осталась лежать на кровати. Женька немного наклонилась вперед и бросила ее на стул у бокового окна. Сергей вернулся в темноте и осторожно прилег рядом. Тонкие руки молча обвились вокруг его шеи. Пробежались по обнаженным плечам. Нежные губы коснулись его обветренных губ. Он рукой нашел в темноте застежки на кофточке Женьки. Кнопки легонько щелкали. Нежная, атласная кожа окончательно свела его с ума. Он забыл обо всем. Исступленно ласкал и целовал ее тело. Девушка не сопротивлялась. Сергей понял, что что–то не так, когда было уже поздно. Он замер и начал вставать. Ее руки обвились вокруг его пояса и потянули к себе. Мужчина все же сумел приподняться на локте. В темноте посмотрел на нее блеснувшими глазами:

— Почему ты не сказала?.. Ведь я бы не тронул тебя до свадьбы…

Она, тихонько смеясь, уронила его на кровать:

— Дурачок! Разве это что–то меняет? Я люблю тебя…

Зотов впервые опаздывал на работу. Они с Женькой элементарно проспали и проснулись, когда было уже без пятнадцати минут девять. Вечерние тревоги показались при свете чудесного утра такими незначительными и мелкими, что оба даже не вспомнили о них. Зато прошедшая ночь казалась обоим волшебной. Девушка сидела на кровати, завернувшись в одеяло и смеялась, глядя, как Сергей бегает по дому в поисках неизвестно куда исчезнувшей рабочей рубашки. Зотову и самому было смешно, хотя в другое время он бы разозлился или взял из шкафа другую. Он махнул рукой, посмотрев на часы и улыбнулся, глядя на Женьку:

— Опоздал! Ну и ладно. — Подошел к ней и поцеловал в нос: — Давай одевайся тоже. Я сейчас чайник поставлю, что–нибудь приготовлю, а потом вместе в ЗАГС поедем. Заявление подадим. Паспорт у тебя с собой? Надеюсь, ты не передумала выйти за меня замуж?

Она лукаво улыбнулась, потянувшись рукой за бюстгальтером:

— Паспорт в сумке. Ни за что на свете не откажусь от счастья быть твоей женой!

— Тогда одевайся!

Заведующая удивленно взглянула на них и что–то промямлила насчет большой разницы в возрасте. Женщину очень удивило их появление и решение. Городок был небольшой и все друг друга прекрасно знали. Женька ответила стихами:

— «Любви все возрасты покорны…»

Заявление приняли. Выйдя из ЗАГСа, Зотов взглянул на девушку:

— Сейчас заедем в мастерскую и я отпрошусь на сегодня. Потом смотаемся в сберкассу, ну а затем прогуляемся по магазинам. Надо купить тебе все, что требуется… — Увидев, что девушка насупилась при последних словах, добавил: — Ну не в моих же рубашках тебе ходить? Теперь ты моя невеста. Жень, ты пойми, в этом нет ничего стыдного. Вот ты выучишься и сама себя сможешь обеспечивать. А пока, раз уж так у нас все получилось, позволь мне купить все, что тебе требуется. Только говори и не стесняйся. Я ведь глуп в таких делах, как выбор женской одежды. Ладно?