2/3 успеха - Иоанна Хмелевская

— По ошибке? — опять не понял дедушка.

— И вовсе не по ошибке. Она собиралась их выбросить и попросила меня помочь ей, уж очень много барахла было у неё в руках, в том числе и марки. А когда я ей сказала, что марки выбрасывать не надо, она ответила, что они на чужих письмах и она все равно собиралась их сжечь. А если мне жалко, то я могу их взять себе. И я помогла ей побросать остальной мусор в бак, а марки взяла себе.

— Ты знаешь эту женщину?

— Нет, совершенно незнакомый человек. Все произошло так неожиданно…

Вспомнив о всех выброшенных, сожжённых, пропавших марках, о которых столько наслышался за свою долгую жизнь, дедушка лишь тяжело вздохнул. Хорошо, что внучка хоть эти спасла! И хотя к женщине, способной вышвырнуть на помойку такое бесценное сокровище, он сразу почувствовал глубокую антипатию, тем не менее старый филателист счёл своим долгом поинтересоваться:

— А ты смогла бы разыскать ту женщину? Яночка не знала, что ответить. Женщина незнакомая, даже фамилия её неизвестна. С другой стороны, на конвертах есть адреса, среди них может оказаться и адрес её умершей тётки, так что в принципе шансы были. Вот только не было ни малейшего желания отдавать ей обратно эти чудесные марки. Возвратить их человеку, который решил от них избавиться?!

— А что? — осторожно поинтересовалась Яночка. — Ты хочешь ей вернуть марки?

— Я полагаю, — важно ответил дедушка, — что она в любом случае должна знать, какую ценность они представляют. Возможно, мы бы их у неё приобрели.

— За полцены! — выкрикнул Павлик. — Больше ей не дадим, не стоит она того!

— Возможно, ты и прав, — неуверенно согласился дедушка. — Возможно, и прав.

— А ещё лучше поменяться, — предложила внучка. — За марки мы можем отдать ей один из наших алжирских аметистов.

— Здорово! — обрадовался Павлик. — Это ты хорошо придумала. Аместиста нам не жалко, у нас их полно. Только не очень большой.

Дедушка подумал и согласился на аметист. Камень драгоценный, такая замена не в ущерб покупателю, честная замена, а аметисты дети привезли из Алжира, куда ездили с матерью проведать работающего там по контракту отца и случайно обнаружили сокровища (о чем подробно написано в романе «Сокровища»). Аметисты вполне можно считать подарком судьбы, которой немного помог Павлик, взорвав старую каменоломню, но это обстоятельство лишь подтверждало права детей на драгоценные камни, ведь мальчик в их добычу вложил и свой труд. Пригоршни две камней дети привезли с собой в Польшу, значит, имели право распоряжаться ими по своему усмотрению.

— Не так-то это просто, — сказала осмотрительная Яночка. — Конечно, раз ты просишь, дедушка, мы постараемся, но при одном условии.

Дедушка, проявив решительность в главном вопросе, меж тем целиком занялся любимым делом, извлекая пинцетом из кляссера марки и рассматривая их сквозь лупу.

— При каком условии? — рассеянно поинтересовался он.

— При условии, что ты нам кое о чем расскажешь, нам надо знать.

— Второй тип, — пробормотал дедушка, откладывая марку в сторону, и потянулся за следующей. — Говори, говори, я слушаю.

— Тебе не слушать надо, а говорить! — нетерпеливо заметил внук.

Яночка же, не теряя терпения, спокойно сказала:

— Мы хотим знать, как зовут пана Медянко.

Случайно, не Бонифаций?

— Бонифаций? — удивился дедушка. — С чего вы вдруг взяли? Никакой он не Бонифаций, а Шимон.

— И ещё скажи, есть ли телефон у Файксата, — не выдержал Павлик.

— Не знаю, я ему никогда не звонил, — неохотно ответил дедушка, но вдруг до него дошёл смысл расспросов. Он отложил марки и повернулся к внукам, не выпуская лупы из рук. — Минутку, откуда вам известны эти фамилии? Такое неподходящее знакомство… Что значат ваши расспросы?

— Насчёт фамилий… — начал было Павлик, не зная, что сказать, но его перебила более сообразительная сестра:

— Дедуля, а почему ты сказал — «тип второй»? Что это значит?

У дедушки моментально вылетели из головы все подозрительные фамилии.

— Об этом свидетельствует надпись на марке, — охотно пояснил он. — Посмотри-ка через лупу, вот, возьми. Видишь? Написано Zeitung, что значит газета. У первого типа этих марок буква i немного кривая, а у типа два — прямая.

— Вижу, — подтвердила девочка. — И в самом деле, прямая. Голубая марка, номинал ноль шестьдесят кр. Крон?

— Да, 0, 6 кроны, или шестьдесят крейцеров. Павлик понял, какую политику ведёт сестра, и поспешил ей на помощь.

— Забыл я, почему их так мало, — сказал он озабоченно. — Ведь вроде бы марка обычная, печаталась большими тиражами.

— Потому что эти марки наклеивались на бандероли — узкие полоски asl»ch, которыми перехватывались газеты. Видишь, само название марки говорит об этом. Получатель газеты раздирал бандерольку, чтобы развернуть газету, а бумага бандерольки легче всего разрывалась как раз на марке. Ненужная бумажка с разорванной маркой, разумеется, выбрасывалась. Тогда, под конец минувшего века, коллекционирование марок ещё не было явлением повсеместным, вот так и получилось, что основная масса этих марок погибла. Уцелели главным образом те, которые остались на бандеролях непрочитанных газет, ну и если случайно бандеролька разрывалась в другом месте. И лишь в крайне редких случаях с полученной газеты осторожно сдвигали бумажный поясок и опять же осторожненько отклеивали с него марку, стараясь её не повредить. Так поступали редкие в то время филателисты, и благодаря им-то до нас и дошли эти марки. Поняли, дети? Вскрывая полученное письмо, мы в большинстве случаев не повреждаем марку, а сдирая с газеты бандероль, как правило, разрываем её.

— Поняли, поняли, — заверила дедушку Яночка, продолжая разглядывать сквозь лупу редкую газетную марку. — Вот эта целёхонькая.

Потом девочка передала лупу брату, чтобы тот тоже полюбовался на целёхонькую марку и прямое «и» с точкой. А дедушка с удовлетворением приговаривал:

— Да, очень аккуратно отклеена марка, спасибо тому неизвестному собирателю. Редкий экземпляр. Позже я его изучу подробнее.

— Дедуля, а почему пан Медянко — неподходящее знакомство? — вежливо поинтересовалась внучка.

— Потому что это аферист, мошенник! — сердито ответил дедушка. — Называет себя благородным именем филателиста, а на самом деле просто мошенник! Вечно занят какими-то грязными махинациями, нет ни одной афёры, в которую он… Постойте, а почему вы меня о нем расспрашиваете? — насторожился дедушка. — Что вы о нем знаете?

— Дедуля, а как с чистыми? — применил испытанное средство Павлик. — Как обстоит дело с чистыми? Их много сохранилось?

Отвлекающий манёвр подействовал безотказно. Любимое хобби заставило старого джентльмена забыть обо всех мошенниках мира.

— Чистых сохранилось раза в два меньше, чем гашёных, — вздохнул он. — Но известны целые блоки, например, шесть штук не отделённых друг от друга марок. Одним куском! Но таких очень мало, мне известны всего три случая. Это уже настоящее сокровище.

— Хорошо, а пан Файксат тоже аферист?

— Тоже, но несколько иного рода. Личность крайне подозрительная, вроде бы мелкий мошенник, но я боюсь… Дети! Что за расспросы? Что все это значит? Почему вы интересуетесь этими людьми? Что у вас может быть с ними общего?

— Ничего, — ответила Яночка. — Просто мы хотим знать, нужно ли эти марки отрезать или лучше оставить их вместе с конвертом? И надо ли отклеивать или желательно сохранить вместе со штемпелем?

На сей раз уловка не подействовала. Дедушка вместе со стулом отодвинулся от стола, чтобы марки больше не отвлекали его, и испытующе взглянул на внуков.

— Мои дорогие, не такой уж я склеротик, как вы считаете. Мне весьма не по сердцу тот интерес, который вы проявляете к людям типа Медянке или Файксата. Я желал бы знать, как и почему вы с ними столкнулись. И я рассчитываю на честный ответ.

— Да не сталкивались мы с ними! — честно ответил Павлик. — Мы их в глаза не видели.

— Тогда почему же расспрашиваете о них? — Именно потому и расспрашиваем, что не знаем, — невинно пояснила Яночка. — Но слышали, вот и хотим знать.

— Что вы слышали и от кого? — допрашивал сурово дедушка.

— Ничего особенного. Что есть такие и интересуются марками. Каждый отдельно.

Павлик счёл нужным пояснить высказывание сестры:

— То есть мы не знаем, занимаются ли они марками каждый отдельно, просто мы слышали о них каждый отдельно.

— И очень хорошо сделаете, если этим и ограничитесь, — так же сурово qj«g»k дедушка. Яночка возмутилась:

— Почему мы должны ограничиваться? А если мы желаем прояснить тёмное дело, вывести на чистую воду этих аферистов? Что в этом плохого? Всем честным филателистам пойдёт только на пользу, а ты прекрасно знаешь, что родители нам разрешают…

— Ваши родители, — гневно начал дедушка, — ваши родители…

Но внуки не дали ему кончить. Шокированный Павлик с возмущением воскликнул: