Наша новая жизнь - Айрис Оллби

— Не думаю, что буря затянется надолго, — успокоил Дирк, когда она призналась ему в своих опасениях. — Сегодня утром барометр не предвещал ничего особенного. Только богу известно, откуда это пришло; дыра в небе — вот все, что я мог бы предположить. Чудо природы. Если повезет, шторм кончится через два-три часа.

Наконец костер разгорелся, и он помог ей подняться.

— Спасибо, — пробормотала Шона.

Мокрое платье прилипло к ее телу. Она заметила жадный блеск в его глазах.

— Спасибо? — повторил он за ней. — И это все, что я заслужил? — Он обнял ее за талию и попытался прижать к себе. — Ты настолько соблазнительна!

Ее вдруг подхватил вихрь безумных страстей — смешение восхищения и страха. Девушка хотела закричать на своего обидчика, но ее голос предательски задрожал.

— Что ты задумал?

Его губы приблизились к ней.

— Для начала поцеловать тебя. Ты, конечно, можешь поучаствовать.

Она выдавила слабую улыбку и решила перевести все в шутку, чтобы отвести опасность.

— Ладно… если это сделает тебя счастливым.

— Обязательно, — заверил он ее, усмехнувшись. — С минуты нашей сегодняшней встречи я просто очарован тобой. У меня появилось навязчивое желание поцеловать твой восхитительный ротик.

Он нежно прижал Шону к себе. Его губы принялись торопливо искать ее губы…

Сначала при первом теплом возбуждающем прикосновении инстинкт самосохранения заставил девушку вести себя пассивно и не отвечать на его призывы, однако неторопливое, чувственное скольжение его губ заставило юную искательницу приключений забыть обо всем. О боже! Это была потрясающая сенсация! Никогда поцелуй не казался ей таким манящим, таким сладостным и возбуждающим. Забыв об опасности, она крепко обняла его за шею и, поднявшись на цыпочки, прижалась к нему.

Она чувствовала биение его сердца. Его губы оторвались от ее рта и стали нежно ласкать ее ресницы, полузакрытые глаза.

— Боже! Шона! Как ты прекрасна! — прошептал он. — Невероятно! Это какое-то наваждение! Ну почему же я не замечал этого раньше, перед твоим отъездом? Неужели я был настолько слеп?

Его рука изучала изгиб ее спины, а губы нежно и чувственно прижались к мочке уха, потом стали блуждать по ее шее… Где-то глубоко, глубоко в ней еще теплился разум, требовавший оттолкнуть его, пока возможно. Но поздно.

Море страстей полностью поглотило ее. Ее соски набухли от чувственного ожидания, в ее глубинах уже росло неизвестное ей доселе расслабляющее, расплавляющее женскую плоть ощущение. Она уже бывала в объятиях других мужчин, но их слабые, неумелые попытки возбудить ее вызывали в ней только раздражение. С Дирком все было иначе. Он был великим музыкантом, которому подчинялись все струны и каждая нота. В его голосе не звучала страстность животного инстинкта, наоборот, он был нежен и одурманивал обещанием чего-то пока ей неведомого.

Дирк, не спеша, бережно расстегнул ее платье, потом высвободил ее груди. Склонившись, он с нежностью дотронулся губами до ее соска, разжигая огонь внутри нее и приводя в трепет все клеточки ее тела.

Выпрямившись, он снова поцеловал ее, потом заглянул в ее голубые глаза и прошептал:

— Шона, я хочу тебя — прямо здесь, сейчас.

Спокойное, прямолинейное заявление о его намерениях не только не обидело девушку, но даже не удивило. Оно стало естественной кульминацией их знакомства. Они все равно бы сблизились, даже если бы и не оказались на этом чертовом острове. Шона сама уже стремилась к нему — неожиданно у нее родилось желание, не менее страстное и требовательное, которое она так долго подавляла. Подавляла, пока… пока у Дирка не появилось взаимного? Вот интересно, ведь до сих пор она отвергала всех своих поклонников! Неужели ее плоть неосознанно дожидалась своего момента?

Он проследил за сменой выражения на ее лице и слегка сдвинул бровь.

— Ты не хочешь? Конечно, я же один из ненавистных Макалистеров.

Это привело ее в ужас.

— Дирк, зачем ты так говоришь? Неужели нужны еще доказательства моего отношения к тебе?

Обрадовавшись ответу, он улыбнулся и, обняв ладонями ее лицо, произнес:

— Из нас может получиться прекрасная пара, Шона, великолепный конечный продукт двух семейств благородных старинных кровей. Тебе не кажется, что сейчас как раз и настал благоприятный момент?

Его пальцы снова занялись ее пуговицами, а она стояла, неподвижно и спокойно, не предпринимая ничего, чтобы помешать ему. Наконец платье соскользнуло с ее плеч и упало к ногам.

За платьем последовал лифчик. В отблесках костра ее кожа отливала золотом. В ней даже не возникло ни капельки стыда, когда в благоговейной тишине его глаза с жадностью пожирали ее. Он ласково обнял ее груди, а его рот с безрассудной страстью снова прильнул к ее трепещущим губам.

Насытившись сладостью ее губ, Дирк отступил и снял с себя рубашку. Не сводя с нее глаз, он разделся. Его слова прозвучали как приказ:

— Шона, посмотри на меня. Между нами не может быть никакой стыдливости или ложной стеснительности. Мы должны вкусить друг друга не только руками, но и глазами.

Она послушно, сначала несмело, а потом с любопытством стала разглядывать его широкие плечи, мощную грудь, мышцы на животе. Затем ее глаза стали опускаться ниже, пока откуда-то из глубины не вырвался глубокий вздох восторга.

— Ну? — нежно поддразнил он ее. — Тебе понравилось?

Не ожидая ответа, он встал перед ней на колени и стал медленно опускать ее нейлоновые трусики, лаская ее бедра, ноги… Затем, обняв за талию, привлек к себе. Из вороха одежд он соорудил нечто похожее на ложе и, нежно потянув на себя, положил ее рядом с собой.

И опять его руки вызвали невыносимую истому наслаждения. Воздух не проходил в ее легкие, а застревал где-то в горле, сердце рвалось из груди. Она извивалась и изгибалась и, казалось, старалась слиться с его телом. Его запах и вкус привносили дополнительную струю ощущений, разжигая в ней все большее пламя..

Не прекращая своих ласк, он перевернул ее на спину, лег на нее, и их тела слились.

Неожиданно он замер, его глаза засветились изумлением и восторгом. И теперь уже не в силах сдержать свое страстное желание, он целиком отдался этому порыву… Мгновение острой боли тут же забылось. Весь мир разбился на миллионы мельчайших разноцветных осколков. Откуда-то из глубины у нее рвались слабые стоны и вздохи, застревая в горле, и ее тело ответило на его медленное, ритмичное движение. От ощущения величайшего, сводящего с ума наслаждения она зажмурила глаза. Музыка их любви становилась все быстрей и наконец достигла финального всеразрушающего крещендо. Шона вздрогнула и слегка укусила его за плечо.