Дыхание ветра - Елена Кшанти

– Не стели мне постель, не надо, я всё равно уйду, до лагеря не так далеко и здесь не так много диких животных, чтобы бояться ходить по горам в тёмное время суток.

Денис поднялся, надел куртку и направился к двери.

Ольга его не остановила.

Только ночью она долго смотрела в проём окна, где безжизненное лицо луны проплывало над вершинами гор, и было холодно.

Випассана

Невообразимая реальность. Временами тело деревенело и теряло чувствительность, но всегда на смену этому приходила боль в ногах и ломота в спине. Пышные подушки не убавляли боли, коврики не прибавляли комфорта, иногда работали вентиляторы, но это не спасало от духоты вызываемой множеством человеческих тел, замкнутых в одном пространстве.

Валерию хотелось уйти, выбежать из этого зала прямо сейчас. Именно сейчас, когда все рядом, казалось, были погружены в свои собственные реальности, Валерия его личная реальность совсем не устраивала. Пусть мистер Гоенка хоть в сотый раз скажет ему по видео, что это его личные накопления и от них никуда не убежишь, рано или поздно они всё равно проявятся. Проявятся совсем неожиданно, не запланировано и в самый неудобный для этого момент. И надо всё пустить в «свободный поток», но о каком свободном потоке шла речь, Валерий совершенно не понимал и, если быть честным, то уже понимать не хотел.

Впереди кашлянули, потом кто-то захрапел и в довершение с левой стороны раздался звук пукающего основания. До носа Валерия долетела характерная волна запаха переваренной кишечником пищи, и он поперхнулся. Он больше не мог пытаться концентрироваться на дыхании, которое столь неотступно затягивало в его душу отработанные выхлопы зашлакованного и явно немолодого тела.

Перед глазами показался затянутый белой тканью пол. «Почему именно белой, ведь её просто затопчут», – подумал он и понял, что уже открыл глаза, которые открывать во время медитации не рекомендовалось.

Люди, подобно замершим истуканам, сидели с закрытыми глазами и что-то пытались понять, почистить или привести в порядок в собственном мире.

А у Валерия никакого мира не было или просто он его ещё не успел обнаружить. Просто когда он закрывал глаза, то погружался в сплошную темноту, которая слегка высвечивалась отблесками солнца из-за плотно занавешенных окон, и в этой неполной и непонятной темноте ему становилось скучно.

Всё было сложно. Первые три дня давали техники дыхания, к которым было трудно привыкнуть, так как Валерий никогда с ними не сталкивался. Росла досада на Олега, который затащил его в этот ашрам, обещая что-то невообразимое. Не успел Валерий спуститься с неба на землю в аэропорту имени Индиры Ганди и уже собирался взять такси на Дхарамсалу, как выросший, как будто из-под земли Олег, вместо обычных приветствий и дружеских объятий, схватил его за руку и повёл к машине, впопыхах рассказывая о чудесном опыте какой-то медитации. Медитации, которая по его словам, исцеляла всё: и тело и душу, и это было то, чего по мнению друга, так сейчас не хватало Валерию. И назывался ашрам, где медитация проходила десять дней, Dhammasota, находится всего лишь в тридцати четырёх километрах от Дели.

Да, конечно он жаловался Олегу на усталость, на перенапряжение, потому что был кризис, и фирма переживала не лучшее время, ситуация была до такой степени плачевная, что светлое будущее становилось под вопросом. И хоть Валерий и был наслышан о множестве противоречивых высказываний от московских буддистов в адрес этой практики, всё равно повёлся. Он послушно позволил водрузить своё измождённое тело в черно-желтый амбассадор и отправить совсем не в центр Дели, где располагались супермаркеты с экзотическими товарами и многочисленными уличными базарами, а куда-то на пыльную окраину. А окраины Дели примечательны свалками мусора и неказистыми домами нищих. После вылизанной гастарбайтерами Москвы, Валерию были не очень приятны эти виды, и он готов был уже возмутиться, но вдруг дорога вывела их на открытое пространство, где взгляду распахнулись чистые ухоженные поля и цветущие деревни.

Через час их машина остановилась у белых ворот, увенчанных покрытой позолотой колесом и лучами идущими из центра.

– Вот приехали, – выдохнул довольный Олег и стал выбираться из машины вместе с Валериным рюкзаком.

И тут ворота открылись, и из них выглянул молодой индиец. Увидев иностранцев, он радушно улыбнулся и пригласил войти. Но в Валере что-то забурчало, засомневалось и ощетинилось. Он уже готов был развернуться и на этом же такси вернуться в душный город, как перегородившая дорогу инфинити выпустила на солнечный свет красочные панталончики, а потом и платье с шалью, выдававшей под своей праздничной раскраской тоненькую фигурку индийской девушки, которая прошествовала прямо по направлению к ашраму. Валерий, как завороженный этим видением, вошёл вслед за ней в ворота, почти не думая о последствиях.

Но когда они зашли внутрь, мужчин и женщин развели в разные стороны. Валерий как-то сразу почувствовал усталость от долгой душной дороги и захотел спать.

На площадке перед регистрационной комнатой уже собралась небольшая группа людей. В основном это были индусы, которые сразу же с любопытством стали рассматривать вновь прибывших, и среди них совсем немного европейцев, которых, казалось, мало что интересовало, кроме собственных глубин сознания.

Ребята автоматически заполнили анкеты, отдали их и паспорта учтивому пожилому человеку в очках без оправы и направились по нагретым солнцем аллеям вглубь ашрама.

И несмотря на усталость, самое первое, что бросилось в глаза, это удивительная чистота пространства, где в расчерченном аллеями парке располагались несколько белокаменных зданий с внутренними двориками, клумбами цветов и в обрамлении причудливых деревьев. Все строения были выдержаны в едином стиле уникальной восточной архитектуры, начиная с главных ворот и заканчивая пагодой, где по кругу были расположены маленькие комнатки для индивидуальных медитаций. Крыша пагоды была увенчана белыми с позолотой башенками, на которых звенели маленькие колокольчики, по саду важно расхаживали павлины, а на деревьях кричали какие-то странные птицы голосом мяукающих кошек.

Валерий и Олег заметно отличались от всех участников и красивым накаченным телом, и дорогой одеждой, и изысканными манерами, но индусы восприняли их совершенно добродушно. Сами индийцы – народ благожелательный. В их глазах редко увидишь зависть или злость, даже если будешь одет в нечто изысканное и дорогое, в руках будешь держать новейший айфон, а на шее будет висеть увесистая золотая цепь. Успешные люди вызывают в Индии обычно неподдельное уважение. Возможно потому, что индийцы с детских лет знают, что интеллект, красота и богатство – это следствие хороших поступков самого человека, накопленных в прошлом, а не то, что приобретается случайно. Поэтому, как правило, они всех встречают с неизменной улыбкой, независимо ни от внешности, ни от красоты, ни от количества денег на счетах банка.

Всё это было потрясающе приятно. И Валера как-то успокоился, потому что место, в которое привёз его друг, выглядело не только приличным, но даже можно было сказать умиротворяющим, чего действительно так не хватало ему в последние годы, когда он день и ночь метался по Москве с выстраданным желанием как-то обозначить себя в социуме. Подняться на ту ступеньку, с которой можно было смотреть на других свысока и сказать своим родителям, что он уже не мальчик, которым можно вертеть, на ту ступеньку, чтобы можно было купить красивую дорогую машину, снять приличное жильё, одеваться в эксклюзивную одежду и чтобы ни от кого не зависеть.

Каждому выдали достаточно комфортные номера для проживания и строго проинструктировали о правилах поведения.

Десять дней он должен быть в окружении только мужчин, молчать и даже отдать свой мобильник в камеру хранения – это его вполне устраивало, потому что он знал, что индийцы народ не в меру общительный, и частенько они затрагивают темы, которые явно не интересуют Валерия, а от общения он достаточно устал ещё в Москве. Хотелось просто тишины…

Пространство зала для медитации заливало разбуженное индийское солнце. Валерий глубоко вздохнул, поменял затёкшие ноги и не удержался, отважился, повернул голову и посмотрел туда, где за белыми колоннами, которые условно разделили зал на две половины, сидели женщины.

Так положено в Индии, ибо в старинных текстах писалось, что когда женщины и мужчины сидят рядом друг с другом, то их концентрация на Боге исчезает и разгорается страсть, подобно тому, когда в огонь добавляют масло. Когда Валера это услышал, то только рассмеялся, потому что ему это высказывание показалось глупостью. Ему, уставшему от женского внимания не приносило столь трепетного чувства, как принесло бы мужчине неопытному или закомплексованному.