Страшный господин Ау - Хнну Мякеля

Господин Ау был просто счастлив. Эта широкая картина ночного города безусловно произведет впечатление на его будущих внуков.

Тем временем водитель такси очухался и высунул голову в окошко.

— Эй, толстенький господин, тебе куда ехать? Господин Ау рассердился.

Но предложение было соблазнительным, а дядюшка устал.

— В Сосновый Бор за Чертовым озером.

— Садись!

Машина развернулась и бросилась в сторону сельской местности. Как и откуда таксист знал дорогу — неизвестно. Но так уж устроены таксисты во всех странах, что они знают все. (Все в смысле дорог.)

Через определенное время машина стала. Водитель выключил тикающую перед ним диковину и сказал:

— Тридцать две марки.

— Ясно! — ответил Ау. Хотя ему ничего не было ясно. При чем здесь марки? Это же не почта.

— Ну, — продолжал водитель, — гони.

— Кого? Куда? — недоумевал дядюшка.

— Деньги, туглики, тити-мити, бабки!!!

— А где это взять?

— Посмотри в карманах, образина! Иначе отвезу в участок.

Господин Ау сунул руку в карман дедушкиного зипуна и вынул какие-то бумажки и кошелек. Все это он подал водителю. бумажки водитель выбросил в окно. (Эх, балда! Это был рецепт невидимого чая! Только осталось неизвестным то ли чай, то ли человек в результате применения рецепта становились невидимыми.) А из кошелька достал несколько монет. Они привели его в восторг:

— Это же золото! Да ты просто молоток. Башка у тебя, видать, светлая. Небось профессор! У нас в колонне есть один такой же. С виду тютя, а в кармане меньше 100 марок не бывает!

Шофер взял себе одну монету. Остальные с сожалением вернул. Он умчался в свой любимый город. А кровожадный и опасный господин Ау направился к своему домику, к теплой печке. Он был усталый и злой. На счастье того, кто ему не встретился, никто ему не встретился. А то бы ему, тому, кто не встретился, если бы он встретился, сильно бы влетело от злого господина Ау.

Когда он укладывался спать под утро, в своем усталом мозгу он лишний раз жесткими и резкими рифмованными штрихами воспроизвел яркую картину ночного города:

«Вон озеро. В нем плавают телефонные будки.Стоят свежевыкрашенные утки.Магазины, вывески, железные кусты.Голые полицейские охраняют важные мосты.Горят машины, стоят фонари.Бегают урны, куда ни посмотри!»

Хр-хр-хр! — хорошо, засыпая, глядеть на полыхающий огонь!

История девятая

БАНЯ ДЛЯ ГОСПОДИНА АУ

Однажды ужасный господин Ау встал даже раньше обычного. До ночи было еще далеко, спать не хотелось, и надо было срочно, не сходя с места, чем-то заняться.

Может, привести комнату в порядок? Не сходя с места.

Дядюшка Ау посмотрел на кучу книг, которая лежала у стены. Книги были в жутком беспорядке. Дядюшка посмотрел на них довольно строго, но они даже не пошевелились. Он еще строже с намеком посмотрел на них — ничего.

Господин Ау решил поколдовать:

— Ну-ка, книги, по местам. А не то я вам задам!

Никакого эффекта! Дядюшка стал подыскивать более энергичные слова. Более убедительные.

— Ну-ка, книги, все по полкам, а не то вам будет плохо!

Вышло не совсем складно. Господин Ау уставил глаза в потолок и стал искать рифму:

— Ну-ка, книги, все по полкам, А не то вас брошу волкам.

Вышло совсем хорошо. Но у господина Ау был хороший литературный вкус, и он остался недоволен. Потому что, кажется, надо было говорить: «волкам». Но тогда получилось бы: «по полкам›.

— Ну-ка, книги, по полкам,А не то отдам волкам.

Тут господин Ау подумал:

Полки — это что то военное. А военным книги не очень-то нужны. Уж волкам тем более. Вот мыши любят грызть книги. Надо непременно напугать их мышами. И надо вставить что-то волшебное и таинственное, заклинательное».

Он закричал книгам с кровати:

— Говорю вам по душам! Шурум-пух-пух! Шурум-пух-пух! Что отправлю вас к мышам! Шурурух!

Книги не очень-то перепугались. Не очень-то бросились по полкам.

— Что-то я недо шурум-пух-пухиваю! — прошуршал дядюшка. — Старею. Я сам их должен рассортировать и разложить.

Он взял одну книгу и перетащил к противоположной стене.

— Ну и тяжелая!

Он поискал книгу полегче, снова перенес.

— Все равно тяжелая.

Потом он взял следующую книгу, следующую и следующую.

— Ну до чего же тяжелы!

Он был весь в поту и пыли. Ему хотелось обзывать книги навозными мордами. Господин Ау присел на кровать. Чего же он добился? Перед ним вместо одной горы книг были две. И новая была в таком же беспорядке, как и старая, но только у другой стенки.

«Что же я теперь буду делать? — думал он. — Перетащить, что ли, остальные книги со старого места на новое или наоборот все сделать, как было?».

Его могучий разум подсказал ему, что надо перетащить новую кучу обратно.

«Я эти книги уже таскал. Они мне знакомы. И с них слетела пыль, так что они легче и чище. Вообще-то я был сумасшедший, когда взялся их переносить», — тихо горевал господин Ау.

Он отважно взялся за ближайшую книгу и отважно перетащил ее на старое место. И следующую, и следующую, и следующую.

Когда старая куча книг стала опять знакомой и старой беспорядочной книжной горой, не было более усталого человека, чем дядюшка Ау, во всей губернии Уусимаа и всех соседних. Господин Ау лежал в постели и дышал, как воздушный насос, который качают ногой, когда надувают резиновый матрац.

Мало того, он был еще в пыли с головы до пят, как внутренность хорошо поработавшего пылесоса. Хотя господин Ау никогда не был внутренностью, а всегда был наружностью.

Он вдруг почувствовал неистребимое желание быть чистым. Ну, просто как молния сверкнула в его мозгу:

«Господину Ау быть чистым!»

Но как? Он вспомнил о бане. О финской бане. Но он почти никогда ею не пользовался и забыл, как ею пользоваться.

Порывшись в книгах, он нашел старинную «Книгу о вкусной и здоровой бане». Прочел:

«Въ Финляндии уже давно этотъ способъ является прекраснымъ для ухода за теломъ и душой. Особенно хорошъ этотъ способъ, ежели употребляются освежающий паръ, смола и вино».

«Про смолу не знаю, а трофейное вино у меня есть. Отнял у „навозных морд“ в полнолуние».

Итак, в баню! Господин Ау ринулся в небольшую пристройку при доме. В одном ее углу была жестяная бочка с черными камнями наверху, а напротив большая деревянная полка. У входа стояла деревянная кадушка. Все было точно, как в книге.

Господин Ау наполнил жестяную бочку снизу дровами, разжег их с помощью бересты и закрыл дверцу. Дрова разгорелись, и послышался сильный шум. Потом он утихомирился, стал ровным и беспрерывным. Маленькая комната стала нагреваться.

— Баня все-таки действует, — изумился господин Ау. — Теперь быстро за водой.

Быстро он натаскал полную кадушку воды. Деревянная кадушка давно рассохлась, и поэтому часть воды вытекла. Но постепенно кадушка, пропиталась водой, и щели забухли.

Нужен был березовый веник, как было сказано в книге, и вино. Вино пылилось, в подвале, а веник господин Ау быстро сделал из голых березовых прутиков. Он получился скорее хлестательный, чем парительный, но другого весной взять было негде.

«Как негде? А моя вечнозеленая яблоня? Не зря же я лечил ее. Пусть будет яблоневый веник. А то в старине не будет никакого прогресса. А старину тоже надо двигать вперед, а не назад».

Теперь все. Можно было приступать. Господин Ау взял ковшик и подбросил воды на раскалившиеся камни. Послышалось страшное шипение. Комната заполнилась паром и пылью со старых камней. Дядюшка Ау основательно промок и испачкался. Ведь в книжке ничего не было сказано про раздевание.

Он сидел на полке, как поджаристый батончик.

— Помогите! Свариваюсь!

Теперь дядюшка Ау стал серьезно понимать, что такое «кипеть и бурлить», как он прежде грозил маленьким детям.

«Пора пускать в ход вино. Для окончательного счастья».

Он раскупорил бутылку и плеснул красную жидкость на раскаленные камни. Взметнулось вверх красное облачко. Сразу стало легче.

Комната стала покачиваться, как корабль. Господин Ау немедленно захотел петь. Он встал на полке во весь рост, взял в руки веник, как микрофон, и запел:

— Во поле березка стояла…Во поле кудрявая стояла…

Тут он вспомнил про свою любимую яблоню:

— При чем тут березка? Яблонька моя зеленая.

Во поле яблонька стояла,Во поле кудрявая стояла.

Еще чего, почему в поле? В лесу. Мы лесные Ау, а не полевые. В лесу родилась елочка…, то есть яблонька…, в лесу она росла. Зимой и летом стройная, зеленая была. Не осыпалась…