Часчи. Тшай. Том I - Джек Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Чепуха! – сказал Рейт. – Ты сам заявил, что диск подчиняется воле лун. Как его сила может иссякнуть? Бросай!»
«Бросай диск!» – повторил Траз Онмале.
«Ты – гнусный еретик, а посему должен выбрать заступницей голубую луну».
«Я воззвал к Азу – он может меня отвергнуть, если такова его воля».
Чародей пожал плечами: «Как угодно. Я принесу новый диск».
«Нет! – настаивал Рейт. – Бросай тот же диск!»
Траз Онмале выпрямился, не слезая с табурета, потом наклонился вперед. Он явно заинтересовался: «Бросай тот же диск!»
Старший чародей с раздражением схватил диск и запустил его в небо. Как и прежде, блестящий круг поколебался, стал планировать – и приземлился розовой стороной вверх.
«Аз благоволит пришельцу! – объявил Траз Онмале. – Подайте кокарду Вадуз!»
Старший чародей вернулся к своему навесу и принес кокарду. Вождь вручил ее Рейту: «Теперь ты носитель Вадуза – человек-кокарда. Вызываешь ли ты Джада Пилуну?»
«Да!»
Траз Онмале повернулся к Джаду Пилуне: «Готов ли ты защищать свою кокарду?»
«Сию же минуту», – Джад Пилуна выхватил рапиру и стал со свистом вращать ее над головой.
«Клинок и фехтовальный щит новому Вадузу!» – приказал Траз Онмале.
Принесли оружие. Рейт взвесил рапиру в руке, махнул лезвием из стороны в сторону. Никогда он не дрался таким длинным и гибким клинком, хотя в свое время ему пришлось испробовать множество шпаг и рапир – фехтование входило в курс подготовки. В некоторых отношениях оружие крутов было неудобно, а в рукопашной схватке – бесполезно. Практикуясь, бойцы держались поодаль один от другого, широко раскидывая руки, нанося хлесткие удары с плеча, совершая колющие выпады и отклоняя гнущиеся клинки вверх и вниз, направо и налево, но мало работая ногами. Треугольный режущий фехтовальный щит в левой руке тоже вызывал непривычное ощущение. Рейт повернул щит нижним острием к себе, потом от себя – краем глаза наблюдая за Джадом, стоявшим в презрительно расслабленной позе.
«Попытка драться с опытным противником, применяя его методы, равносильна самоубийству», – думал Рейт.
«Внимание! – провозгласил Траз Онмале. – Вадуз вызывает Пилуну. История знает сорок одну дуэль между этими кокардами. Пилуна опозорила Вадуза тридцать четыре раза. Кокарды, к бою!»
Джад Пилуна немедленно сделал выпад. Рейт отразил его без труда, после чего нанес удар рапирой сверху, соскользнувший по режущему щиту Джада. Пока лезвие скользило, Рейт подскочил и ударил вперед заостренным концом фехтовального щита, нанеся противнику колотую рану в грудь – незначительную, но лишившую Джада Пилуну изрядной доли самодовольства. Гневно выпучив глаза, с болезненно побагровевшим лицом, Джад отскочил и предпринял яростную атаку, заставив Рейта отступить перед преобладающей силой и техническим совершенством противника. Рейту оставалось в лучшем случае только защищаться от свистящего клинка, не пытаясь перейти в нападение. Он чувствовал в плече зловещую резкую боль, начинавшую разгораться, ему не хватало воздуха. Лезвие вонзилось ему в бедро, потом глубоко порезало бицепс левой руки. Уверенный, злорадно торжествующий Джад Пилуна напирал, ожидая момента, когда Рейт упадет на спину и будет превращен в кровавое месиво. Рейт, однако, рванулся вперед, щитом отбросив в сторону рапиру противника, и нанес удар по голове Джада, почти сбросивший черную шапку. Джад отступил на шаг, чтобы поправить кокарду, но Рейт снова подскочил, приблизившись настолько, что противник не мог использовать наконечник длинного клинка. Сделав обманный выпад режущим щитом, Рейт снова ударил рапирой по шапке Джада, сбросив ее на землю вместе с кокардой. Бросив щит, Рейт схватил шапку. Джад, лишившийся кокарды, ошеломленно попятился – на его обнаженной голове растрепались потные бежевые кудри. Он пытался внезапно достать Рейта в прыжке, но Рейт, защищаясь шапкой, сжал лезвие противника между наушниками и нанес колющий удар рапирой, проткнув насквозь плечо Джада.
В бешенстве Джад высвободил рапиру, спеша отступить подальше, но Рейт, тяжело дыша и обливаясь потом, продолжал наседать.
Наступая, Рейт нарушил молчание: «Я захватил Пилуну… она тебя отвергла… с отвращением! Убийца… сейчас ты умрешь!»
Джад издал нечленораздельный вопль и бросился в контратаку. Снова Рейт защитился шапкой, снова сжал лезвие рапиры между наушниками. В ответном выпаде он проткнул живот Джада, потерявшего Пилуну. Джад ударил щитом вниз, выбив рапиру из руки Рейта. На мгновение возникла нелепая ситуация: Джад стоял, глядя на Рейта испуганно и укоризненно, лезвие рапиры торчало у него из спины. Джад вырвал из себя рапиру, отбросил ее и двинулся на Рейта, отбежавшего и лихорадочно искавшего брошенный щит. К тому времени, когда Джад замахнулся рапирой, Рейт уже подобрал щит и запустил его, заостренным концом вперед, в лицо Джада. Вершина треугольного щита вонзилась в открытый рот Джада и застряла – щит торчал, как чудовищный металлический язык. Ноги Джада подкосились. Он свалился на землю, его пальцы слабо подергивались.
Часто и хрипло дыша, Рейт бросил шапку с гордой Пилуной в грязь и отошел прислониться к стойке навеса.
В лагере царило безмолвие.
Наконец Траз Онмале сказал: «Вадуз преодолел Пилуну. Теперь эта кокарда блестит ярче. Где судьи? Пусть рассудят Джада!»
Три чародея вышли вперед, бросая мрачные взгляды на новый труп, на вождя, искоса – на Рейта.
«Судите! – грубо приказал Траз Онмале голосом усталого пожилого человека. – Судите справедливо!»
Чародеи советовались, бормоча в сторонке. Выступил старший: «Нам трудно вынести решение. Джад прожил жизнь героя. Он служил Пилуне с отличием».
«Он убил девушку».
«По уважительной причине – она запятнала себя ересью, связавшись с нечистым ублюдком! Любой правоверный сделал бы то же самое!»
«Джад переступил границы своих полномочий. Я приказываю осудить его, как преступника. Возложите Джада на погребальный костер. Когда взойдет Браз, запустите порочный прах в небо».
«Быть посему», – проворчал старший шаман.
Траз Онмале удалился под навес.
Рейт стоял один посреди лагеря. Кочевники собирались беспокойными группами и обменивались короткими фразами, с неприязнью поглядывая на Рейта. Наступал вечер, солнце затмилось нагромождением тяжелых туч. В тучах мелькали фиолетовые проблески молний, доносились ворчливые перекаты грома. Женщины торопливо сновали, закрывая связки корма для скота и кувшины со съедобными стручками. Бойцы занялись наконец делом – стали натягивать привязные петли полотнищ, закрывавших огромные подводы.
Рейт смотрел на труп девушки – о ней, по всей видимости, никто и не думал позаботиться. Оставить тело на всю ночь под дождем и ветром казалось немыслимым. Погребальный костер разгорался, готовый принять останки Джада. Рейт поднял тело девушки, перенес к костру и, не обращая внимания на протесты старух, поддерживавших огонь, уложил в печи, стараясь придать ей по возможности какие-то достоинство и грацию.
Когда упали первые капли дождя, Рейт ушел под отведенный ему вместо жилища складской навес.
Снаружи бушевал ливень. Промокшие женщины соорудили укрытие над костром и продолжали подбрасывать в огонь валежник.
Кто-то появился под навесом – Рейт отошел в тень. Блики костра озарили лицо Траза Онмале, казавшегося хмурым и удрученным: «Рейт Вадуз, где ты?»
Рейт вышел к нему. Увидев нарушителя спокойствия, вождь угрюмо кивнул головой: «С тех пор, как ты появился в племени, все пошло кувырком – раздоры, ропот, убийства! Разведчики говорят, что степь пуста. Пилуна осквернена. Чародеи спорят с Онмале. Кто ты? Почему ты причиняешь столько бед?»
«Я сказал тебе правду, – произнес Рейт. – Я человек с Земли».
«Ересь! – бесстрастно отозвался Траз Онмале. – Люди-кокарды упали с Аза. Так учат чародеи – им лучше знать».
Немного поразмыслив, Рейт ответил: «Когда возникает противоречие представлений, как в этом случае, обычно побеждают идеи, подкрепленные преобладающей силой. Иногда это полезно, иногда вредно. Общество, управляемое кокардами, не кажется мне хорошо устроенным. Изменения могли бы принести пользу. Твоим племенем правят жрецы…»
«Неправда, – твердо прервал его юноша. – Племенем правит Онмале. Я ношу Онмале. Следовательно, моими устами глаголет истина».
«Допустим. Жрецы, однако, достаточно сообразительны, чтобы добиваться своего».
«Чего ты хочешь? Ты хочешь нас уничтожить?»
«Конечно, нет. Я никого не хочу уничтожить – если никто не угрожает моему существованию».
Молодой человек глубоко вздохнул: «Ничего не понимаю. Либо ты лжешь, либо чародеи ошибаются».
«Чародеи ошибаются. История человека на Земле насчитывает десять тысяч лет».
Траз Онмале рассмеялся: «Однажды, еще до тех пор, как мне поручили носить Онмале, племя забрело в руины древнего Карсегуса. Там мы изловили пнумекина. Чародеи пытали его, надеясь добыть знания, но пнумекин открывал рот только для того, чтобы проклинать каждую минуту пятидесяти двух тысяч лет, проведенных людьми на Тшае… Пятьдесят две тысячи лет больше твоих десяти. Странно, не правда ли?»
