Наследство для двоих - Джанет Дейли

Но о чем он мог говорить с Рейчел Фэрр? Неужели они знакомы? По крайней мере, из того, как он себя вел, напрашивался именно такой вывод. А если все это – правда, то было бы логичным предположить, что ее отец в свое время открылся Лейну? Эта логика показалась Эбби еще более убийственной, когда она вспомнила, что своим душеприказчиком отец оставил именно Лейна Кэнфилда.

– Так и есть, это Лейн. – Мать стала шарить по ручке дверцы, пытаясь нащупать кнопку, которой открывались автоматические окна лимузина. Наконец стекло плавно опустилось, и в машину хлынула духота жаркого июньского полдня. – Лейн! Лейн Кэнфилд! – закричала мать.

Услышав свое имя, Лейн обернулся и подошел к их машине, чтобы поздороваться.

– Мне очень жаль, что я не смог приехать пораньше, Бэбс. Я находился по делам в Саудовской Аравии и узнал о… случившемся только вчера поздно вечером. Я приехал сюда как только смог, – проговорил он, с чувством сжимая руку вдовы.

– Довольно и того, что ты здесь. Дин так дорожил твоей дружбой! Впрочем, ты наверняка и сам это знаешь. – Бэбс крепко вцепилась в его ладонь. – Ты поедешь с нами?

– Конечно, дай мне только еще пару минут.

Он отошел от машины, и Эбби подумала, не собрался ли он вернуться обратно к Рейчел. Нет, мужчина направился к черному лимузину, припаркованному через несколько машин от их автомобиля, сказал что-то своему шоферу и пошел обратно. Эбби чувствовала, что не в состоянии произнести ни слова. Ей не верилось, что все это происходит наяву.

Когда он сел к ним в машину и устроился напротив ее матери, Эбби поймала на себе его изучающий взгляд. Лейн рассматривал каждую черточку ее лица и, вне всякого сомнения, сравнивал увиденное с Рейчел Фэрр. Его, похоже, не удивляло поразительное сходство между ними, а значит, он был к этому готов, догадалась Эбби.

– Ты ведь останешься поужинать с нами, Лейн? Будут еще Рэмсеи и Коулзы. Да и некоторые другие тоже обещали заехать. Нам бы очень хотелось, чтобы ты присоединился, – не отставала Бэбс.

– С удовольствием. – Лейну пришлось приложить некоторое усилие, чтобы сосредоточиться на словах вдовы Дина – все еще привлекательной женщины сорока восьми лет. – Вот только, к сожалению, мне придется пораньше откланяться. Сегодня вечером я должен вернуться в город и заняться кое-какими делами.

– Понятно, – кивнула Бэбс. Ее голос дрогнул. Казалось, она вот-вот ударится в слезы, однако женщине все же удалось взять себя в руки и она повернулась к Эбби. – Лейн был самым дорогим гостем на нашей свадьбе. Хотя ты, наверное, уже не раз об этом слышала?

– Да, мама.

– Мне никогда не забыть тот день, – ностальгически вздохнула Бэбс, и на лице ее появилось мечтательное выражение. – Помнишь, Лейн, у нас еще никак не заводилась машина? Дину пришлось возиться с мотором, наверное, целый час. Перемазал весь свой смокинг, а я уж решила, что мы так и проведем весь наш медовый месяц в этой развалюхе. Что только он не делал, а машина – ни в какую. Не заводится и все тут!

– Я думаю, в ней просто не хватало нескольких деталей, – улыбнулся Лейн, вспомнив, как он сам и еще несколько шутников загодя вывели автомобиль из строя.

– Неудивительно, – засмеялась Бэбс. Спустя все эти годы смех ее все еще звучал заразительно. – Это ведь ты одолжил нам свою машину.

– Да, – кивнул Лейн, а память уже возвращала его к началу того далекого дня.

3

Гости начали съезжаться в Ривер-Бенд задолго до того, когда в саду должна была начаться свадебная церемония. По случаю торжественного события все вокруг было ослепительно белым. Старинный особняк, узорчатая решетка с острыми пиками чугунных копий, бельведер в причудливых завитушках, пристройки – все носило на себе свежий слой белой краски.

На расходы не поскупились. Даже испанский бородатый мох, густым красивым ковром покрывавший гигантский дуб и ореховые деревья, был обрызган серебряной краской. У приглашенных не должно было остаться сомнений в том, что Р.-Д. Лоусон всем сердцем одобрял выбор своего сына, женившегося в этот день на Барбаре Эллен Торренс – дочери старинного техасского рода, в жилах которого текла голубая кровь. Своим финансовым положением, правда, Торренсы похвастать не могли, поскольку стали жертвами биржевого краха 1929 года. Так что гости поняли, что семья невесты спрятала свою гордость в карман и позволила нуворишу Р.-Д. Лоусону полностью взять на себя расходы по организации этой пышной церемонии. Последний же решил, что для проведения торжества не подойдет ни одно другое место, кроме как поместье Ривер-Бенд – перестроенное, обновленное и величественное, как в старые добрые времена.

Стоявший поодаль от дороги и укрытый густыми зелеными купами особняк представлял собой величественную постройку в викторианском духе, в которой насчитывалось целых четырнадцать комнат. С трех сторон дом огибала широкая веранда с изысканной резной балюстрадой, узор которой повторялся на узком балкончике второго этажа. По углам крыши третьего этажа возвышались башенки, а ее середина была увенчана куполом, под которым находилась бильярдная комната Р.-Д.

Р.-Д. любил напоминать всем и каждому, что Ривер-Бенд существовал еще тогда, когда Хьюстона не было и в помине.

Когда на изломе веков на свет появился Р.-Д., от огромных некогда земель в собственности семьи оставалось каких-то триста акров.

В возрасте четырнадцати лет Р.-Д. подался на нефтяные промыслы. Вот где делались настоящие деньги! Его первой работой стала возня в ямах с «грязью». Со временем Р.-Д. дорос до подсобного рабочего, трудившегося уже не в самом низу, а на одном из этажей установки. За несколько последующих лет он набил руку практически во всем, что было связано с работой буровой.

Не раз Р.-Д. одолевало искушение отыскать деньги и пробурить свою собственную скважину. Однако он слишком часто слышал грустные истории – да и наблюдал это воочию – о «диких котах» – независимых нефтеразведчиках, которые, будучи богатыми, как Крез, в одночасье теряли все свои деньги, пробурив несколько бесплодных скважин.

После шести лет работы на нефтепромыслах Р.-Д. узнал о многих функциях, которые выполняла «грязь». Если «грязь» была нужной консистенции, ее плотность превышала плотность любых газовых, нефтяных или водных формаций, встречавшихся на пути бура, и тем самым предотвращала выбросы из скважин. Какой бы естественной причиной ни был вызван выброс, он неизменно сопровождался пожаром. Фонтанирующее на многие метры ввысь «черное золото» являло собой красочное зрелище, но таило в себе огромную опасность и влекло огромные потери нефти.

В 1922 году Р.-Д. создал свою собственную формулу «грязи», которую могло ожидать большое будущее. В том же году умер его отец, задавленный повозкой, которую перевернула взбесившаяся лошадь.