Три желания - Кристен Эшли

И это на самом деле стало что-то с чем-то.

Нейт уставился на мотоцикл.

Таш тараторила рядом.

— Мама купила его тебе! Разве он не красивый? Она сказала, что ты возьмешь меня покататься. Она также купила всем шлемы! Один тебе, один себе, один Фазиру и даже маленький для меня!

Глаза Нейта передвинулись от мотоцикла на Лили, стоявшей с Лаурой на крыльце у входной двери. Лили поняла, что Виктор и Фазир вышли тоже и стоят у нее за спиной.

Она улыбнулась Нейту.

Он нахмурившись смотрел на нее.

— Он тебе нравится? Он нравится тебе? Он тебе нравится? — пела Таш, пританцовывая вокруг сюрприза.

Нейт по-прежнему смотрел на Лили, словно остолбенев. Лили растерялась, и ее улыбка дрогнула.

— Я хочу поговорить с тобой наедине, — заявил Нейт официальным, полностью безэмоциональным голосом, наконец, выйдя из ступора, и направляясь прямиком к ней.

— Нейт…, — начала Лили, но он уже был рядом, схватив ее за руку и потянув за собой в дом, мимо Виктора и Фазира, ему даже пришлось оттолкнуть отца в сторону.

— Ему он понравился! Папа всегда разговаривает с мамой наедине, когда счастлив, — восторженно закричала Таш.

Лили почувствовала облегчение, потому что Наташа действительно была права. Нейт всяческими силами пытался оградить Таш от любых своих постоянных любовных ласк по отношению к Лили. Он был ласков с ней перед всеми, брал за руку, касался ее, целовал мимолетно. Но если он хотел чего-то более глубокого и значительного, он предпочитал делать это наедине за закрытыми дверями.

Нейт тащил Лили вверх по лестнице в спальню. Он втянул ее внутрь и захлопнул дверь с такой силой, что похоже весь дом содрогнулся.

Лили стояла почти рядом с ним в нескольких шагах, приподняв голову улыбнулась, совершенно неправильно истолковав его импульсивные действия.

— Я так понимаю тебе понравился байк, — сказала она, по-прежнему улыбаясь.

Нейт в упор смотрел на нее и его глаза не выглядели счастливыми. На самом деле, он казался рассерженным, скорее даже очень рассерженным.

Ее улыбка стала меньше.

— Кто купил этот мотоцикл? — спросил Нейт опасно спокойным вкрадчивым голосом.

Она моргнула, снова начиная смущаться, и ее улыбка растаяла.

— Я. Это подарок от меня, — ответила она.

— У меня уже есть байк.

Лили почувствовала, как ее сердце ухнуло.

— Я знаю, но его здесь нет, и я подумала…

Он прервал ее.

— На какие деньги ты купила этот байк?

Она вздрогнула, и вдруг поняла, но уже слишком поздно, где совершила ошибку. Внезапно купленный подарок сейчас показался ей настолько глупым, потому что на самом деле, с ее стороны это было глупо, ведь получается, что он сам заплатил за свой собственный подарок.

— Я воспользовалась деньгами, которые ты мне дал, — ответила она тихо и почувствовала, как слезы начинают собираться в уголках глаз.

Это было не очень хорошо.

— Лили, я говорил тебе, что эти деньги для тебя, — он говорил спокойным, ровным, низким голосом, но в нем слышалась какая-то угроза, и она теперь точно поняла, что он очень сильно разозлился.

— Да, я знаю, — ответила она. — Мои, поэтому я и купила на них… подарок.. э-э… для тебя.

Он продолжал сохранять приличное расстояние между ними, но ей казалось, что он делал это с трудом, прикладывая усилия, судя по всему, ему хотелось подойти встряхнуть и образумить ее, и она ощутила страх.

— Ты не должна, черт побери, использовать эти деньги для меня. Мне не нужен никакой чертовый байк. Мне казалось, что я доходчиво объяснил это тогда, но сейчас я объясняю это снова, — продолжал он терпеливо, и со стороны показалось, что он сдерживается из последних сил. — Это твои деньги. Ты должна их тратить только на себя.

— Нейт…, — прервала она его снова, и поняла, что его терпение уже закончилось.

— У меня все есть, что мне необходимо прямо здесь и сейчас, в этом черт побери, чертовом доме!

Хотя даже слова у Нейта были красивыми (в некотором смысле), Лили вздрогнула по двум причинам.

Во-первых, он потерял самообладание и повысил голос, на самом деле, он просто кричал, и она никогда не видела его в такой ярости. Он действительно пребывал в ярости.

Во-вторых, он стал ругаться. Он не часто выражался, вернее очень редко. И конечно никогда не говорил на повышенных тонах, переходя на крик, потому что их могла услышать дочь, он конечно же предпринимал огромные усилия, пытаясь их всем обеспечить, и возражал против того, что совершенно в данной ситуации считал неуместным.

Удивительно, если учесть, что Нэйт всегда был не многословным, но сейчас он разошелся и не собирался останавливаться, говоря все громче и громче.

— И ты не будешь использовать их на Наташу, потому что я позабочусь о нашей дочери.

— Нейт…, — она попробовала еще раз вставить слово, совершенно спокойно, надеясь, что это как-то повлияет на него, но он снова ее прервал еще громче.

— И ты не будешь использовать их на Фазира. Понятно же, что ты заботишься о Фазире, но впредь ты не будешь о нем заботиться, потому я позабочусь о нем. Это понятно?

У Лили прошел страх, потому что она начала злиться. И поэтому стала отвечать ему, все же пытаясь контролировать свой собственный голос.

Он сделал в ее сторону гигантский шаг, остановившись всего лишь в дюйме от нее, и наклонился, пытаясь заглянуть ей в глаза, но она упрямо и сердито смотрела в пол.

— Это, мать вашу, понятно? — зарычал Нейт, для нее это уже был перебор.

Она всего лишь попыталась сделать ему приятное. Она просто пыталась растопить его сердце. Она пыталась сделать его счастливым.

— Не ори на меня! — крикнула Лили.

— Скажи мне, что ты поняла! — заорал он в ответ.

— Я не могу потратить семь миллионов фунтов на себя! — ответила Лили в такой же тональности, как и он, запрокинув голова, глядя ему в лицо и сжав в кулаки руки. — Ты все мне покупаешь! Продукты! Новый автомобиль! Ты купил мне новый кашемировый кардиган, который мне даже не нужен, буквально неделю назад! Ты даже выплатил всю ипотеку! Что мне делать с семью миллионами фунтов?

— Пройдись по магазинам. Сходи в спа. Слетай в этот чертовый Париж, купи коллекционные часы, одежду известных дизайнеров, накупи себе одежду от Шанель. Хоть делай маникюр каждый день. Это не важно, просто используй их... на себя! — закричал Нейт.

Она прищурилась, глядя на него.

— Сходить... слетать... ты хочешь, чтобы я прошлась по магазинам, накупив одежды на семь миллионов фунтов? — ответила она прокричав (еще громче повышая голос). — Сколько маникюра я должна сделать на семь миллионов фунтов? — кричала на возмущенно.

Он сделал шаг назад, его глаза по-прежнему поблескивали от гнева, но она видела, что он пытался взять себя в руки.

— Мне насрать, только не тратить их ни на кого, кроме себя, — сказал он (громко, даже слишком громко), и начал поворачиваться в сторону двери, словно разговор был окончен, вернее их орание друг на друга, а самого разговора так и не получилось. У двери он повернулся.

— Я переведу деньги за байк на твой счет.

— Не смей! — закричала она ему в спину, но он уже исчез за дверью.

Она уставилась в дверь, за которой он скрылся, почувствовав, что с трудом дышит, сердце бешено колотилось, она никогда не была так зла, это впервые за всю жизнь.

Лили сделала глубокий вдох, затем еще один, потом услышала, как сотрясая весь дом, опять хлопнула дверь.

В кабинете Нейта.

От этого грохота, она еще раз вдохнула, пытаясь успокоиться и выбежала из комнаты, спускаясь вниз по лестнице с верхнего этажа, заворачивая на следующий лестничный пролет, она увидела внизу Виктора, Лауру, Фазира и Таш, и даже миссис Гундерсон, тихо сидевшую у ног Таш, подергивая хвостом. Они все поджидали ее в холле, провожая глазами, она ни сказав ни слова, прошла мимо них и стала впускаться вниз на первый этаж.

Прямиком направляясь в кабинет Нейта, дверь которого была закрыта, без стука она распахнула дверь, вошла внутрь и с грохотом захлопнула ее за собой.

Он стоял у стола с бумагами в руке, и почему-то яркая разноцветная пластмассовая коробочка, в которой хранились счета связанными с тратами семьи, была открыта и лежала сверху на столе.

Она проигнорировала открытую коробочку и также проигнорировала его испепеляющий взгляд, нацеленный на нее.

— Мы еще не закончили, — объявила она.

— Уже закончили, — парировал Нейт.

— Еще нет! — крикнула Лили.

Спокойно он снова опустил взгляд на бумаги, всем своим видом давая понять, что не собирается вступать с ней в дискуссию.

Лили запрокинула голову назад и громко завизжала. Когда она закончила, взглянула на него. Он вынужден был оторваться от своих бумаг, естественно, и прищурившись, сдвинув брови уставился на нее.

— Хорошо! — отрезала она. — Наконец-то ты обратил на меня свое внимание.