Фея чистоты - Тереза Тур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, как это сделать, вы знаете? – В глазах принца-консорта вспыхнул огонек надежды.
– Конечно. Но дело не только в этом. Темза забрала их вместе с призраками, что мучили отражение все это время. Река отдаст… всех. Только на таких условиях Страж согласен вести переговоры.
Наступила тишина. Никто из присутствующих не задавал вопросов, которые, на мой взгляд, так и напрашивались. Например, кто такой Страж и как вообще «река» может кого-то «забрать»? Видимо, приближенных Ее Величества королевы Витты подобными чудесами не удивишь. На самом деле меня – тоже. Но кое-что было непонятно, и я решила спросить:
– Но почему нельзя отдать людей, которые ни в чем не виноваты? Ведь они пострадали как раз оттого, что доктор и судья натравили призраков на Дан-Лан, разве нет?
– Верно, – кивнул лорд. – Страж хочет закрыть проход в иные миры. Навсегда. Это, безусловно, и в его, и в наших интересах. Так безопаснее. Что же касается перехода призраков из междумирья, что в данный момент существует на месте реки, то выборочно он просто-напросто невозможен. Всех или никого. Таков закон. Закон, на который не вправе повлиять даже такое могущественное существо, как Страж.
– И что же нам теперь делать?
Вопрос повис в воздухе, после того как практически хором его задали несколько человек. Я не смогла определить, кто же был первым, зато отчетливо услышала ворчание Букли (что-то про бестолочей нерадивых).
– Соглашаться. – Милорд развел руками. – В реальном мире (а наш мир таковым стал, ко всеобщей радости) призраки не могут навредить. Они будут пугать, конечно. Ведь для этого они и существуют! Можно сказать, это их «работа». Охранять кладбища, старые замки с темным прошлым, непроходимые леса и мрачные кварталы Дан-Лана. Это будет не самое приятное соседство, однако мы вполне сможем контролировать ситуацию.
– Как именно контролировать, лорд Харди? – спросила королева, которая за все это время не проронила ни слова.
– Способов много. – Милорд кивнул в сторону своего помощника и представительниц Совета Фей. – Амулеты. Наладим их производство, обеспечив жителям хоть какую-то защиту. Думаю, есть смысл организовать некий патруль с выездом в места слишком частых жалоб от пострадавших. Психологическая помощь. Одним словом, мы должны научиться жить вместе.
– Вы считаете, лорд Харди, это возможно? – поинтересовался лысый старичок в расшитом золотом камзоле (по всему видно, очень уважаемый и приближенный к королеве).
– Уверен. Однако повторюсь: проход будет закрыт навсегда. К нам никто не попадет. И… никто не выйдет, как только договор вступит в силу.
Лорд смотрел на меня. Бледный. Измученный. Я улыбнулась, желая подбодрить, но он опустил глаза. Мне стало не по себе. Как будто я чего-то не знаю. Чего-то очень страшного.
– К феям это не относится. Мы сможем продолжать путешествовать, – заметила глава Совета Крылатых. – Но мы не сможем никому открыть портал… Что скорее плюс, чем минус. Вспомните, сколько неприятностей нам доставила выходка Венди Беллс!
Мы с Буклей и Рутом переглянулись. Я не знала, где Венди, но порадовалась, что ее здесь нет. Уши рыжего парня вспыхнули огнем, он заерзал на стуле, и я решила, что, если он сейчас вмешается, я его поддержу! Однако за Венди совершенно неожиданно вступилась… королева Витта.
– Если бы не «выходка» Венди Беллс, – сказала первая леди тихим голосом, – неизвестно, что бы вообще было с королевством. Не будем забывать, какой неоценимый вклад внесла в спасение Ганглии госпожа Энн Файер. Насколько я помню, ее появление в отражении как раз и случилось из-за… Как вы сказали? «Выходки» Венди Беллс?
На этом взаимные пререкания закончились. Наступила тишина. Авторитет Ее Величества среди подданных (в том числе и фей, которые тем не менее имели в королевстве особенный, независимый статус) был огромен. Никто не посмел оспаривать ее мнение. После долгих разговоров было решено отправиться к реке. На рассвете.
Наверное, лорд Харди очень переживал за жителей Дан-Лана, потому что, как только все разошлись и мы остались вдвоем, он стал каким-то… другим. Молчаливым. Грустным. Нежным.
Таким нежным, что сердце останавливалось и не желало идти дальше. Хотелось запомнить каждое мгновение этой волшебной ночи. Навсегда. Не потому, конечно, что я боюсь все это потерять. С чего бы? Я останусь с ним, в этом мире, и у нас будут тысячи ночей! И дней. Чтобы мечтать. Путешествовать. У нас будут дети. Они подрастут, и Рут будет их катать на «Богомоле»! Рев пропеллеров, звездное небо…
* * *
Я поежилась, кутаясь в плед. Рев пропеллеров, сияющее яркими звездами небо. Хорошо!
– Милорд… Кажется, она проснулась, – заметил Рут.
– Исключено, – раздалось у меня прямо над ухом. – Сонное зелье. Энни проснется уже… дома.
От этих слов сон как рукой сняло! Я открыла глаза и обнаружила, что сижу у милорда на коленях. За штурвалом – Рут, и мы куда-то летим на «Богомоле». Что, черт возьми, происходит?
– Мы летим в замок? – Я зевнула. – Но… почему? Мы же должны были утром спасать жителей Дан-Лана? Подписывать со Стражем какой-то… договор? Я что-то пропустила? Проспала?
Тишина. Рут надвинул шлем на глаза, а лорд Харди… Таким я его еще не видела. Бледный. Злой.
– Да в чем дело-то? – не унималась я, чувствуя, как внутри поднимается злость. – И где Букля?
– Господин фамильяр… остался во дворце.
– А мы куда? Да что с тобой? Мне объяснят наконец, что происходит? Рут?!
Оба молчали. «Богомол» медленно кружил над Темзой, спускаясь все ниже. Рут дернул рычаг – в полу открылся люк, и веревочная лестница (как же я ее ненавидела!), с шумом упав вниз, принялась болтаться на ветру, то и дело задевая черную гладь реки.
– Энн… я люблю тебя.
– Так это свидание? – Я рассмеялась, но вовсе не от облегчения, на самом деле на душе скребли кошки: что-то было не так. – Зачем же усыплять и увозить тайно? Пригласил бы… просто. По-человечески. Или это какой-то необходимый старинный ритуал?
Он молчал. Молчал и не смотрел на меня. Мне вдруг стало так страшно!
– Не молчи! Слышишь? Скажи наконец, что происходит?! Пожалуйста…
Напряженные плечи рыжего парня, вцепившегося в штурвал, вздрогнули. По всему было видно, что Рут тоже не согласен с подобным положением вещей. Но он не спорил. Еще бы! Милорд упрям как дьявол, кто ж с ним спорить станет? Вот только сейчас мне на его упрямство попросту наплевать. Если он
