Адвокат вольного города 7 - Тимофей Кулабухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тон офицера намекал, что несмотря на свой дипломатический иммунитет и всякий адвокатский статус, отказаться я не могу. Обстановка не та. Пристрелят меня и спишут на боевиков.
— Филин, — шёпотом позвал я, отвернувшись к стене и потрогал перстень.
«Чего тебе, приёмный?»
Слышал его только я и то как-то на пределе слуха.
— Помощь нужна. Человек ранен.
«Позови врача. Ты что, наглец, во мне бесплатную „Скорую“ усмотрел?»
— Ну Филин, ну родненький.
«Во как ты заговорил!»
— Это магический паразит. Такой же, как был у меня. Ну мы же твоё пожелание по конфликту с Вьюрком исполняем, в конце концов. Ну будь же ты человеком! Предком!
«Ладно. Секунду… Нет, паразит не такой, как в прошлый раз».
Я не стал с ним спорить.
«Это трудно, однако… Ты говоришь, что единственный родовой член клана мерзкого Вьюрка сейчас умрёт?»
— Нет, но его арестовывают.
«Думаю, мне стоит вмешаться».
— Так что с паразитом?
«Делаю».
В какой-то момент по коридору словно прошёлся ветер, мистические пугающие звуки стучали по стенам, мелко задрожали окна, послышался душераздирающий двойной птичий крик. Кто-то пискляво возмущался, кто-то из птиц хрипло гневался.
Раненый боец выгнулся дугой и от него отделилась почти осязаемый сгусток тьмы, поднялся над грудью. Видеть его могли все, в том числе и Ждан, не только я со своей магией.
Шило на поясе неистово завибрировал. Повинуясь порыву, я вытащил нож и в коротком взмахе рассек сгусток, так, что когда он проходил середину, раздался ощутимый хлопок, а по руке у меня словно прошёлся удар током.
Шило моментально потяжелел и отозвался какой-то сытной эмоцией. Да он же сожрал паразита⁈ Вот ведь прожора, ему лишь бы скушать кого.
Тем не менее раненому тут же стало лучше, он задышал часто и порозовел.
«Помог».
— Спасибо, Филин!
Птица не отозвалась, но я продолжал чувствовать её незримое присутствие.
…
После спасения раненого все как-то не сказать, чтобы расслабились, но чуть выдохнули, кто-то из бойцов службы похлопал меня по плечу, Ждан рассеянно засунул мой кольт себе за пояс и закурил прямо в коридоре.
Я вернул Шило в ножны и задумчиво бродил по дому. Вход в закрытую зону был открыт настежь, но повинуясь отрицательному жесту офицера, я туда не пошёл.
Мы с Жданом стояли в большом зале, когда его рация ожила и что-то прогавкала.
— В центральный! — ответил он в рацию, нажав на кнопку.
— Ведут, — бросил он короткое, уже мне.
Не было ни Константина с Дмитрием (потом я узнал, что они были на блокировании основной группы боевиков Вьюрковского), ни полковника Шпренгера.
Так уж случилось, что когда из коридора вывели графа Вьюрковского, такого большого и дышащего часто, жарко, с выпученными красными глазами, то там были только я и Ждан, которым граф как человек был безразличен. Всего лишь очередной объект боевой операции.
Графа вели сразу три бойца, сбоку и сзади, один из которых ощутимо прихрамывал. Руки владетеля были спутаны за спиной.
В какой-то момент Вьюрковский остановился, приосанился и посмотрел на меня и Ждана. Меня он за пару секунд наблюдений узнал:
— Ты? Это ты за всем стоишь, петух опущенный⁈
— Я Филин, вернее, его подопечный.
— Граф Вьюрковский, — пророкотал Ждан. — Вернее, тот, кто себя выдаёт за графа, Вы арестованы и будете представлены перед судом.
«Так дело не пойдёт!».
По углам помещения прошёлся шелест крыльев.
Внезапно путы, которыми были скованы руки Вьюрковского лопнули. Его магический фон сиял и переливался, шея надулась от прилива крови, а сам он дрожал. Может дело в адреналине, а может он был под веществами, в том числе магического характера.
Но только в ту же секунду граф раскидал бойцов как котят, а у того, кто прихрамывал, выхватил пистолет.
— Я не повторю прошлую ошибку!
И он направил пистолет мне в лицо, а разделяло нас не больше пяти метров. В какой-то миг рука его дрогнула вниз, и тяжеленный удар в грудь отбросил меня, а в довершение к этому меня пробило жаром, и я перестал ощущать что-то магическим чутьём.
Ну да, пули небось с магической начинкой.
Упав и пребольно ударившись спиной, я повернулся на бок и пусть пока не мог вздохнуть, но мог всё видеть.
Ждан выхватил из-за пояса пистолет, это был мой кольт, но его это ни на секунду не смутило и выстрелил одновременно с графом. Мне кажется, Ждан не пытался меня спасти, он стрелял в графа как в мишень, как в опасную и вооружённую цель.
Бах, бах, бах. Ждан шагал вперёд и стрелял, причем каждая выпущенная им пуля попадала в графа и тот дёргался. Грохот от моего кольта был феноменальным, бьющим по ушам и всё же этот звук и мой короткий вдох вызывали во мне восторг.
Сделав семь выстрелов и оказавшись рядом, он смазанным движением (с опозданием я понял, что и Ждан находится под действием артефакта, который ускорял его) офицер подбросил и перевернул мой пистолет так, что ствол оказался в его руке. После чего он сразу же наотмашь ударил рукоятью по пистолету в руках Вьюрковского, выбил и принялся наносить увесистые удары по голове графа так, что через пару секунд граф упал с разбитой в отбивную головой.
Не думаю, что он выживет, сомневаюсь, что семь дырок в корпусе от больших увесистых кольтовских пуль и расколотый несколькими череп кто-то смог бы пережить.
В последнюю секунду Вьюрковский повернулся так, что посмотрел мне в глаза и его окровавленные глаза сверкнули гневом.
И этот гнев был последним, что осталось от графа, кем бы он на самом деле ни был.
…
— Живой?
Я кивнул, не в силах говорить. Меня усадили в одно из кресел и зачем-то дали в руку кружку горячего какао, согретого при помощи магии. Спасибо, конечно, но на кой оно мне?
— Шамиль, как он у тебя развязался? — укоризненно спросил Ждан своего бойца.
— Не могу знать. Наверное, в доме получил какую-то подпитку от артов.
— Такое может быть.
— Или ему его предок помог? — предположил хромающий боец.
Ждан одарил меня многозначительным взглядом, но промолчал.
— В рапорте укажем про магическую поддержку в доме. Особняк нашпигован артефактами, зельями и прочей мутью.
Все согласно кивнули.
— Аркадий Ефимович, опять Вы… Знаете, есть выражение писать историю. Или оставить след в истории.
