Сумеречное королевство - Евгения Олеговна Огнёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что стоит ему прямо сейчас свернуть ей шею, вырвать сердце, разорвать его, чтобы наверняка убить бессмертное тело? Что ему на самом деле нужно, зачем этот фарс?
Она не смела поднять глаз, сжавшись в комок обнаженных нервов. Покорность — это не про Жанну де Стрейн. Она будет драться до конца!
Когда тяжелая рука легла на плечо, девушка решилась и резко выкинула нож вперед, почти не глядя, куда войдет лезвие.
Кейн перехватил руку девушки, острие лишь слегка воткнулось в плечо. Король отобрал оружие, грозно посмотрел на Жанну.
— Держи. — Он протянул ей нож. Целься в сердце или в глаз. Это вполне может убить верийца. Нож — твое излюбленное оружие? — Он насмешливо смотрел на девчонку. — Нужно смотреть, куда бьешь или не браться за оружие вообще.
Конечно, он знал обо всех ее приключениях и нелепых попытках помочь кому-нибудь из смертных в землях Гевальта. Жест был предсказуем.
Жанна схватила оружие, но медлила. Дыхание ее было частым, ладони вспотели. Ей было страшно. Она должна сделать это. Это спасет и ее мир, и ее саму.
— Решайся! — Хриплый голос хлестанул как плеть. — Если не убьешь меня сейчас — будешь подчиняться до конца своих дней.
Ничего общего с тем Кейном, что часами рассказывал о восьми мирах. Снова ледяная фигура без чувств.
Ее разум противился такому поступку: убить другое существо. Хладнокровно и безжалостно. Даже такое отвратительно, как Кейн. Сейчас ее жизни ничто не угрожало, нечем было оправдать такой поступок. Она внутренне сжалась, точно перед прыжком с огромной высоты. Жанна крепче перехватила свое жалкое оружие, размахнулась и с отчаянным криком вонзила его в сердце чудовища.
Широко раскрытыми глазами смотрела она на изменившееся лицо короля. Ни капли презрения или отвращения не было в нем. Но и умирать он не спешил.
— Тебе удалось удивить меня. Ты не безнадежна.
Кейн также всматривался в ее напряженное побелевшее лицо. Все ее мысли были как на ладони. Нелепые, полные страхов.
— Успокойся. — Он бережно провел рукой по ее вздрагивающим плечам. — Бога нельзя убить так просто. — И ты умрешь вместе со мной, об этом ты не думала? Мы связаны. Дай мне руку.
Белая широкая ладонь сомкнулась на узеньком запястье девушки. Кейн потянул ее за собой к двери. Жанна упираться не стала. Пульсирующий ужас отступал перед божественной волей.
Когда дверь распахнулась, и она сделала шаг вперед, то поняла, что летит куда-то во тьму! Густую и беспросветную.
Кейн тянул ее за собой все дальше и дальше.
«Где мы?» — Ошарашено подумала она.
«В сердце мира. — Ответил он одними губами. — В глубине Маледиктуса. Он запомнит тебя и примет окончательно».
Воздух стал плотным, как вода, Жанна начала задыхаться, пыталась вырваться, но хватка у Кейна была железная. Жар подступал со всех сторон, тьма пульсировала, изредка пробегали алые всполохи.
— Чтобы родиться заново — нужно умереть, дитя. — Рассмеялся он, наблюдая, как свободной ладонью Жанна хватается за горло. Как часто вздымается и опускается ее грудь, в поисках драгоценного глотка кислорода.
Наконец, она сдалась и обмякла. Тело безвольно застыло в антрацитовой густоте.
Тогда Кейн освободил ее руку, медленным приглашающим жестом, вытащил из смертной оболочки голубые искры ее души. Огоньки впитались в бледную кожу верийца, его собственное тело засияло!
Это длилось совсем не долго. Словно он вознёсся над всеми восьми мирами! Кейн видел, как вспыхивают звезды, как смеются и плачут незнакомые существа, как ветры раздувают паруса чужих неведомых кораблей, как сверкают капли росы в зеленых долинах, как распускаются цветы в густых чащобах, как горит в домашнем очаге сухое полено, как закрывает глаза умирающий старик и кричит новорожденный на руках матери…
Поток души вырвался обратно, снова влился в Жанну, и она сделала резкий вдох, открыла глаза и… очутилась все в той же комнате, откуда они шагнули в бездну.
— Маледиктус принял тебя, Королева. — Торжественно произнес Кейн. — Отныне мы — единое целое.
Так странно было дарить свои знания этому существу. Да, разумеется, ей придется пройти огонь и воду. И, однако же, она умна. И, что не мало важно, ее мораль все еще гибкая.
Обучать Кейн умел. В конце концов, появились же 8 родов Истинных, что создал Верес и подчинил Кейн.
Он сделал шаг к ней на встречу. Девушка почти не дышала. Пальцы пробежались по ее щеке, с любопытством переключились на мягкие густые пряди волос, коснулись плеча, потянули на себя. Красивая.
Непримиримые глаза заглянули ему прямо в душу, Жанна расправила плечи, сделала шаг назад.
Кейн чувствовал, как она дрожит, но держалась полукровка хорошо: гордо поднятая голова, пристальный и смелый взгляд, чувственные алые губы плотно сжаты.
Как же сильно развит в лоринке инстинкт независимости! Она не желает находиться под чьим-либо гнетом даже ценой собственной жизни. Сейчас, когда она находится на самой верхней ступеньке иерархии, девчонка не собирается признавать власть единственного, кто превосходит ее по статусу и силе. Она готова биться не на жизнь, а на смерть за свою свободу.
«Ломать бесполезно» — понял Кейн.
Жанна прикрыла глаза. Она готова была упасть без сил, но не могла позволить себе эту слабость, пока ненавистное чудовище смотрит на нее, ждет именно этого.
Кейн прислушивался к ощущениям лоринки, усмехнулся.
— Ты ненавидишь меня. — Тихо и уверенно произнес он. — Я ничего не сделал тебе.
Жанна думала совсем по-другому.
— Ты уверена, что права. — Король взял ее лицо в свои руки, встряхнул, заставляя открыть глаза.
Жанна молчала. Он не услышит от нее ни слова! Ни мольбы о пощаде, ни грозных обвинений. Взгляд прожигал короля насквозь.
Тело одолевала слабость, она почувствовала, как оседает на пол. Кейн подхватил ее на руки. Легкая, как перышко, утонченная и хрупкая, лоринка едва слышно вздохнула.
Не похожая на грозных и сильных вериек, пленительно нежная, беззащитная королева вызывала желание уберечь от всех мыслимых и
