Мессианский Квадрат - Ури Шахар

– Ну ты хоть Сведенборга-то прочитала?

– Начала только…

– Послушай, Катя, мне тут поступила информация, будто бы Семен предлагал тебе развод до своего рукоположения. Это правда?

– Правда.

– Ну  и?

– Я отказывалась, но он настоял. Мы разведены....

Андрей присвистнул.

– Подождите… я вам сейчас кое-что прочту… – объявил он загадочно.

Он принес какую-то папку, зажег свечи и  выключил свет. Комната его, как театр при погасшем свете, наполнилась какой-то тайной, как будто мы попали в сказку. Я еще раньше обратил внимание, что вся обстановка в квартире Андрея как будто специально создавалась  под  такое освещение. В прежние свои приезды, ложась спать, я пару раз видел, как Андрей при свечах читает какие-то книги. Он даже пояснил мне тогда, что все издания, вышедшие в свет до «лампочки Ильича», он предпочитает читать при свечах. Это очередное чудачество друга на этот раз произвело впечатление на всех.

– Это манускрипт Войнича, – заявил он важно, раскрыв папку и сняв свои роговые очки. – Я его расшифровал и перевел. Слушайте.

Андрей начал читать:

Под весом собственного гнета,

Загадка вышла из границ.

Прорвав плотину переплета,

Полились смыслы со страниц…

Через несколько минут Андрей прервался, чтобы разлить по бокалам вино.

Я воспользовался паузой и дал волю своему недоумению:

– Ты что, расшифровал манускрипт? Но ведь это же стихи!

– Это поэтический перевод… – ответил Андрей, внимательно глядя на Катю. – Если хотите, я продолжу…

– Очень хотим, но, к сожалению, нам с Ури пора, – вдруг сказала  Сарит.

– Куда пора? – удивился я.

– Ты что, позабыл? …

Мы вышли в прихожую и там, в стекле двери, отражающей комнату, я вдруг увидел, как Катя провела рукой по волосам Андрея.

– Но куда вы спешите? – спросил Андрей, выйдя к нам в коридор.

– Нас очень ждут тетя и Давид, мы обещали к ним рано приехать, – не допускающим возражения тоном сказала Сарит.

– Мы действительно опаздываем, – забормотал я, и мы выскочили наружу.

– Как все повернулось, а? – сказала Сарит, спускаясь с лестницы. – Из монастыря девушку умыкнул!

– Сработала, наверно, его угроза даже в загробном мире ее душу в покое не оставлять. Этот его метод доведения всего до абсурда иногда, оказывается, даже на девушек воздействует.. А как ты думаешь, то, что он читал, действительно манускрипт Войнича?

– Если только в каком-то абсурдном переводе, – сказала Сарит. – Я еще вчера у него эту папку на столе видела… Она называется «Склоняясь над манускриптом – поэтический дневник».

– Правильно Давид сказал. Побольше непонятного, девушки это обожают.

Хорошо, что у моей двоюродной тети была просторная квартира. И тетя, и Давид были нам очень рады.

Андрей и Катя поженились в декабре. Как раз вскоре после их свадьбы Шарон объявил о своем намерении смести с лица Земли Израиля несколько еврейских поселений. Вскоре выяснилось, что он имеет в виду Гуш-Катиф – крупный поселенческий блок, расположенный в секторе Газа.

Все протесты оказались напрасны, и в августе 2005 года это злодейство было совершено. Правозащитники могли ликовать – они своего добились:  на руины, оставшиеся от разрушенных еврейских поселений, вернулись пески, а на месте бывших цветущих вилл и парников выросли вечно полыхающие помойки и тренировочные лагеря террористов.

Многих религиозных сионистов это преступление, совершенное еврейским государством против себя самого и своего народа, привело в смятение. Многим стало казаться, что рав Кук, видевший в светском сионизме религиозный смысл, ошибся, что светское еврейское государство – это нонсенс, который изжил себя самого. Но рав Кук ясно предупреждал о том, что придут времена, когда национальное еврейское государство, отождествляемое им с Мессией бен-Йосефом, переживет тяжелейший кризис. Именно в этом смысле рав Кук трактовал слова Талмуда о том, что Мессия бен-Йосеф будет убит. Но это не означало у него гибели еврейского государства (до создания которого он так и не дожил), это означало воцарение Мессии бен-Давида и наступление тех времен, когда государство Израиль увидит свое предназначение не только в спасении еврейского народа, но также в объединении и возрождении всего человечества.

В «Орот Исраэль» рав Кук пишет: «В Мессии бен-Йосеф открывается национальная основа Израиля. Однако конечная цель – это не отгораживание и национальное единство, но желание объединить всех приходящих в мир в одну семью, чтобы все „призывали имя Господа”. И несмотря на то, что для этого также нужен особый центр... все-таки главное – это не только центр, но также и его воздействие на все человечество. И когда мир приведет национальное к универсальному, вместе с этим должно произойти также некое разрушение укоренившегося ограниченного понимания национального, связанного с изъяном частной любви. И поэтому в будущем Мессия бен-Йосеф будет убит, и царством истинным и осуществившимся будет Мессия бен-Давид».

В мире много насущных проблем, нуждающихся в решении, в мире множество страданий. Тут и голод в Африке, и страшные раковые заболевания, и беспризорные подростки, и жертвы сексуального насилия. Невозможно не проникаться этими проблемами, невозможно не жертвовать на благотворительные цели какие-то средства из своего кошелька. Но все же главная моя забота, главная моя боль – это заселение евреями Иудеи и Самарии. Эта задача  видится мне самой насущной, самой приоритетной. Но не только потому, что эти Земли составляют сердцевину еврейского упования, что именно сюда на протяжении веков мечтали возвратиться миллионы изгнанников. Я почему-то верю, что насколько решится эта проблема, настолько решатся и все прочие: и голод в Африке, и наркомания, и международный терроризм, и даже озоновые дыры.

Поэтому, если бы у меня был миллиард долларов, я бы весь его инвестировал в еврейское заселение Иудеи и Самарии. Если бы у меня был миллион долларов, я бы и им распорядился точно также. На другие гуманитарные проблемы человечества я бы тоже, конечно, что-то в меру сил выделил, как выделяю и сейчас, но все же львиную долю того миллиарда или миллиона я бы вложил в развитие территорий. У меня нет этих денег. Все, что я смог сделать, это занять у банка (под 4,5 процента годовых) сто двадцать тысяч долларов, купить дом недалеко от ущелья Макух и поселиться в нем со своим семейством.

Еще в пору нашего медового месяца я расспросил Сарит о том, как она так сумела меня разыграть, то есть полностью убедить в том, что она возвращается к Пинхасу.

– Этот твой разговор с Пинхасом, когда он якобы сказал, что любит тебя. Это чему-то соответствовало? Что-то такое было?

– Не было! Не бойся, – рассмеялась Сарит. – Никого он не любит.

– Как же ты смогла так сыграть? Джулия Робертс ты моя! Сара ты моя Бернар! Я ведь из-за этих твоих слез по Пинхасу во все это поверил.

– Хочешь знать? Для того чтобы натурально представить его любящим меня, я должна была отыскать в нем что-то живое, что-то для самой себя привлекательное. Этим оказался его роман. Понимаешь, он там так живо и искренне эти сцены описал... Про Магдалину, например, как она пожертвовала ради жизни сына не только своей репутацией, но как будто даже и самой истиной, но все же нашла способ сохранить эту истину для последующих поколений. Видно, что живой человек все это придумал. Человек, которого можно полюбить.

Тогда в ответ на слова Сарит я только развел руками. Но после выхода в свет книги Дэна Брауна «Код да Винчи» мы невольно вернулись к теме пинхасовского романа. Сам автор, разумеется, в этих обсуждениях не участвовал. Когда Сарит однажды спросила его, опубликовал ли он свой роман о потомках Йешу, Пинхас заявил, что понятия не имеет о чем она говорит, и не помнит, чтобы вообще когда-нибудь давал ей читать что-то им написанное. Словом, выступил в своем репертуаре. Между тем Сарит очень расстраивалась, что не может перечитать тот роман, и проникалась к талантам Пинхаса еще большим благоговением.

Тамар к тому времени уже достаточно подросла и добиралась до дома отца самостоятельно, и мы стали видеться с Пинхасом довольно редко. Однако когда это все же происходило, Сарит держалась со своим бывшим супругом чрезвычайно почтительно, как с великим мэтром.

– Как несправедливо! – воскликнула она однажды, когда мы сидели на веранде нашего нового дома и смотрели в уходящие за горизонт пустынные холмы. – Я совсем не спорю с тем, что книга Брауна блестяще написана, но ведь блеск этот заметен только благодаря идее, которая на самом-то деле так себе. Пинхасу же все удалось!.. И вот посредственная идея гремит на весь мир, а глубокая и мудрая никому не известна! У Брауна все неправдоподобно! Весь этот оккультизм пришит у него к «истинному христианству» белыми нитками! Ну каким образом культовый секс мог угодить в духовное наследие Иисуса? Через небылицы о распутстве иудейских священников в Иерусалимском Храме? Как у Брауна вся эта идея с потомками Иисуса надумана и как она у Пинхаса сильна и правдива! После Брауна совершенно не веришь, что у Иисуса могли быть потомки – французские короли, а после тех глав Пинхаса вся дрожишь, как бы кто не узнал, что в Израиле живет его отпрыск – «распинающий Палестину» раввин в вязаной кипе! Ведь атомную бомбу сбросят!