Маленький друг - Донна Тартт

Ида вздрогнула, обернулась и вынула изо рта прищепки.

— С добрым утро, Харриет, — сказала она таким нейтрально-веселым голосом, что у Харриет упало сердце. — Ну и грязная же ты. Иди сюда и умойся поскорее.

— Так ты уволена?

— Нет, я не уволена, мэм. Просто я решила, — пропела Ида, возвращаясь к работе, — переехать в Хаттисберг и жить там со своей дочерью. Вот что я решила. Пора, давно уже пора.

Во рту Харриет стало сухо.

— А как далеко Хаттисберг? — Но она и сама знала, что Хаттисберг расположен от них за тридевять земель, где-то на берегу Залива.

— Там, далеко на севере, где растут сосны с длинными иглами, где все круглый год ходят в шубах. Я вам тут больше не нужна, — сказала Ида так небрежно, словно говорила о десерте или лишнем стакане кока-колы, который был не нужен Харриет. — Я, когда замуж вышла, чуть старше тебя была, а уж с дитем в животе.

Шокированная таким заявлением, Харриет посмотрела в сторону. Она терпеть не могла младенцев, и Ида это прекрасно знала.

— Да, мэм, — Ида рассеянно закрепила на веревке сорочку Шарлот. — Все течет, все меняется. Я вышла за Чарли Ти, когда мне стукнуло пятнадцать. Ты тоже скоро будешь замужем.

Спорить с ней не было никакого смысла.

— А что, Чарли Ти тоже поедет с тобой?

— Конечно, а куда он денется?

— А что ты там будешь делать?

— Не знаю, работать на кого-то другого, за другими детьми ходить.

Мысль о том, что Ида — ее Ида! — будет «ходить» за чужими детьми, была непереносима.

— И когда ты едешь? — холодно спросила ее Харриет.

— На следующей неделе.

Больше говорить было не о чем. Идино поведение ясно показывало, что разговаривать с Харриет она не хотела. Харриет повернулась и направилась к дому. Когда она подходила к кухне, на пороге возникла ее мать в голубом пеньюаре и попыталась поцеловать дочку в лоб. Харриет со злостью сбросила с себя ее руки и помчалась к задней двери.

— Харриет? Что с тобой, дорогая? — жалобно спросила вдогонку ей Шарлот. — Ты как будто сердишься на меня… Харриет?..

Харриет, не отвечая, протопала дальше. Ида с гневным изумлением взглянула на нее и вынула прищепки изо рта.

— Харриет! А ну-ка изволь ответить своей мамочке! — прогремела она тоном, который раньше заставлял Харриет мгновенно остановиться.

Но сейчас Харриет лишь с вызовом взглянула на Иду.

— Я больше не обязана тебя слушаться, — отчеканила она и прошла мимо, не останавливаясь.

— Пойми, Харриет, если твоя мама хочет уволить Иду, я не могу вмешиваться, — сказала Эдди.

Харриет попробовала поймать ее взгляд.

— Ну почему? — спросила она наконец, видя, что Эдди опять принялась делать пометки в блокноте. — Эдди, почему нет?

— Потому что не могу, — рассеянно ответила Эдди. Она пыталась решить, что из вещей надо упаковать для поездки в Чарлстон. Конечно, ее темно-синие замшевые мокасины были наиболее удобны для долгой ходьбы, но они как-то не шли к летним костюмам, которые она намеревалась взять с собой. К тому же она сердилась на Шарлот — девочка права, такое серьезное решение надо было в первую очередь обсудить с ней, Эдди.

Харриет подождала еще пару минут и снова спросила:

— Ну почему же ты не можешь вмешаться, Эдди?

Ее бабушка положила карандаш на стол.

— Потому, что это не мой дом.

— Не твой дом?

— И к тому же моего мнения не спросили. Но ты не волнуйся, малышка, — сказала Эдди уже веселее, наливая себе еще чашку кофе, — все в этом мире происходит к лучшему. Вот увидишь!

Тотчас же забыв о Харриет, она забормотала себе под нос:

— Ну почему я не купила летний костюмчик из этой новомодной ткани, которую не надо гладить? Так удобно для путешествия. Как я повезу льняные вещи? Они же будут совершенно жеваные… Впрочем, я могу повесить их прямо в машине… — Она смотрела не на Харриет, а куда-то в стену поверх ее головы, и совершенно не желала замечать пронзительные взгляды, которые бросала на нее внучка.

На заднем крыльце заскрипели ступеньки, и чей-то веселый голос воскликнул:

— Алло! Есть кто дома? — Серая неясная тень приникла к дверному стеклу. — Эдит, это ты там?

Другой голос, тонкий и бодрый, прощебетал:

— Глазам своим не верю! Неужели у тебя в гостях малютка Харриет?

Харриет вскочила из-за стола и подбежала к задней двери, чтобы впустить Тэт и Либби.

— А где Аделаида? — спросила Эдди у Тэт, которая добродушно улыбалась Харриет, глядя на нее сверху вниз круглыми карими глазами.

Тэт закатила глаза:

— Она зашла в магазин купить себе кофе без кофеина.

— Ой-ой, — пробормотала Либби с крыльца. Харриет обхватила ее за талию и уткнулась головой в ярко-розовую блузку. — Харриет, деточка, какое страстное приветствие.

— Харриет, отойди от Либби, не висни на ней! — строго прикрикнула Эдди.

Она подождала — с крыльца раздался нежный, тревожный голосок Либби:

— Деточка, а ты уверена, что у тебя нет температуры?

— Силы небесные, — сказала Тэт. — Да этот ребенок опять плачет!

— Либби, сколько ты платишь Одеон в неделю?

— Господи Иисусе, почему ты спрашиваешь?

Эдди поднялась из-за стола и решительно промаршировала на крыльцо.

— Это не твое дело, — сказала она Харриет. — Отвяжись от Либби и вернись в дом.

— О нет, Эдит, она мне вовсе не мешает, — сказала Либби, поправляя очки и глядя на Харриет с тревожным недоумением.

— Твоя бабушка имеет в виду, — начала Тэт (она чуть не с рождения выполняла важную функцию: перефразировала резкие высказывания сестры, «делая их более пригодными для человеческого общения», по ее собственным словам), — что невежливо задавать людям вопросы о деньгах.

— В этом нет ничего страшного, — примирительно сказала Либби. — Харриет, я плачу Одеон тридцать пять долларов в неделю.

— А мама платит Иде только двадцать. Это ведь несправедливо, верно?

— Ну, — Либби поморгала, сняла очки и протерла их, — я не знаю. Твоя мама, конечно, лучше знает, но…

— Ах, Либби, какая у тебя прелестная стрижка, — перебила ее Эдди. Она уже устала от бесконечного обсуждения вопросов о домработницах и их проблемах. — Кто тебя так подстриг?

— Миссис Райан, — застенчиво сказала Либби, поднося руку к виску.

— Какие же мы все стали седые! — радостно взвизгнула Тэт. — Теперь одну сестру от другой не отличишь!

— Харриет, а тебе нравится прическа Либби? — строго спросила Эдди. — Xappuem!

Харриет упрямо молчала, глядя в сторону и стараясь сдержать слезы.

— А я знаю маленькую девочку, которой тоже не помешало бы подстричься, — игриво промурлыкала Тэт. — Что, ты все так же стрижешься в мужской парикмахерской или мамочка отправляет тебя теперь в салон красоты?

— Глупости, — сказала Эдди. — Мистер Либерти стрижет ее ничуть не хуже, а берет за это в два раза меньше. Тэт, тебе следовало сказать Аделаиде, чтобы она не заходила в магазин. Я ей купила целую упаковку растворимого какао в пакетиках, я же говорила ей..

— Но она же теперь не ест сахара!

Эдди отодвинулась и насмешливо взглянула на сестру:

— Это почему же? Он что, тоже делает ее дикой?

С недавнего времени именно по этой причине Аделаида перестала употреблять кофе.

— А в чем дело? Если ей хочется пить кофе без кофеина, что в этом плохого?

— Ничего! — фыркнула Эдди. — Я вовсе не жажду увидеть, как Аделаида вдруг сделается дикой.

— Что-что? — спросила Либби с недоумением. — Что вы там говорите про дикость?

— А ты не знаешь? Нынче Аделаида у нас не пьет кофе. Потому что от кофе она делается дикой. Разве она сама тебе не говорила?

— Эдит, я тоже люблю иногда выпить кофе без кофеина, — сказала Тэт. — Но, конечно, не то что я не могу без него жить…

— Но мы же не в джунгли собрались! Почему она не может купить его в Чарлстоне? Зачем таскать банки в чемоданах, когда можно…

— Так ты же сама купила целую упаковку горячего шоколада для себя…

— Ты же знаешь, как рано наша Адди поднимается по утрам, — мирно прощебетала Либби. — Наверное, она просто не хочет нас будить по дороге, выпьет себе утром чашечку…

— Но ведь я для того и купила этот проклятый шоколад!

— Так дашь его мне, я обожаю шоколад. Как это чудесно! — воскликнула Либби, хлопая в ладоши и глядя на Харриет с радостным волнением. — В это время на следующей неделе мы уже будем в Южной Каролине. Я так волнуюсь!

— Да-да, — подхватила Тэт, — твоя бабушка нас туда отвезет. Она такая молодчина!

— Либби, Ида Рью уходит от нас, — несчастным голосом сказала Харриет.

— Уходит? — Либби последнее время стала плохо слышать, сейчас она вопросительно взглянула на Эдди, ожидая разъяснений. — Харриет, дорогая, говори немножко громче, хорошо?