Штопая сердца - Мария Владимировна Карташева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вещдоки в нашу бывшую управу привезли, оттуда ребята на помощь приехали. Завтра утром сюда переправят, — Стас пожал плечами. — Если хочешь, я сейчас звякну, чтобы тебя дождались. Езжай, посмотри. А мы пока недвижкой займёмся.
По дороге Глафира вспомнила, что ей целый день телефон обрывает агент по недвижимости, которому нужно подписать бумаги. Девушка быстро накидала ей сообщение и по дороге к хранилищу вещдоков повернула к бывшему отчему дому. На деревянных ногах она вошла в свой двор, который прежде очень любила, и остановилась в арке. Она не могла себя заставить двинуться дальше, хотя нужно было забрать вещи и подписать бумаги у ждущего в квартире риелтора. У неё было впечатление, что за короткое время здесь пронёсся торнадо из горя и страданий и начисто смёл прежнее очарование, уют, стёр само понятие «дом».
Девушка раздражённо глянула на телефон, скинула звонок от дамы, желавшей поскорее закончить со всеми бумажными проволочками, и вышла из арки. По привычке приветливо кивнув дворнику, извечно одетому в красный вязаный свитер, даже несмотря на тёплую погоду, Глаша подошла к входной двери и услышала позади себя голос:
— Что, и вы переезжаете?
— Да, — девушка повернулась, вздохнула, окидывая взглядом залитое солнцем пространство двора-колодца, и пожала плечами, — родители уже уехали, я сегодня забираю последние вещи.
— Все разбегаются. Приедут новые, шумные, — проворчал дворник, глянув на Глашу. — Ладно, пойду в свой подвал, дел много. Прощайте.
Глафира помахала мужчине рукой, вошла в непривычно тёмный со света подъезд и, поднявшись к своей квартире, открыла дверь.
— Глафира, это вы? — деловито спросила женщина, вышедшая встречать девушку.
— Здравствуйте, — Глаша покосилась на коробку в своей комнате. — Это что?
— Не знаю. Дворник занёс, ругался, сказал, что оставил на скамейке ещё утром какой-то высокий мужчина. Там и записка сверху приклеена: «Для Глафиры Польской».
Глаша аккуратно приблизилась к открытой коробке и спросила:
— Она была открыта?
— Да. Я бы не стала трогать чужие вещи. Глафира, может быть, вы потом займётесь своими делами, давайте закончим основное.
Не обращая внимание на слова агента, девушка достала из коробки картину, потом сломанный детский барабан и присела на кровать. Она долго всматривалась в эти хорошо знакомые вещи и пыталась понять это послание, потому что от того, разгадает Глаша смысл этого ребуса или нет, зависела жизнь Анны Михайловны.
— Алло, — девушка набрала номер Казакова, — вы мне срочно нужны на родительской квартире, — отрывисто сказала она и сразу же набрала номер Погорелова. — Серёжа, приезжай к дому моих родителей, нужно камеры глянуть и поквартирник сделать. Он здесь был, посылку мне оставил.
— Вы, наконец, обратите на меня внимание? — завопила стоящая подле Глаши женщина. — Мне ещё ребёнка из детского сада забирать. Вы просто невыносимы!
— Ребёнок! — вдруг сказала Глаша. — Точно! Сломанный барабан, это её боль по Илье, а может, и не только её, — глядя прозрачными глазами на риелтора, проговорила Глафира.
Она поискала глазами пакет, потом вспомнила, что в кармане лежат перчатки, надела их и схватила картину. Здесь были нарисованы трое: женщина, мужчина и ребёнок. Их всех разделяли русла рек.
— Кто же ты?
Вдруг перед Глашиным внутренним взором ярко возникла та самая доска со снимками, после взгляда на которую рядом с девушкой стала ходить тревога, потом Глафира вспомнила Илью и сейчас застыла в онемении, прошептав:
— Этого не может быть. Одни глаза, одни глаза, — она лихорадочно набрала номер Визгликова и крикнула. — Я знаю, кто он! Это не Лавр. Группу захвата ко мне во двор, я думаю, Анна Михайловна где-то здесь.
— Польская, только не дури. Оставайся на месте.
— Стас Михайлович, это наш дворник, дядя Митя. Просто поверьте мне! Просто поверьте! Это сто процентов он. Как прибудете на место, сразу к нему в дворницкую, — Глаша бросила трубку.
Она вылетела на улицу, метнулась к запертой двери жилища дворника, изо всех сил дёрнула ручку и, как ни странно, дверь поддалась. Войдя в помещение со спёртым воздухом, Глаша остановилась в нерешительности, походила по крохотной коморке, постучала по стенам, но здесь не было даже намёка на то, что есть ещё один выход или проход в подвал. Возле входа кто-то зашевелился, Глаша внутренне сжалась и, затравленно глянув в сторону крохотного коридорчика, облегчённо выдохнула.
— Глафира, ты чего здесь? Тоже за мётлами пришла? Ну правильно, субботник, я считаю, можно и во вторник провести, — соседка покачала головой. — Только одно не пойму, чё вы все в дворницкую прётесь? Он мётлы и лопатки отдельно держит, в соседнюю дверь тебе нужно. А я за семенной травой пришла, оставила у Митрича, а то кот мой, паразит, прошлую пачку как семечки сжевал.
Глаша уже не слышала, что говорит женщина, она вылетела наружу, увидела ещё одну дверь и вошла в помещение, заставленное рабочим и садовым инструментом.
— Ты дальше-то не ходи, — протиснулась в открытую дверь соседка, — там в подвалы ходы, запутаешься ещё. А чё ты на субботник-то? Говорят, вы переезжаете?
Издав злобный гортанный рык, Глаша выдернула из кармана удостоверение и зыркнула на женщину:
— Очистите место преступления, — ляпнула она. — Быстро!
Пожилая дама смешала на лице выражение испуга и обиды, попятилась и, задрав голову, вышла вон, но её место сразу же занял запыхавшийся участковый.
— Глафира, Стас звонил, сказал не пускать вас никуда.
— Вы сейчас с кем разговариваете? — нехорошо блеснула глазами Глафира. — С девочкой из соседнего подъезда или со старшим по званию? — увидев смятение на лице Ник Никыча, Глаша продолжила. — Вы там были в подвалах?
— Ну, раза четыре. Чего там делать-то?! Ремонт уже сколько не делали, всё капиталку ждём. Один раз спускался с лаборантами из санэпида, один раз жильцы сказали, что кто-то что-то выносил, а это дядя Митя ковёр откуда-то припёр, но тот тухлый оказался, он его на помойку подальше вывез. Ну и два раза бабка заполошная звонила, что кричит кто-то там. Ну мы с дядей Митей походили, никого не нашли. Всё тихо было.
— Фонарь есть?
— Да. Но там, вообще-то, почти везде освещение есть, — сказал Ник Никыч. — Вон выключатель.
Мужчина потянул рубильник вверх, над одной из дверей зажглась лампочка, и Глаша обернулась на участкового.
— А это что?
— Ну, дядя Митя вывел сюда, чтобы понимать, работает цепь светильников или нет. Он мужик-то и головастый, и рукастый. Только куда-то делся, я ему уже четыре
