Город Жемчуга - Карен Тревис

— Иногда случаются чудеса, — пробормотала Линдсей, надеясь, что и с Дэвидом случится одно из них.

— Вы должны сказать ей, — настаивал Джош.

— Скажу, — ответил Арас.

— Я чего боюсь… Что, если она все же решится вернуться в лагерь и докторша захочет ее осмотреть? Вы не сможете навсегда запереть ее.

Арас посмотрел на Джоша так, словно хотел предупредить его этим взглядом. Дебора была в больнице, Рэйчел и Джеймс — в школе. Поэтому Джош и Арас могли кричать друг на друга сколько им вздумается.

— Ты и понятия не имеешь, что означает «навсегда».

— Извините. Что вы сами-то думаете об этом? Вы ведь потратили всю свою жизнь для того, чтобы с'наатат находился в изоляции.

— В отличие от вас я не считаю, что после смерти меня ждет царствие небесное. Когда людям приходит время умирать, они умирают. Нет никакой вечности. Нет второго шанса.

— Но вы приговорили ее.

— К чему? К жизни урода? К тому, чтобы стать такой, как я? Джош не боялся ни Араса, ни Шан. Он даже гнева своего Бога боялся больше, чем неудовольствия вес'хар.

— Теперь она никогда не обретет мира. Рано или поздно кто-нибудь обнаружит, что с ней такое, и она станет товаром. Как вы могли так поступить?

— Не читай мне лекцию относительно моих прав и обязанностей.

— И почему это произошло именно теперь? Вы знали ее всего семь месяцев. А с нами вы прожили несколько поколений, и никогда у вас не возникало такого соблазна.

— Дело в том, что она заботилась обо мне.

— Мы тоже заботились о вас. Мы всегда так поступали.

— Нет. Вы относились ко мне как к абстрактной идее, заботились обо мне как об иконе. Вы с уважением относились ко мне, но в конце дня вы отправлялись к своим семьям, а я оставался один. Никто из вас ни разу не коснулся меня. Я был символом, а не живым существом.

— Вы говорите слишком резко…

— Ты бы отдал за меня свою жизнь?

— Это несправедливо.

— Твои сказки говорят о том, что человек должен отдать свою жизнь за друга.

— Слово Христа — не сказки.

— Они и останутся сказками до тех пор, пока вы не станете жить согласно тому, что проповедуете. — Арас встал и направился к двери. Гнев овладел им. — Шан Чайл могла умереть, защищая меня, и не думала, глупо она поступает или нет. А я, не дав ей умереть, быть может, тоже совершил глупость. И я стану присматривать за ней, потому что ответственность за нее теперь лежит на моих плечах. Думаю, она сможет жить, несмотря на все последствия случившегося, точно так же, как и я.

— Это эгоизм чистой воды.

— Да, эгоизм. Однако я живу здесь, я-вес'хар-мужчина. Я помогаю людям и присматриваю за ними. Но я больше не могу оставаться в одиночестве. После пятисот лет один добрый поступок по отношению ко мне напомнил мне, кто я есть на самом деле.

— Ты не должен был менять естественный ход вещей.

— Если бы я действовал согласно этому принципу, никого из вас тут не было бы. Если бы я отошел в сторону и дал бы вашим предкам умереть, тут сейчас не было бы ни «Фетиды», ни «Актеона». Подумай об этом, гефес.

Арас вышел. Он уже был на середине лестницы, когда Джош вновь позвал его.

— А что вы станете делать, если она не сможет с этим жить? А, Арас? Что вы скажете тогда?

Люди часто извиняются, если не хотят говорить в лицо неприятную правду. Арас же действовал наоборот. Сейчас все люди, кроме Шан, стали для него гефес.

Вернувшись в свою комнату, Арас выгреб Черныша и Белого из их гнезд в нише стены и усадил их на ладони. Крысы были теплыми и сонными. Белый зевнул, а потом потянулся обеими лапками, забрался на спину Черныша и снова уснул.

Когда Арас обнаружил их, он не хотел, чтобы с'наатат получил еще одну ДНК. Возясь с крысами, он никогда не снимал перчатки. Он слишком мало знал о крысах.

А потом он неожиданно задался вопросом, насколько много он знает о людях. Интересно, как с'наатат чувствует себя в человеческом теле. Он всего лишь восстановит ущерб или это будет началом грандиозной генетической реконструкции, как случилось с ним? Но независимо от этого, теперь у него и у Шан Чайл общая генетическая родословная. Все существа, столкнувшиеся с его с'наатат, до того как тот перекочевал в тело Шан, стали ее частью, точно так же как и ее предки — рыбы-амфибии, лемуры, обезьяны — стали частью его.

Шан стала ему ближе, чем друг, ближе, чем член семьи. Ее частица была в его крови.

Линдсей заглянула через порог в скромную комнату Джоша.

— Не занят? — спросила она.

Шан оторвала взгляд от экрана своей шебы и встала, чтобы приветствовать гостью.

— Надоело мне все это дерьмо. Я так рада увидеть тебя… Линдсей отступила, вытянув вперед руки, словно хотела воздвигнуть между ними барьер.

— Джош сказал, что ты можешь быть инфицирована. Никаких нарушений режима. Я из-за Дэвида. Ну, ты знаешь.

Шан на мгновение захлестнула волна сожаления. Дебора сообщила ей о проблемах с младенцем. Это заставило ее в очередной раз вспомнить, как далеко они от Земли и от надежной сети госпиталей.

— Извини. Да, у меня до сих пор температура. Но что я могу сделать? Звучит патетически, я знаю. Не слишком-то я преуспела в подобных вещах.

— Чем дольше он живет, тем больше шансов, что он выкарабкается. А пока, слава богу, изменений к худшему нет.

— Не знаю, как бы я справилась, окажись на твоем месте.

— Ты бы и не с таким справилась. Так или иначе, выглядишь просто здорово для человека, которому прострелили голову.

— Пожалуй, больше всех этим удивлена я сама. И больше всего мне хотелось бы вернуться к работе.

— И позволить Крис Хагель путаться у тебя под ногами? Нет, оставайся здесь как можно дольше. Ведь эта Хагель с ума сходит.

как хочет добраться до медицинского оборудования вес'хар, после того как Беннетт рассказал ей, насколько ты была плоха.

Слабый внутренний голос — почти инстинкт — навевал Шан печальные мысли, но она не понимала почему. Возможно, всему виной ее атеизм, ее недоверие к непознанному человеческой наукой.

— Если она явится сюда, чтобы узнать что-то, ей очень не повезет, — объявила Шан и улыбнулась. — Передай ей это от меня.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Есть какие-нибудь известия с «Актеона»?

— Они консультируются. Могу себе вообразить, как они лижут задницу исенджи, пытаясь заставить их увериться, что мы не наемники вес'хар.

— Я также слышала, что командор Окурт хочет поговорить со мной о смерти Сурендры Парек.

— Я сказала, чтобы он отстал.

— Спасибо, но я могла бы и сама за себя постоять.

— Эдди тоже послал его куда подальше. Он провел передачу с Константина в реальном времени и доволен, словно кот, обожравшийся сметаны.

— Да, я видела его творение, благодарю. Для колонистов Земля больше не дом родной.

— Многие вещи изменились за семьдесят пять лет. Ладно, мне лучше пойти.

Странный это был карантин. Шан могла гулять по периметру и понимала, что слишком хорошо чувствует себя для женщины, которой пробили дыру в черепе. Если бы не постоянно одолевающее ее чувство голода и высокая температура, она решила бы, что уже готова встать в строй. Но Линдсей была права относительно Хагель. Если Арас использовал технологии вес'хар для того, чтобы подлатать ее, то это — хорошая причина держаться подальше от доктора. Слишком много оказалось завязанным здесь. Вероятно, пройдет еще очень много времени, прежде чем они будут эвакуированы из этого мира. А к тому времени, если не принять должных мер, самые ужасные из ее фантазий могут стать реальностью.

Значит, и с Арасом она расстанется не так скоро. Мысль, которая раньше никогда не приходила ей в голову, теперь стала ее сильно беспокоить. Она, видимо, слишком привязалась к нему. Он воплощал все те качества, которые она всегда ценила в полицейских. И еще она очень много думала о том, какой будет ее жизнь после возвращения, если она вернется.

Еще она думала о с'наатат. Нет, это, конечно, безумие. Она слишком хорошо знала Араса. Он никогда бы не зашел так далеко. «Он бы убил меня. Если бы знал, что я могу привести людей к с'на-атату», — сказала она себе. Он, без сомнения, так и поступил.

Какое-то время она наблюдала за скальным бархатом, нежащимся на солнце. Несмотря на неприятный способ питания скального бархата, его движения просто завораживали. Две твари, лежащие на скале, соприкасались краями, словно держались за руки. Прежде она никогда не замечала бледные кольца у них на спинах. Возможно, кольца отмечали их органы размножения, а может, были принадлежностью пола или говорили о возрасте. Вдалеке возвышалисьалуаты. Словно большие полиэтиленовые пакеты, на боку у каждого висели синие листы очень тонкой паутины. Они в любой момент могли устремиться вниз и обрушиться на зазевавшуюся добычу. Раньше Шан не видела таких насыщенных цветов.