Принцесса. Пособие по выживанию (СИ) - Наталья Ткаченко

— Видишь ли, Славка, — папа устало откинулся на спинку дивана, я оставила тарелки и пристроилась рядом. — Может, тебе временами и казалось, что наша жизнь не сахар, может, живём мы не очень богато и не всегда мирно… Но я вас всех очень люблю: тебя, маму, Федьку с Витькой, и даже Ларису. И я очень дорожу этой жизнью. А тут являются призраки моего прошлого и хотят убить моего ребёнка, — папа обнял меня за плечи. — Я надеялся, можно будет договориться, отказаться официально от короны, да и забыть к чёрту обо всём этом… Вы с Андреем жили бы здесь, он парень толковый, нашёл бы себе работу. Но после сегодняшней встречи я понял, что переговоров не будет. Они знали, кто я, и у них было совершенно чёткое задание: убить тебя, меня, всех, кто связан с нами узами родства. К счастью, они ничего не знают ни о Лариске, ни о мальчишках, впрочем, наверно, подозревают, что у тебя есть мать. Но они с Витьком уже далеко, через три дня будут у Семёна, а там и стая волколаков их не отыщет. К счастью, с информационными технологиями у них никак, так что по мобильнику можем общаться спокойно. Мы с мамой договорились, что с последней большой станции она позвонит и скажет, когда Семён её забёрет. И почта на всех станциях есть, пошлёт телеграмму тёте Вере. Вера позвонит нам.

— Ух, какая конспирация, — улыбнулась я, но папа не поддержал моего оптимизма, и я сникла. — Ладно, а Федька?

— Федька сейчас у Толика, завтра с утра его посадят на автобус, а Андрей съездит заберёт. И поживём пока здесь, а там посмотрим.

По тому, как быстро отец сказал последние слова, я поняла, что он что-то недоговаривает.

— Па? — многозначительно сказала я. Он вздохнул.

— Да не знаю я, Славка, что делать дальше. Во-первых, мысль Адрея поднять восстание мне не нравится. Слишком велик риск, что оно провалится — у Челси и Совета много сильных союзников, те же эльфы… Идея Ладимира тайно протащить тебя во дворец и в срочном порядке короновать мне нравится ещё меньше — не продумано и крайне рискованно для тебя. А во-вторых, случится что-нибудь с твоим Андреем, ты же… Ох, Славка, и угораздило тебя влюбиться в парня из проклятого рода!

— Па, — холодно сказала я. — Мне лично параллельно, из какого он рода, и советую и тебе так же к этому относиться, иначе мы поругаемся.

— Вот я и говорю, что Адрей собирается рисковать головой, а о тебе не думает!

— Па, ничего ещё не началось, а ты уже…

— Всё, вопрос закрыт, — отрезал отец. — Нет, нет, и ещё раз нет. Лучше я вспомню молодость, и поищем какой-нибудь мир поспокойнее. Я тут пытался восстановить координаты, помню довольно много, несколько дней и…

— Нет уж! — возразила я. — Никуда я не побегу, ни в какой другой мир, каким бы распрекрасным он ни был, пока там всё так несправедливо! Мне уже надоело постоянно вздрагивать от каждого шороха. И вообще, почему это я, законная принцесса, должна прятаться по углам, а какой-то поганый Челси заправляет в моём королевстве?!

— Ого, — усмехнулся папа. — Однако, быстро же ты прониклась разлагающим влиянием моего родного мира!

— Это всё твои гены, — буркнула я. — А если серьёзно, то ты разве не считаешь, что существующий там порядок возмутительно несправедлив?

— Считаю, — вздохнул папа. — Потому, Славка, я оттуда и ушёл, что изменить его никак не мог. Да и сейчас… Во-первых, я не коронован, во-вторых, для этого надо убрать Челси, который ни с кем не захочет делить власть, в-третьих, этот самый Челси уже объявил нам войну, в-четвёртых, ты уж извини, но наша семья никогда особенно не пользовалась любовью подданных, разве что благородных родов, да и тех не особо…

— Зато я… — начала я, и запнулась, но папа сам продолжил с улыбкой:

— Пользуешься несомненной любовью двоих представителей одного очень большого проклятого рода.

— Троих! — весело объявила Алила, выскакивая из кухни, приземляясь на диване и награждая меня жарким поцелуем в подтверждение своих слов.

— А… — выдала я в обалдении, а она переключилась на папу:

— Я тебя помню! Ты точно был где-то в середине списка моих мужчин!

— Э?! — снова вставила я, переводя глаза на отца.

— Алила Валтарис в своём репертуаре, — хмыкнул он. — Не я, а мой друг из гвардии.

— Ой, какая разница! — беззаботно ответила она, заинтересованно его обозревая. — Это никогда не поздно исправить!

— Алила! — заорала я, загораживая отца. — Это мой папа, и он женат на моей маме!

— О! — Алила округлила глаза, мгновенно соскочила с дивана и присела в замысловатом реверансе: — Ваше Ве…

— Алила, расслабься, как говорит мой старший сын, — усмехнулся папа. — Садись. Похоже, тут решила собраться вся семья!

— Нет, Сеги с Олесей отмечают своё знакомство, Амир болтается где-то по делам, у Станти контракт только сегодня ночью кончается, а остальных Слава пока не знает. Хотя о ней уже все знают, я позаботилась!

— Не сомневаюсь, — буркнула я. Алила мгновенно плюхнулась рядом на диван, прижалась ко мне и промурлыкала:

— Я говорила про тебя только хорошее, что было совсем не сложно… например, как ты хороша без одежды…

— Алила! — подскочила я, заливаясь краской, и покосилась на папу. Он усмехнулся:

— Гены, говоришь? — и, когда я почувствовала, как горят уши, добавил. — Что ж, такая рекламная политика, несомненно, приведёт в наши ряды очень и очень многих…

— Да ну вас! — я вскочила и убежала на кухню, где уткнулась пунцовым лицом Андрею в плечо.

— Слава, что случилось? — он обнял меня и улыбнулся.

— Кто привёл сюда Алилу?! — буркнула я.

Андрей засмеялся.

— Сама виновата, это Танислав сказал ей, где ты. И, в обмен на что-то, показал дорогу.

— В обмен на что? — в мрачном предчувствии спросила я.

— Ну, этого уж мы не знаем, — улыбнулся Ладимир, помешивая что-то в кастрюле, — сама у него спроси. Но, судя по тому, как Алила опечалилась, когда говорила о расставании с этой вещью, это было что-то, чем она очень дорожила. Вот как она тебя любит! Пожертвовала какой-нибудь своей драгоценной безделушкой.

— Хорошо, если это очередной кулон, а не то, о чём я думаю, — угрюмо сказала я.

— Кстати, — Ладимир посерьёзнел, — Алила вспомнила с моей помощью, откуда он у неё — это был один из редких подарков… угадай кого?

— Челси? — высказала я предположение, и тут же поняла, какое оно глупое.

— Почти. Во всяком случае, это объясняет, почему, хотя глава Ассамблеи — в высшей степени достойный человек, сама Ассамблея провела столько законов, втаптывающих нас в грязь.

— Этот, как его! — осенило меня. — Мерзкий тип…

— Такое определение подходит, к сожалению, к очень многим, — грустно усмехнулся Ладимир, закрывая крышку. Андрей по-прежнему обнимал меня и чуть укачивал. — Вилиан, его так зовут. И после Челси он — наш главный враг.