Черное пламя. Падший ангел - Иван Александрович Горячев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты не случайно оказался здесь, это произошло по воле сущности, жившей в тебе. Не ясно почему, она перенесла тебя сюда, быть может, война демона и человека внутри тебя отразилась на ней, твои чувства, любовь (небрежно произнесло пламя), повлияли на неё… Хотя это полностью противоречит всему нашему естеству! — стены огня резко вспыхнули, затем вернулись в спокойный поток, и пламя продолжило, — всё же она хотела, чтобы я вернул тебя, иного объяснения происходящему я не вижу. Так что я выполняю её волю, а не твою!
— Неужели моя рефлексия так хотела мне помочь, — задумчиво, с ноткой грусти, шепотом произнес охотник, — эта темная сила всегда меня оберегала (Крит вспомнил бой с ангелом и сражение в цеху), а я не понимал её природы, это неудивительно…
— Замолчи и слушай внимательно! — перебило пламя, — сейчас ты получишь огромную силу, посему я требую! — стены огня вновь забились в бешеном потоке, а голос огня пронизывал насквозь, — не смей пренебрегать моей силой, не смей отчаиваться и сдаваться, ради чего бы ты не сражался, не дай угаснут черному огню! Ты должен быть всегда таким твердым и решительным, как сейчас, иначе снова умрешь! Поскольку ты обладаешь моей силой, я всегда буду знать, что с тобой происходит, и если ты снова погибнешь из-за своей слабости, я уничтожу твою душу и выжгу её без остатка! — со злостью закончило пламя.
— Я понял, я не погибну и не отступлю, не смотря ни на что! — Крит не терял уверенности, он был полностью готов вновь обрести эту силу и направить её против тех, кто забрал его любимую.
— Тогда прими этот дар, — спокойной произнесло пламя и началось невероятное… С диким гулом столпы густого черного огня взмыли ввысь из-под платформы, где стоял Крит. Затем пламя начало закручиваться в единый вихрь, полностью окружив площадку. Охотник упал на колени — вся эта темная мощь оказала сильное давление на неокрепший человеческий дух, словно он находился на дне океана, и вся толща воды давила на него. Всё тело на мгновенье потяжелело, что Крит не мог шевельнуться. Тайфун черного огня закрутился в спираль над головой охотника и резким вихрем опустился вниз. Сила Астрала прошла сквозь душу Крита и давление постепенно исчезало. Охотник встал, подняв голову. Он стоял точно в центре вихря темной энергии, наделявшей его астральной силой. Теперь Крит ощутил в себе эту духовную мощь. Каждая частичка души была насыщенна этой силой — ощущение было неописуемым, словно разряды молнии протекали в его теле, и он чувствовал, что в любой момент может сам метать их во все стороны. Наконец вихрь полностью прошел сквозь него, после чего рассеялся у краев платформы.
— Настало время для рефлексии, — колыхнувшись, произнесла стена черного огня, вновь возникшая перед Критом. Прямо из неё вылетел сгусток черной энергии, разлившийся бесформенной кляксой на груди охотника. Затем сгусток начал принимать форму воронки, углубляясь в грудь. Это было неприятно, как будто некие тиски раздвинули грудную клетку, внедрив что-то мрачное и холодное. В образовавшейся воронке закрутился поток воздуха направленный на стену черного огня. Постепенно языки пламени стали затягиваться в душу Крита — превращение началось. Тьма заполняла его душу, подобно холодному металлу разливаясь по каждой клеточке. Когда Грегориан обращал его в демона — это было весьма болезненно, но на сей раз ощущение силы доставляло удовольствие. Постепенно призрачная плоть обретала смоляной черный оттенок. Тьма разлилась по всему телу и практически закрыла лицо. Глаза ярко засияли синим цветом, кисти и стопы покрыла более грубая кожа, и выросли небольшие когти. Защитных наростов как таковых не было, лишь тонкие изогнутые пластины, походившие больше на мышечный рельеф, выделялись на предплечьях и голенях. Так же, на лице отсутствовали шипы, зато скулы и челюстная кость сильно выделялись. На всем теле четко виднелись мышцы, но общая конституция осталось не особо внушительной — Крит по-прежнему был жилистым. Единственным атрибутом одежды стали широкие штаны, с обвисшими лохмотьями, подпоясанные черной лентой, свисавшей на правый бок.
Воронка на груди резко закрылась и исчезла. Крит вздохнул и стал прислушиваться к своему телу. Оно было тяжелым, суставы сгибались тяжело — он медленно шевелил руками и сосредоточился на внутренних ощущениях. В душе было холодно, но не пусто. Образ Миры заставил сердце сжаться и вернул охотнику уверенность, а затем возникло то заветное чувство, заставившее его снова стать демоном или же нет?
— Я выполнил свою часть, теперь дело за тобой, — внезапно нарушил тишину черный огонь, — но почему-то от тебя не исходит былая решительность, ты всё сомневаешься, ты уже можешь ответить на вопрос — кто ты? — с укором произнесло пламя.
— Я…, — Крит ещё не отошел от превращения, но быстро возникшие воспоминания прошлого и цели будущего связались в единую цепь, любовь и ненависть слились воедино, после чего он твердо произнес, — я Крит — демон черного огня! Его глаза ярко сверкнули, а резко вспыхнувшее пламя, покрыло всё тело. Поток огня быстро и хаотично извивался, испуская потоки невидимой силы, которая даже всколыхнула стену черного огня. Пламя постепенно успокаивалось и уже не таким густым слоем покрывало черную плоть охотника. Теперь Крит ощутил былую легкость, сила слилась с его духом и уже не оказывала неприятного давления. Черная сущность стала неотъемлемой частью его души, а не была чем-то инородным, как в начале. Крит не потерял рассудок, пылая огнем, наоборот, его воля и чувства заставляли чёрное пламя гореть. И какая-либо жестокость и тяга к уничтожению сейчас отсутствовали, похоже, его дух был чист, вот только восприятие чувств изменилось.
— Странно, (даже голос не был ужасающе низким) моя любовь снова притупилась, она не так сильна, как мгновенье назад, до превращения. Я ведь теперь стал полноценным духом, верно?
— Да, причем именно духом, а не демоном, хотя мою сущность принято относить к демоническим, думаю — демон черного огня подходящее название, хоть и спорное, — задумчиво ответило пламя.
— Невероятно, я теперь дух, но мои чувства сохранились, хоть и не так сильны. Грегориан говорил, что духи не способны чувствовать.
— Людской мир — единственное место, которому присущи чувства, мы, духовные создания не понимаем и не нуждаемся в них, но похоже человеку без них не обойтись. Глядя на тебя, я понял это, ведь из-за человеческой души они сохранились в тебе и именно они влияют на мою рефлексию, — Крит обрел спокойствие, и пламя погасло, оставив уверенный и решительный
