Воздушные стены - Барбара Хэмбли

— Ингольд, старый бродяга, — сказал Лохиро мягко. — Я знал, что ты придешь.

— Почему же ты остался? — чуть позже спросил Ингольд, когда они завели Архимага в круг костра.

Лохиро отвел взгляд от еды, состоящей из лепешки и вяленого мяса, которую жадно поглощал. Руди он показался изможденным и загнанным. В яркой золотой гриве, спадавшей почти до плеч, кое-где пробивались полоски серебра, высвечиваемые костром. Его глаза были точно такими, как в видении Руди на кристалле, — широко открытые и неоднородно голубые, как калейдоскоп, покрытые пятнышками тени и света и содержащие странное, пустое выражение, можно сказать, отсутствие выражения, которое Руди заметил и раньше. Это приобрело смысл после того, как он видел Ингольда у руин башни Форна.

— Потому что я не мог уйти, — засмеялся Лохиро коротко и резко от колкого взгляда Ингольда. — О, Дарков нет, — заверил он их натянутым, ироничным голосом. — Они ушли в ту же ночь — целые тучи Дарков, закрывая собой звезды. Многим из нас пришлось плести лабиринт, мой друг. Одному человеку не под силу разобраться в этой путанице.

— Так, значит, они ушли?

Белыми, как у скелета, пальцами Лохиро указал вверх.

— По воздуху, — сказал он. — Через сам лабиринт.

Ингольд нахмурился.

— Как они смогли? Лабиринты расставлены над городом на целые мили.

Лохиро выдержал паузу, затем устало тряхнул головой.

— Я не знаю, — сказал он. — Я не знаю.

— Ты был удивлен? — спокойно спросил Ингольд.

Архимаг кивнул. Позади него был воткнут в песок его посох вертикально вверх, как копье, свет костра высвечивал, мерцая, его острие.

— На поле боя тоже были Дарки из Гнезда?

— Нет, — Лохиро поднял голову, немного удивленный вопросом. — Нет, они покинули Гнездо, чтобы принять участие в штурме Гея. Неужели ты... Конечно, ты не мог знать, — он вздохнул и потер глаза. — Мы знали, что они ушли атаковать Гей. О, ну и ночка выдалась! Несколько недель мы просто сходили с ума. У нас были советы, комитеты, бессонные ночные бдения. Команды студентов-первокурсников копались в старых записях в библиотеке. Вос-летописец перевернул свои самые древние документы, перевязанные только паутиной и заклинаниями. Это напомнило мне старый анекдот о скряге, чей любимый верблюд проглотил бриллиант, — он содрогнулся. Остро выступающие кости его плеч четко обрисовывались под черной тканью мантии. — Но мы вытащили не так уж много по сути. Только... — он замялся, как будто борясь с самим собой, и темные опущенные брови нахмурились от внезапной боли.

— Только что?

Лохиро снова взглянул вверх и покачал головой.

— Было слишком поздно. Вос, Анамара и я все еще не спали, но, я думаю, почти все остальные легли. Так или иначе, мы все видели падение Гея. Над городом нависла огромная тяжесть. Я не думаю, что кто-то из нас заботился о собственной безопасности. Это случилось внезапно, — он щелкнул своими длинными пальцами. — Что-то вроде огромного взрыва — я никогда не видел подобного. Ты знаешь, что он сделал с башней.

Ингольд кивнул, и голос его был усталым:

— Как эксперименты, которые Хэсрид проводил со взрывающимся порошком, — согласился он. — Ты помнишь каменный дом, который он разрушил?

Лохиро криво усмехнулся.

— Это было ничто, — сказал он, — по сравнению с этим. Это было, как... я не знаю. Это сотрясло фундамент башни до самой глубины. Не думаю, что я сделал что-то, просто сидел там как дурак, и, вероятно, это и спасло меня. Анамара побежала к двери и распахнула ее... Тьма хлынула на нее, как буйная волна. Не думаю, что у нее было время издать какой-либо звук.

Ингольд отвел взгляд, и Руди увидел в янтарном сиянии костра его мускулы, даже самые маленькие, от виска до рта неожиданно выступившие неровной выпуклостью.

Лохиро продолжал.

— Я думаю, Вос вызвал вспышку света, я не знаю. Потом... — он повернулся лицом к Ингольду. — Извини, — сказал он спокойно, глядя вниз на его руки. Нависла ужасная тишина, не нарушаемая ничем, только шумом волн на сверкающем сыром песке. — Я не знал.

Ингольд снова повернулся к Лохиро. Его лицо было спокойно, но что-то изменилось в глазах:

— Ничего, — сказал он. — И никогда не было.

Лохиро, пытаясь поймать его взгляд, слегка улыбнулся.

Руди увидел испарину, которая неожиданно засверкала, похожая на нитку прекрасных бриллиантов, вдоль изгиба висков старика.

— Вот что было, — продолжал Архимаг спокойно. — Я набросил сильнейшее покрывающее заклинание, которое смог найти, вокруг себя, залез под стол и молился. — Его длинные пальцы сцепились друг с другом, подсознательно поглаживая массивные кости этих слишком худых рук. — В следующую секунду я услышал страшный гул, как будто целая сторона башни вот-вот вылетит, и она, конечно, вылетела. Оттуда, где я сидел, я мог видеть только что-то похожее на темный ураган, когда они разнесли комнату на куски. Я больше ничего не мог сделать, даже выйти сражаться с ними, так как комната превратилась в гудящую черноту, состоящую из них, роящихся, как чудовищные пчелы. Через пролом в стене башни я смутно видел, что весь город лежал под тучей, как будто я выглянул в бурю.

Ветер дул со стороны моря, внезапный его порыв пошевелил густые блестящие волосы. Лохиро встряхнул головой и поднял уставшие, пустые глаза, встречая взгляд Ингольда.

— У них не было никакого шанса, — мягко сказал он. — Я видел свет, огонь. Я чувствовал запах энергии, выпущенной в эту бурю и сгоревшей. Но там было столько Дарков, столько много! Кто-то превратился в дракона. Я видел его, похожего на гигантского красного орла, окруженного шершнями.

Морской ветер подул сильней, голос волн стал чуть громче, отдаваясь в прибрежных скалах. Руди видел, как тучи сгущались, почти закрывая Луну.

— А после, — спросил Ингольд спокойно, — почему ты не связался со мной?

— Я пытался, — вздохнул Архимаг. — Создатели Лабиринта мертвы, но Лабиринт жив. Несколько недель я пытался наладить контакт с тобой.

Ингольд начал говорить что-то еще, затем остановился. При свете огня он внезапно стал выглядеть неприятным и старым, а темные линии невыносимых забот врезались, как проволока, в его рот и глаза.

Темнота надвигалась, как занавес, на берег, и Луна затерялась в быстрых, густо покрывавших небо тучах. Ее угасающий свет вспыхивал на белых гребнях накатывающихся волн. Даже в укрытии скал их маленький костер начинал дико колыхаться на ветру.

— Да, но почему ты не мог?.. — начал Руди.

Ингольд отрезал:

— Чем ты живешь?

Лохиро резко усмехнулся:

— Мох.

— Из Гнезда?

Лохиро кивнул; его длинный треугольный рот неожиданно исказился в кривой усмешке: