Тот самый сантехник 6 - Степан Александрович Мазур

Была лишь одна странность. В схроне хватало патронов под автоматы с пистолетами. Это никого не удивляло, но там также присутствовали коробчатые магазины на десять патронов калибра 7.62х54 мм. А как раз под него оружие отсутствовало.

— Что же, Битин эту снайперку в жопу засунул? Найти! — приказывал он сыщикам.

Но найти не удавалось ни за сутки поиска, ни за вторые. Каждую стенку просветили. Каждый подпол постучали. Пусто. И чем дальше люди в форме на заснеженном огороде копались, тем больше множилась вероятность того, что к дому владельцы внимание проявят.

— Странно, конечно, — ответил на поступившею информацию Вишенка, смирившись с неизбежным. — Но и без Снайперской Винтовки Драгунова можно жить, мужики. Пакуем всё, ребят. А ты Леся, молодец. Баню, считай, отработала.

Василькова словно ещё на полсантиметра вытянулась. И живот втянула.

— Служу России!

— Вот и служи. А пока служишь, убирай следы поисковой группы и пусть этот дом уже продут к чёртовой матери, — Вишенка вздохнул, прикурил на улице и добавил. — Надеюсь, здесь поселятся рыбаки или охотники. В худшем случае — грибники. А не это вот всё.

— Есть! — отдала Леся честь.

И пусть за новую работу не доплатят, но она всерьёз подумывая пойти в школу милиции. Продолжить службу уже не как заинтересованное гражданское лицо, а как будущий офицер, которому со временем пенсия за выслугу лет полагается.

Вишенка даже обещал поспособствовать. Поступление грозило на бюджет. И она потому что умница, и вообще дефицит кадров по области.

«А если так, то идти, конечно, надо», — ещё подумала Леся, вновь выжимая тряпку и затирая следы от ботинок.

Майор полы, конечно не мыл. Зато прекрасно понимал, что поскольку сам Битин отошёл в мир иной, а жена в доме не появлялась, о данном «звене» в цепочке поставок оружия можно было забыть. Порочный круг разомкнулся в связи со смертью Князева. Киллер ожидал суда. Ещё и родной посёлок от пакости отчистил. Ну не молодец?

— Да, товарищ генерал, — вновь отчитывался Вишенка по телефону. — Не риелтора же привлекать за хранение, в самом деле. Агент говорит, он просто продаёт дом и вышел на неё на фоне этого… Конечно, он не при делах… есть, готовить место под звёздочку!.. Что, значит, ящик? За кого вы меня считаете? Ящик мало!.. А если останется, то на полковника отложим… Есть, и дальше проявлять инициативу.

* * *

Как можно пить две недели, Боря себе даже не представлял. Это сила воли нужна и здоровье бычье. Ну или хотя бы телячье. А он даже похмеляться не умел. Заодно не хотел и не мог.

«Уж лучше секс с парой знойных красоток. Тут тебе и спорт и ЗОЖ и эмоциональные дивиденды», — твердил внутренний голос: «А шампанское в стороне постоит, покиснет».

Поглаживая то одну, то другую парочку сисечек, Боря быстро смекнул, что с Дашкой и Татьяной, конечно, хорошо. День-другой. Даже третий, пока салатики доедали. А дальше — много их, тех женщин.

«Хотя шампанское быстро выдули», — прикинул внутренний голос: «Но что с того? О делах надо думать!

Боря кивнул, поглаживая прикорнувших на кровати дам. И сделал звук телевизора в спальной потише. Переключая между Смешариками и Один дома, он уже не мог восторгаться обилием стринг на одну комнату и даже шпагат с приседом воспринимал как должное. Это означало одно — пресытился.

Так Боря постепенно пришёл к выводу, что всё, что могли сделать с ним в четыре руки, уже сделали. Лучше не будет. И доев последние пельмени, всплывшие в кастрюле-тазике, поморщился застывшему жиру. С бульоном из шурпы и мяса было наваристо, но уже не лезло.

Боря помыл посуду и попытался посчитать. Начали под салюты, продолжили под фейерверки. Повторили под ёлкой. Затем пошли ролевые игры, где две весёлые бестии устроили ему целый спектакль. Одна, значит, Красная шапочка, вторая Фея-Крестная, а он то отдувался за волка, то за прекрасного принца, на котором из всей одежды только волшебная палочка.

Эта же волшебная палочка разбудила всех, когда ярко светило солнце в левый глаз. Она же повторила к обеду. А довольные волшебством нимфы уже танцевали ему стриптиз вокруг ёлки, потом продолжали на кровати. А когда Дашка ушла мыться, был использован подоконник. Когда же ушла мыться Татьяна, скрипел уже кухонный стол, так как он единственный не был заставлен блюдами, в отличие от стола в зале.

Возможно, был использован и диван. С меньшей долей вероятности — ковёр. Вроде бы что-то мелькало насчёт балкона. Слова «ой, а соскулька! А спорим, я лучше отсосулю?» стояли в голове.

«По-моему, они устраивали соревнования на этот счёт», — припомнил внутренний голос.

В доме быстро закончился сок, потом сварили морс. И он закончился ещё быстрее. Потом кто-то ходил в магазин и принёс минералки. Но другая этим воспользовалась. Как и им, спящим, уже мало что соображающим от разврата и обезвоживания. Они вроде бы даже поспорили и на этот счёт. И поэтому спали с разных сторон кровати, валетом.

Третий день был днём примирения. Скинув его с кровати, пленили. Потом позавтракали и надругались. Потом он мстил, как водится. Потом был пять-десять минут фильма, но первая же реклама показала — говно. Жизнь интереснее… И понеслось.

Третьего января Боря понял, что сердечко это всего лишь перевёрнутая женская попа. Но если её не хочется, то это уже — показатель.

«А чем хотеть, когда всю палочку стёрли?», — ещё подумал внутренний голос, пока Боря претворялся спящим.

План удался. Они уснули рядом. А дальше побег! Правда, всего лишь на кухню. Но с такой женской гравитацией и это немало стоит.

Впервые зарядив и включив телефон в этом году, Боря понял, что устал от праздников. Помятое лицо, расслабленное тело, полное отсутствие мыслей.

А ведь если подумать, то он нужен и тому, внешнему миру. Это подчёркивало полсотни звонков и пару сотен сообщений, включая те, что в приложениях. А на голосовую хоть вообще не заходи. Полдня потратишь, чтобы все прослушать.

Самое странное, что Аглая обзвонилась. Почесав нос, Глобальный перезвонил ей в первую очередь.

«Начнём с самого тяжёлого, а дальше уже как-то легче будет», — разрешил внутренний голос: «Босс всё-таки. Хоть и на словах. А договором твоим уже одно мягкое место подтёрли… Губы, конечно!».

— Ага? — обронил он пересушенным горлом, старясь сказать это как можно мягче, но коварная устойчивая связь передавала все оттенки.

Бесполезно нежничать