Бастион: Поступление - Владимир Атомный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В отличии от прихожей, света достаточно — над проходами часто идут длинные плафоны ламп тёплого спектра. Потолок и стены покрыты фактурной штукатуркой, с торчащими тут и там соплами пожарной безопасности — видимо газовая. Наконец, поняв замешательство, Вероника выдаёт:
— Матус, что тебе конкретно надо? Ты, кажется, начал “Как ведьмы колдунью ловили”?
— Ага и ты обещала дать мне книг, что прояснят теорию проклятий, — выпалил я, с океаном благодарности за прозорливость.
— Хм-м…– девушка призадумалась, обведя ближайшие полки взглядом. — Та-ак, вот три того же автора, эти два…
Подбежал помочь вытащить пару тяжеленых книг.
— Спасибо, — отозвалась она, всё ещё в поисках, — это справочники. Потом возьми ещё “Семиконечную”… “Забытый Алтарь”… и, наверное, вот эти четыре… Ты держи, я положу сверху… Ещё нужны?
— Ух, пока всё, — широкими глазами оглядываю тяжёлую стопку в руках и снова на Веронику. — Большое спасибо, тут больше чем я ожидал.
— Читай на здоровье, Матус. Просто знаешь, — обладательница прекрасных черт и фиалковых глаз сделала милое удивлённое лицо, — такая тема сейчас не пользуется популярностью. Странно, что она вообще тебя заинтересовала.
Снова опасный момент, скорее бы уже рассказать всё.
— Совершенно случайно вытянул книгу с полки и как-то увлекло, — слукавил я.
— Что ж, посмотрим насколько быстро надоест, — подмигнула она.
— Такая нудятина? — поддержал я.
— Даже мне было тяжело дочитывать. — сделала выразительные глаза девушка. — Может вернёмся?
— Ага. Надо бы уже положить куда-нибудь эту башню.
Часть 3. Глава 13
На этом мы закончили с официальной частью, выражаясь образно. В мыслях бродит жгучая мысль увидеть комнату Вероники, но я даже немного опасаюсь, такой это соблазн. Ведь чаще всего, дома, а тем более в личной комнате, человек ведёт себя более искренне, освобождаясь от предписываемых обществом правил, узреть такое, прочувствовать во всех спектрах — сильный соблазн. Но пришла другая мысль, что председатель всегда очень близка к истинному лицу и, если что скрывает, так уж действительно личное.
В первую очередь заглянули на кухню. Половины персонала нет, но с остальными девушка быстро познакомила, и, конечно, с кулинаром, да с главным поваром. Мы шумно провели час-другой в очень весёлой беседе. Мало-помалу, десерты были подъедены, а я омочил губы уже в четвёртой чашечке кофе, приготовленной Вероникой. Часы всё уверенней подкрадываются к шести и работникам пора браться за ужин. Мы же разместились во внушительной гостиной, что балует мою впечатлительность роскошью обстановки:
— Они к приезду Георга готовятся? — спросил я.
— Не только, но в целом да, — ответила Вероника.
Она закинула ногу на ногу, вольно расположившись в кресле гостиной.
— Как я говорила, он часто задерживается и ещё может поужинать где попало… Но мы всё равно ждём.
— Классно, молодцы. Думаю, он ценит, — рассуждаю я. — А можно же позвонить, узнать, как там получается или нет?
— В этом случае папа говорит не беспокоиться и кушать самим. Мол, бутербродов поем, если уж совсем проголодаюсь, — спародировала девушка отца.
— Надо же, — удивился я, — простой человек он всё же.
Вероника с долей коварства рассмеялась.
— Ты только не пугайся этой простаковатости, потому как иногда, папа доходит до крайностей.
— Хех, это как вообще возможно? — спрашиваю я, с распирающим смехом внутри.
— В виду частых встреч на высоком уровне, где нужно вести себя сдержанно, по-деловому… тысячу правил этикета соблюсти и прочее. Вот и отрывается дома, — рассказала мне тайну Вероника, с яркой эмоциональностью на лице.
— Ну, можно понять, — выдал я. — Думаешь и сегодня так будет?
Девушка призадумалась.
— Навряд ли, скорее всего в рамках нормального. А ты хочешь дождаться? — спросила она с лёгким подтекстом.
— Так прям не планировал, честно сказать. Хотелось бы ещё прогуляться по саду, ну и дом досмотреть.
— Хорошо, давай так, — согласилась она.
— Постой, а что ты имела ввиду? — всполошился я. — Какие-то ещё варианты?
— Да ладно уже, Матус, — мягко улыбнулась Вероника.
— Я так не могу, расскажи…– чуть не взмолился я. — В конце концов, если можно ещё приехать, то в следующий раз погуляем.
Девушка с искрами в глазах подняла взор.
— Тебя надо пригласить?
— Ну, э-э… да. — растерялся я.
— Как-то по-особенному? — отзвучал голос Вероники, где доля волнующих ноток выросла и бросила в жар.
— Вообще, можно просто сказать, — пролепетал я, словно отступая, — если это будет не хлопотно… Всё же столько дел у тебя.
Смотреть в фиалковый огонь больше не смог и теперь разглядываю губы собеседницы, что со сводящим с ума тембром отвечают:
— Если вдруг просто словами уговорить не получится — ты скажи, и я найду другой способ.
Зачем я смотрел на розовые лепестки губ? Сердце теперь бьётся так, будто увеличилось в раза три. Для нормального функционирования головы лучше не совмещать эти два реагента — полный волнующего смысла голос и нежнейшего шёлка губы. Даже слова теперь вытолкнуть тяжело, а подобрать верные почти невозможно.
— Я бы с радостью ещё погостил, Вероника. Кгхм…– прочистил вдруг отекшее горло и, набрав воздуха, продолжаю, — но ты, кажется, не сказала, чего хочешь… то есть, свой план на вечер.
Председатель, с таинственной улыбкой поднялась и, вдруг, протягивает мне руку.
— Приглашаю совершить поездку по городу. Тебе же нравится вечерний Ружияр?
Неожиданное предложение пришлось по душе.
— С радостью, спасибо! — ответил я, поднимаясь. Тут же склоняюсь к изящной кисти в легком поцелуе. — Прошу, ведите.
Личико председателя сразу порозовело, рука неловко опустилась. После секундной паузы, полной обоюдного смущения, приступаем к коротким сборам, я берусь за стопку книг, а Вероника перекинула через плечо маленькую сумочку. Выходим через парадный вход, а на брусчатке уже стоит знакомый лимузин и улыбающийся, в приветствии, водитель. Под охваченным поздним закатом небом, мы торжественно выезжаем с территории.
Как же памятно и приятно ехать рядом с председателем в её автомобиле. Вновь вечер, а в приспущенное до половины окно, врывается ароматный ветер. Лимузин скользит по дороге уверенно, недаром я олицетворяю его с линкором.
Ловлю взгляд Вероники и невольно вырывается смех, как в детстве, когда полон радости и ищешь с кем бы разделить приятный момент. Как
