Счастливчики (ЛП) - Райз Тиффани

— Спасибо, что спас мне жизнь, — прошептала она.

— Не уезжай, — прошептал он ей на ухо. — Я имею в виду завтра.

— Роланд…

— Я знаю, что усложняю тебе жизнь. Но в первый раз я отпустил тебя без боя и больше не собираюсь этого делать. Так что позволь мне сражаться.

Эллисон повернулась к нему лицом и слабо улыбнулась.

— Ладно, тогда сражайся со мной.

— Я солгал тебе еще кое о чем.

— Огромный сюрприз, — сказала она. — О чем?

— Рубить дрова. Я сказал тебе, что рубил так много дров, потому что это снимало мой стресс, связанный с отцом. Не поэтому. Я не мог перестать думать о том, что ты будешь здесь этой зимой, а зимой в Эрроу-Кейп были изобретены камины. Я хотел согреть тебя на всю зиму. Я представил, как мы с тобой сидим на диване в гостиной, а в камине горит огонь. Я мечтал о том, как буду читать тебе каждый вечер перед сном, как перед нами будет реветь пламя, а ты будешь лежать у меня на коленях в полудреме. И я мечтал о том, как ты будешь прятаться со мной под одеялом, когда пойдет дождь. А здесь часто идут дожди, так что приходится прятаться. И я знаю, что ты уезжаешь, потому что нам пришлось солгать тебе, а тебе пришлось солгать нам… но ты лжешь, когда любишь кого-то и не хочешь причинить ему боль. Может быть, эта ложь не должна быть стеной между нами. Может быть, она может стать мостом. В любом случае, правда в том, что я нарубил столько дров, потому что хочу согреть тебя навсегда.

Это было самое прекрасное, что ей когда-либо говорили. Как она могла сказать что-нибудь в ответ, достойное его признания?

— Я… — начала она.

— Все в порядке, — сказал Роланд. — Я знаю, что ты все равно уедешь. Я просто хотел скинуть этот камень с души.

— Я люблю тебя, — сказала она.

Его глаза расширились.

— Нельзя говорить такие вещи монаху, — сказал он.

— Давай заниматься сексом всю ночь напролет.

— Ты действительно не можешь говорить такие вещи монаху.

— Думаю, я не могу, — сказала она. — Очень жаль.

Она начала отпускать его руку и обнаружила, что не может, потому что монах с конским хвостом вцепился в нее.

— Может, и сможешь, — сказал он.

— Нет, ты был прав. Ты монах и возвращаешься в монастырь.

Он притянул ее чуть ближе к себе, еще чуть ближе. Он снял цветок с ее волос, цветок МакКуина, и бросил тот на стол.

— Но не сегодня.

Глава 30

Впервые за все дни, проведенные в «Драконе», Эллисон проснулась раньше Роланда. Она встала и оставила его лежать на кровати. В темной комнате она оделась и к рассвету увидела его и синяк на плече, синяк почти такой же синий и уродливый, как синяк на шее. Она смотрела на него и удивлялась, почему Роланд никогда не спрашивал ее, что она делала в тот день, когда ее не было, что она вспомнила о «падении», которое заставило ее от них уехать. Может, он догадался? Может, он решил, что не хочет этого знать. Или, может быть, он действительно хотел знать, но знал, что она солжет ему. И он любил ее достаточно сильно, чтобы избавить от лжи. Эллисон оторвала взгляд от его спящего тела. Она хотела добраться до Кресент-Сити, штат Калифорния, к ночи. Поездка займет целый день.

Стеклянные драконы Эллисон, которых она оставила на книжной полке, где и должны были стоять подставки для книг, были слишком ценными и слишком хрупкими, чтобы брать их с собой без упаковки. Тора обещала тщательно упаковать их и отправить по почте, как только Эллисон придумает следующий шаг в своей жизни. До тех пор она будет скучать по ним. В водянистом утреннем свете они блестели, словно были покрыты росой. Эллисон коснулась их одного за другим на удачу. Четыре стеклянных дракона в ряд, с когтями, которые не режут, зубами, которые не кусают, и огнем, который не горит.

И все же так мило. Так ужасно мило.

Она взяла сумочку и чемодан. Она решила уйти, не поцеловав Роланда на прощание, потому что, если она остановится для поцелуя, даже одного, она никогда не уйдет.

Выходя из спальни, Эллисон услышала звук, звук, которого ей не хватало, звук, которого она ждала с того самого дня, как приехала.

Утро было темным и ветреным.

Она поставила чемодан на пол у двери и подошла к окну. Вода падала, падала и падала. На океан обрушился дождь, и океан стал мокрым. Она положила ладонь на стакан, и от него пошел пар. Золотистый песок стал коричневым, а небо — слегка черным. Это было похоже на Ксанаду, на волшебное королевство. Она подумала о бедном Кольридже, который написал «Кубла-Хан» после видения, которое он получил во время употребления опиума. Какой-то глупец постучал в его дверь и заставил поэта проснуться. Он так и не закончил свой шедевр. Пути назад к его мечте не было. И на всю оставшуюся жизнь он был оставлен бродить за пределами Ксанаду, но никогда больше не проходил через ворота.

Но ей позволили вернуться к своему Ксанаду. Кольридж упрекнул бы ее за то, что она думает уехать. Жаль было бы разочаровывать великого поэта. «Ешь медовую росу, — говорил он, — и пей райское молоко. Какой бы ни была цена, плати».

Тогда почему она уезжает? Конечно, из-за лжи. Из-за секретов. Потому что она совершила эту ошибку раньше, променяв свою честность на обещание чего-то вроде семьи.

Но ведь они были семьей, не так ли? И она очень хорошо научилась лгать. Больше не казалось, что она лжет. Это было похоже на прощение, на оставление прошлого в прошлом. Словно милосердие. Словно движение вперед. Бог, в которого верил Роланд, говорил, пустите детей приходить к Нему. Во сне Роланд был похож на маленького ребенка. Если Бог так стар, как о Нем говорят, то все они в Его глазах маленькие дети, не так ли?

И что это за еще один секрет в этом доме, до чердака набитом секретами? У Роланда были свои секреты. У нее тоже. Это давало им нечто общее. Роланд может быть прав. Может, секреты не должны быть стеной между ними. Может, они могли бы стать мостом.

И… у нее в чемодане были деньги МакКуина. Она не все раздала. Этого будет более чем достаточно, чтобы прожить какое-то время…

— Я думал, ты уже давно уехала, — сказал Роланд, его голос звучал отстраненно, как будто он говорил во сне.

— Идет дождь, — сказала Эллисон. — Я подожду, пока он не прекратится.

Роланд оторвал голову от подушки, откинул волосы с лица и одарил ее ошеломленным и сонным взглядом.

— Ты же знаешь побережье. Дождь не прекратится до июня, — сказал он.

Это было правдой. Дождь будет идти до июня. Вот как здесь бывает. И, возможно, она не была готова подписаться на то, чтобы всю жизнь лгать кому-то, кого любила, но, может быть, просто может быть, она могла сделать это неделю или две, или месяц или два. Или три. Или четыре…

Эллисон сбросила туфли, и Роланд придержал для нее одеяло.

— Штормы меня пугают, — сказала она, забираясь обратно в кровать. Роланд притянул ее к себе, а Брайен запрыгнул на подушку, чтобы наблюдать за новыми событиями. — Может, мне лучше остаться здесь, с тобой?

— Может, — сказал Роланд, а потом поцеловал ее так, будто хотел показать, что не остановится до июня.

Эллисон всегда любила дождь.

Конец

Notes

[

←1

]

Джимини Крикет (также известен как Сверчок Джимини; англ. Jiminy Cricket) — герой диснеевского полнометражного мультфильма 1940 года «Пиноккио»

[

←2

]

возраст девочек от 12 до 14