Мир Энни Мор - Валентина Булгакова

— Это уже не смешно! Объясни мне, откуда ты узнал, где я нахожусь?! Зачем ты мне прислал эту шкатулку и записку?

— Я ничего тебе не присылал и не писал, — он опять принялся за старое.

— Да хватит тебе уже! Сначала ты приходишь к моему дому и плетешь мне какую-то ерунду про ''бабушка тебе, конечно, ничего не сказала о нас''! Потом отговариваешься! О, ну конечно, ты ещё приносишь мне кулон с запиской от моей бабушки! Ты заставлял меня его открыть! Кто они? Зачем ты это всё делаешь? Расскажи мне! — я еле остановилась, чтобы не рассказать ему всё.

— Я не понимаю о чем ты говоришь. Да, я заставлял тебя открыть кулон, но я не знал, что там записка от твоей бабушки. Он мне пришёл по почте, и я решил отдать его тебе. И ты ведь сказала мне тогда, что не открывала его. Ты потом его открыла? — он говорил всё с тем же невозмутимым тоном.

— Задаю вопросы я, а не ты! — злилась я.

— Ну тогда у меня просто нет ответов на твои вопросы.

— Они есть, я уверенна! Почему ты меня наталкиваешь на это? А потом отпираешься?

— Что? Эни, пойми, я уже говорил тебе… Тебе нельзя этого знать, я сожалею, что тогда проболтался, но и рад, что не выдал ничего. Тебе нельзя это знать и точка. Это опасно для твоей жизни, — он попытался обнять меня за плечи, но я отвернулась.

— К черту жизнь! Мне нужны ответы! Я больше не могу жить со всем этим! Зачем меня мать только отправила сюда? Чтобы я с ума сошла? — я опять начала плакать.

Я уже поняла, что он мне никогда ничего не расскажет. Он будет давать подсказки, но ничего не скажет, не пояснит. Может, мне стоит затолкать все эти вопросы в коробку и запихать её подальше в моей голове? Я попыталась жить нормально, но долго это не продолжилось. Судьба не расположена ко мне, она издевается надо мной. Она заставляет меня бегать по замкнутому кругу, и это ей доставляет удовольствие.

Тот разговор так и окончился. Мик больше не ответил ни на один из моих вопросов. Поэтому через час просмотра скучного канала я уснула.

Проснулась я от яркого света. Я не привыкла так просыпаться. В мои окна лучи солнца обычно никогда не попадают. Я потянулась и встала. Я спала на диване, накрытая пледом. Телевизор был выключен, а из окон струился свет. Погода была ясная, что меня очень порадовало. Микки куда-то ушел. Я была одна в этом светлом уютном доме.

Я включила музыкальный канал и начала танцевать под все веселые песни, которые только слышала. Я хотела, чтобы сегодня у меня было прекрасное настроение. Та коробка с вопросами была поставлена на самую высокую и далекую полочку в моей голове, и я нарочно забыла, где она находится.

Я прыгала и подпевала, как маленький ребенок. Хотя я таким и была. Я никогда не чувствовала себя взрослой. Даже когда бабушка умерла, а папа пропал, я хотела бегать и орать, и плакать, и бить всё подряд, лишь бы мне вернули их. Я слишком рано пережила смерть самого близкого мне человека. Мне пришлось рано взрослеть, чтобы понять, что жизнь это не игрушка. Её нельзя починить или купить новую. Она одна, и она очень сложная. Но в душе я остаюсь той маленькой Эни, которой бабушка каждую неделю покупает вкусное мороженое. Точнее я хочу остаться такой…

Тут начала играть песня Celine Dion — ''Titanic''. Я ненавидела эту песню, я ненавидела фильм ''Титаник''. Он заставлял меня плакать, а я не люблю плакать. Я бегом кинулась к пульту, чтобы выключить раздражающую меня мелодию.

Я села на диван. Моё настроение испортилось. Мне уже не хотелось петь и танцевать.

Из-за громкой музыки я не могла услышать, что было вокруг меня, я не могла услышать, как открывается дверь или подъезжает машина. Но теперь я четко слышала, как в гараже что-то или кто-то пытался сдержать крик. И это была вовсе не машина. Я содрогнулась от звуков, похожих на скул собак. Только это было намного громче. По коже пробежали мурашки, а в голове возникли не самые приятные мысли.

Я вся напряглась, пытаясь уловить хоть толику понимания всего этого. Я хотела думать, что это опять моё воображение, но глупо всё спихивать на него. Я схватила какую-то тяжелую статуэтку с полки. Я не знала чего, но я боялась. Мне не нравился этот звук, который был слишком неправильным для такого хорошего дня. Я пошла к двери, ведущей в гараж.

Я дрожала, но пыталась идти уверенно. Мой голос пропал сразу, как только я услышала этот звук. В случае чего я просто не смогу произнести ни слова, но тем лучше. Я подошла вплотную к двери и приложила ухо.

Я слышала стоны, кто-то или что-то стонал от боли, это пыталось сдержать крик. Оно скребло по чему-то, издавая неприятный звук, судя по всему, это была машина.

Сложно передать те чувства, что я испытала, когда чуть приоткрыла дверь. Это не было похожим на страх, это также не было похожим на шок. Я так же, как и моя бабушка в моем ''сне'', замерла. Во мне не было никаких эмоций, только вот ящичек с вопросами, который, как мне казалось, я так надежно спрятала. Но он с огромной скоростью вернулся на первый план, открылся и завалил меня новыми вопросами. Я еле выдержала такого натиска.

Я захлопнула дверь и побежала на второй этаж и заперлась в ванной комнате. Я включила воду и стала напевать какую-то песню. Мне было действительно страшно. Теперь и этот дом перестал мне казаться таким добрым и светлым. Я больше не видела здесь поддержки. Я не знала, к кому мне теперь бежать. Что мне сделать, чтобы меня никто не мог найти? Мне умереть? А если я не смогу? Я не способна на убийство, даже самой себя… Бежать? Опять бежать… Почему я всегда сбегаю от проблем? Может поэтому, я получаю их ещё больше, потому что постоянно бегаю от них…

Мороз пробежал по коже. Опять этот холод. Я его ужасно боюсь. Я не думала, что здесь этот холод станет чем-то материальным. Я не думала, что здесь со мной будет что-то из ряда вон выходящее…

Но в моей голове до сих пор была эта картина: через маленькую щелочку было видно Микки. Он стоял на коленях, пытаясь удержаться руками за машину, но они не держали его. Он ногтями сдирал краску машины вместе с металлом, издавая этот ужасный звук. А его тело… Он пытался кричать, но из губ вылетал только подавленный стон, но он был слишком громкий. И ещё было кое-что… Микки светился, точнее он был в каком-то ''полутумане'', а его тело… Оно мерцало чем-то голубым.

Глава 22

Попытка ''номер два''…

Если я когда-нибудь умру, то это будет вполне человеческая смерть. Я могу умереть от старости, от несчастного случая или меня убьют, но это будет человеческая смерть. Я не хочу ничего, что было бы похоже на сверхъестественное. Да, может, я и помешалась. Но я не хочу, чтобы меня окружали вещи, которым нет объяснения. Хочу всё точно по-научному, чтобы всё уже было доказано человечеством.