Второй потоп - Кирилл Шарапов

Стас снова взял дневник, дальше он читал о гибели города и об отчаянных, старательно державшихся за старое и привычное. Новый летописец оказался романтиком и довольно красиво описывал гибель своих знакомых и незнакомых. Если бы он вырос, то мог бы стать писателем, у него был неплохой слог. Читалось легко, почерк был ровный и понятный. Стас довольно быстро добрался до последнего боя коммуны. Повелитель ужаса, как назвал его автор дневника, пришел в полночь, его нельзя было остановить, только очень яркий свет заставлял сбавить интенсивность его атак. Он шел от одного защитника к другому, они стреляли и падали с обезображенными от ужаса лицами. Пока самые храбрые дрались, обреченные на жуткую смерть, слабые духом, которых возглавлял Главный, пытались спешно загрузить в грузовик припасы и оружие. Но не успели, когда они уже были готовы двинуться, бросив остальных на произвол судьбы, нечто вошло в ангар, ставший последней крепостью и братской могилой… На этом дневник обрывался.

Стас отложил его в сторону, он узнал много полезного для себя и для Клана, сделал выводы.

— Спасибо вам, — тихо сказал он, глядя в темнеющее за окном небо. — Вы ценою жизни собрали сведения, которые невозможно получить живым людям. Все оставшееся человечество должно сказать вам спасибо. Я, его представитель, говорю вам, мы с благодарностью принимаем ваши знания и вашу жертву.

Спустя две недели Иваныч, осмотрев затянувшиеся раны, уверенно заявил:

— Не вижу смысла держать в постели здорового человека. Все, Стас, можешь идти заниматься делами. Только давай договоримся, если будешь себя чувствовать плохо, сразу приходи. То, что случилось, в медицине называется чудом.

— Не вопрос, — одеваясь в новый зимний камуфляж, произнес Стас. На дворе был декабрь, и уже лежал снег, температура опустилась до минуса десяти, а ночью доходила до минуса пятнадцати.

Жизнь Клана текла своим чередом. За время, пока Стас лежал в постели, изменилось немногое: родилось несколько детей, один раз к поселку приходили волки, нападение удалось отбить без потерь. Люди потихоньку привыкали к новому миру, они уже не считали себя покорителями природы, теперь природа повелевала ими. Голода не ожидалось, методом проб и ошибок люди научились заготавливать еду впрок так, чтобы она хранилась долго. Но несмотря на это, каждый день из поселка уходили охотники, рыболовы, лесорубы, хотя зимой зверь забивался в чащу многокилометровых лесов, а рыба ловилась плохо. Но все равно почти каждый день на столах была свежая рыба и мясо. Люди учились заново, возвратившись в средневековье.

Выздоровление Стаса отмечали шумно. Весь Клан собрался в самом большом общинном доме, девушки весь день готовили, вернулись охотники и лесорубы, караулы несли службу по пол часа, дружинники сменяли друг друга за праздничными столами. Одни приходили, ставили винтовки и автоматы в угол, другие их тут же забирали и шли охранять покой «семьи». Стас уже замучался считать, сколько за его здоровье было поднято тостов. Наконец, он решился. Поднявшись, он призвал всех к тишине.

— Я очень рад снова быть с вами, — оглядев людей, произнес он, — но сегодня не только праздник, который организовал Совет по поводу моего выздоровления. Сегодня я собираюсь сделать предложение одной замечательной девушке.

Вот теперь он удивил всех. Если до этого люди слушали не очень внимательно, то после этой фразы повисла мертвая тишина. Стас запустил руку в карман и достал оттуда маленькую коробочку. Раскрыв ее, он продемонстрировал всем изящное золотое колечко, усыпанное мелкими брильянтами. Яна, которая сидела в двух шагах от него, не сводила со Стаса глаз.

— Так вот, я был слеп, — продолжил он после небольшой паузы, — и не замечал ту, единственную, которая любила меня и ждала. — Стас вышел из-за стола и подошел к опешившей девушке. Опустившись на одно колено, он протянул ей раскрытую коробочку и, глядя прямо в зеленые глаза, спросил, — Яна, ты выйдешь за меня замуж?

— Да, любимый, — беря кольцо и надевая его себе на безымянный палец, произнесла негромко девушка.

И тут тишина рухнула, кто-то крикнул: «Горько!», кто-то просто аплодировал. Никто не замечал злого взгляда, устремленного на Стаса и Яну с самого конца стола. Стас подал Яне руку и, когда девушка встала, крепко обнял ее и страстно поцеловал. У Клана не было священника или какого-то специального обряда, просто с этого момента, как девушка или женщина давали свое согласие жениху, они считались мужем и женой. Все рванулись к молодым поздравлять. Поскольку о предстоящей свадьбе никто не знал, то подарков не приготовили. Ну да не беда, преподнесут завтра. Да и какие особенные подарки могут быть в маленьком поселении, стоящем на берегу уральской реки и затерявшемся среди огромных лесов? Никто не заметил, как Наташа, зло плюнула себе под ноги и резко развернувшись, вышла из дома. Только Владлен бросил ей в спину настороженный взгляд, но тут же позабыл о взбалмошной стерве и пошел поздравлять друга. Новость мгновенно облетела охранников, только что заступивших на смену. И те впервые за все время существования Клана оставили свои посты, чтобы поздравить молодоженов. Они быстро говорили свои поздравления, выпивали самодельный квас и бежали обратно на свои посты.

— Вот все и произошло, — обнимая Яну за талию одной рукой, шепнул девушке Стас.

Девушка только кивнула в ответ.

— Давай сбежим, — шепнул ей Стас. — У нас есть дом, где нам никто не помешает. В конце концов, мы теперь муж и жена.

Яна кивнула в ответ.

— Владлен, отвлеки их, — шепнул Стас другу.

— Сделаем, — подмигнув, произнес тот, — но учти, надолго мне не удастся завладеть их вниманием, так что хватай жену и рви когти. Эй, Полковник, давай споем, а Андрей подыграет. — И он тут же затянул какую-то веселую песенку, воевода ударил по струнам гитары, Полковник подхватил, и вскоре все, кто был в доме, дружно пели.

Стас, на секунду задержавшись у двери, пропустил Яну вперед, обернувшись, он кивнул Владлену. Седой опять подмигнул и вернулся к песне.

Когда Стас оказался за порогом, он подхватил Яну на руки и понес к дому. Через минуту они отгородились от поселка и всего мира крепкой дверью, так и не заметив Наташу, стоящую поодаль и прожигающую их ненавистным взглядом.

— Дорвалась, сука, — процедила девушка сквозь плотно сжатые зубы, — окучила главу Клана. А мне этот жалкий Павел достался. — И еще раз плюнув себе под ноги, брюнетка решительно зашагала прочь. Она знала о маленьком секрете лучшего дружка Стаса Седого и не была такой наивной, чтобы мечтать причинить вред Яне или Стасу. Владлен, верный цепной пес, крепко сторожил своего хозяина.