Данте - Илья Голенищев-Кутузов

Адский город Дит пылал. Когда челнок пристал к его стенам, Данте увидел стражу, которая снова преграждала живому доступ в царство мертвых. Бесы заманивают Данте, стремясь отделить его от Вергилия, и Вергилий вынужден вступить в переговоры с дьявольскими сторожами. Он в смятении, голос его становится неуверен, в первый раз Вергилий испуган — это испытание сверх сил. На стенах и башнях Дита появляются новые ужасные видения: Эрихто, фессалийская волшебница, вызывавшая мертвецов из подземного царства, — древние поэты неизменно сопровождали ее имя эпитетом «злая, свирепая, жестокая»; затем три фурии, богини мщения древних, Тисифона, Мегера и Алекто «взвиваются для бешеной защиты», обвитые гидрами; косы их — змеи. Фурии призывают Медузу Горгону, обращающую всякого, кто взглянет на нее, в камень. «Закрой глаза и отвернись», — говорит Вергилий, сам поворачивает Данте и заслоняет его глаза руками. Эта трогательная забота учителя об ученике в переносном смысле означает защиту силою разума от ужаса, безобразия, насилия и лжи. Аллегорически фурии и Медуза изображают состояние Флоренции и Италии во времена Данте. От них Вергилий ограждает своего ученика как представитель римского правопорядка и поэт мирового государства. Страшные видения в стенах адского города символизируют также преграды, которые следует преодолеть человеку для того, чтобы побороть самые тяжкие грехи и освободиться от них. В Эриниях сосредоточены угрызения совести поэта, в Медузе — его колебания, сомнения и отчаяние. Таким образом, эти поэтические видения олицетворяют реальные психологические состояния самого Данте.

Вергилий, символизирующий просвещенный разум, может лишь защитить от нежданного нападения Эриний и Медузы, но не одолеть их. Вергилий отступает от ворот Дита, побледнев, и ждет помощи. Она появляется в образе Небесного Вестника. Вестник движется как вихрь, не знающий преград, все сокрушая на своем пути. Он идет, как посуху, по стигийским водам; стаи испуганных душ и смущенных демонов бегут перед ним. Он отстраняет от своих глаз липкий и смрадный дым шестого круга и останавливается, пылая небесным гневом, с поднятой тростью перед воротами Дита, так как для усмирения нечистых духов уже не нужен пылающий меч. В Вестнике нет колебания, он уверен в том, что его приказ будет исполнен. Дантовский Небесный Вестник напоминает ангелов с картин мастеров раннего Возрождения, особенно Симона Мартини и Фра Беато Анжелико. Посланец небес — прежде всего поэтический образ. В морально-политическом значении он олицетворяет мощь империи, разрушающей феодальный хаос, сокрушающей тиранов и олигархов.

Врата открыты. Поэты входят в город Дит, и взорам их предстает бесплодный дол, «исхолмленный гробницами». За ними пылают огни, раскаляющие каменные гробы. Поэты идут «меж полем мук и выступами башен», и Данте узнает от своего вожатого, что здесь погребены последователи Эпикура, не верившие в будущую жизнь. Нежданно из одного гроба встает огромная фигура Фаринаты дельи Уберти, умершего за год до рождения Данте. Вождь гибеллинов Фарината изгнал гвельфов из Флоренции, а затем сам подвергся изгнанию. После победы короля Манфреда при Монтаперти в 1260 году он не дал своим союзникам разрушить Флоренцию. Посмертно был осужден инквизицией вместе со своей женой как еретики.

Фарината горделив, надменен и презрителен, как при жизни. Данте препирается с Фаринатой не о вере и о спасении души, а о судьбе их семей, принадлежащих к враждующим группам. Политические страсти вспыхивают в аду сильнее адского пламени. Фарината менее всего обеспокоен собственной участью, он тревожим земными делами, тем, что его родственники и сторонники не могут вернуться во Флоренцию. В огненном пламени адской гробницы он видит только родную Тоскану. Фарината напоминает, что он спас родной город Флоренцию и не дал ее, стереть с лица земли. Данте, гвельф по родовым традициям, как бы сохраняет из семейной гордости старые гвельфские позиции по отношению к гибеллину Фаринате. Однако, преодолев предрассудки и вражду обеих партий, он восхищается стоическим мужеством гибеллинского вождя, которого не в силах сломить даже адские пытки. И восклицание поэта: «О, если б ваши внуки мир нашли!» — исполнено благожелательства. Великолепный флорентийский эпикуреец стал прообразом романтических героев, которые, подняв бунт против бога, не смирились и в аду, как герои Байрона и Бодлера.

Из соседнего гроба подымается тщедушная по сравнению с Фаринатой тень Кавальканте деи Кавальканти, отца поэта Гвидо, «первого друга Данте». Старик в волнении, где его сын, почему он не с Данте. Данте отвечает двусмысленно. Можно понять, что Гвидо, будучи атеистом, как и его отец, презирал Беатриче, символ небесной мудрости. Поняв неверно из слов Данте, что Гвидо умер, Кавальканте с горестным воплем исчезает, рухнув навзничь в огненную гробницу. Эта сцена не производит никакого впечатления на Фаринату, несмотря на то, что Гвидо был женат на его дочери. Он предсказывает Данте изгнание.

В пылающих гробах эпикурейцев поэты видят кардинала Октавиана дельи Убальдини, которому приписывались при жизни слова: «Если душа действительно существует, то я ее потерял ради партии гибеллинов». Здесь же император Фридрих II и еще много «еретиков», большинство из них — гибеллины.

На окраине седьмого круга — обвал. Скат, засыпанный обломками скал между шестым и седьмым кругами ада, Данте сравнивает с обвалом в горах на пути от Вероны в Тренто, который он, несомненно, видел. Хранитель седьмого круга, где казнятся убийцы и насильники, — Минотавр, чудовище с бычьей головой и торсом человека, представляющее животную бессмысленную силу. В кровавые воды реки Флегетона, образующей первый пояс седьмого круга, погружены тираны и грабители. Если грешник высовывается из кипящей волны, его поражает стрелою кентавр. И снова рядом варятся живьем в кровавой реке тираны античности и современники Данте, разбойники и феодальные грабители, которые не давали проезда на дорогах Тосканы и Романьи, — все те, кто «жаждал золота и крови», «все, кто насильем осквернил свой сан». Здесь получает воздаяние за нестерпимые муки, которым он предавал находившихся под его властью граждан, печально знаменитый на всю страну своими злодеяниями Эццелино да Романо, наместник Фридриха II в Вероне и Падуе. По словам Джованни Виллани, Эццелино уничтожил значительную часть населения Падуи; чтоб умножить свои богатства, тиран изгонял из города жителей, преимущественно нобилей, и отбирал их имущество, обрекая целые семьи на нищету.

С помощью кентавра Несса Данте и Вергилий переходят во второй пояс седьмого круга. Здесь простирается дикий лес, бесплодный и ядовитый. Это лес самоубийц, души которых превращены в деревья. Ужасные птицы гарпии с лицами, как у дев, со страшными когтями на руках, некогда нападавшие на спутников Энея, оказались здесь, в Аду. Данте случайно отломил сучок; из него потекла кровь и раздалось восклицание: «О, не ломай, мне больно!» Уже не раз было замечено, что самые невероятные фантастические вещи Данте представляет с крайним реализмом, как бы заставляя нас поверить в реальное существование человека-растения. Кажется, что великий поэт возвращается к древнему мифологическому сознанию, для которого не было ничего более естественного, чем переход от растения к животному и от животного к человеку, и весь мир был исполнен метаморфоз. Но у Данте появляется то, чего не было у древних греков, — психологическое обоснование метаморфоз, которые вызваны карой за нарушение моральных законов. Самоубийца насильно разделил тело и душу и в наказание за это получил плоть растения, с которой он сжился, и клянется, как канцлер делле Винье не головой, а своими девятью корнями. Некогда бедный юрист, Пьер делле Винье стал протонотарием и логофетом императора Фридриха II. Как и его государь, делле Винье писал итальянские стихи. Власть его и влияние были безграничны. Он держал «оба ключа» от сердца владыки, мог склонить императора на милость и немилость. Потеряв доверие Фридриха и брошенный им в тюрьму, некогда могущественный канцлер был ослеплен и в отчаянии покончил с собой.