Последнее оружие - Филипп Ле Руа

– У меня было много времени. Во всем, что я обнаруживала, я пыталась отыскать второй смысл, даже в списке покупок Аннабель. Я ставила буквы по порядку и превращала их в цифры, и наоборот. Пока не обнаружила вот это.

С выражением сомнения на лице Натан полистал книгу.

– Обратите внимание на номера страниц с загнутыми уголками. Вы получите один, двадцать один, двадцать восемь, сто восемьдесят два, триста шесть. Поскольку обложка и титульный лист тоже оказались загнуты, поставьте в начале два нуля. Что у нас получается?

– Ноль ноль один, двести двенадцать, восемьсот восемнадцать, двадцать три, ноль шесть.

– Это телефонный номер, если звонить из-за границы. Два нуля – это международный вызов, потом единица – код Соединенных Штатов, за ней двести двенадцать – код Нью-Йорка и номер восемьсот восемнадцать, двадцать три, ноль шесть.

– Кто отвечает по этому номеру?

– Какая-то девочка.

Она набрала тринадцать цифр и протянула ему телефонную трубку. Раздался записанный на автоответчик детский голос: «Здравствуйте, оставьте ваше имя и сообщение, мы перезвоним вам, как только вернемся».

– Вы оставили сообщение? – спросил Натан.

– Вы принимаете меня за идиотку?

Он записал комбинацию цифр, как будто от этого зависело решение проблемы. Затем перевел взгляд на длинные ноги Лин.

– Я уже пыталась навести справки, – сказала она. – Номер находится в красном списке. Чтобы узнать адрес, по которому зарегистрирован этот номер, понадобятся ваши связи.

– Этот автоответчик – связь Аннабель с организацией. Чтобы ей перезвонили, она должна была оставлять специальное сообщение. Но я одного не понимаю: почему она оставила указания на этот номер в книге?

– Может быть, чтобы не запоминать его. И не выдать, если ее станут допрашивать.

– Из вас получился бы превосходный следователь.

Лин пошла на кухню и вернулась с блюдом сваренной на пару лапши. Глубокий вырез джемпера обнажал плечо и верх груди. Ее тело, казалось, хотело привлечь все внимание, чтобы заставить забыть лицо.

– Что мы будем делать сейчас? – спросила она, наполнив две тарелки, и уселась, поджав ноги.

– «Мы»?

– Мы же команда, разве нет? Я говорю на одиннадцати языках, владею навыками дешифровки, знала одну из жертв, я не буду вам в тягость. Во всяком случае, других добровольцев что-то не наблюдается.

– А кто вам сказал, что мне нужны помощники?

– Плевать на то, что вам нужно. Главное, Аннабель нужна я.

– Ваша лапша просто великолепна.

– Спасибо.

– Поскольку мы все-таки работаем в команде, мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Зададите мне их по пути.

– По пути куда?

– В Нью-Йорк. Туда, куда ведет телефонный номер.

Натан молча доел лапшу.

– Я нашла место, – сказала Лин. – А у вас есть имя?

– Гордон Райлер.

– Кто это?

– Он работает в ООН, и он отец одной из ай-ка.

– Как Мартен Доманж?

– В отличие от него, Райлер родной отец Галан.

– И что это меняет?

– Это означает, что именно он оказал на собственную дочь идеологическое и психологическое воздействие.

– Вы это к чему?

– Только фанатик мог создать ай-ка. А кто может быть фанатичнее, чем отец, превращающий свою собственную дочь в камикадзе?

– На Ближнем Востоке такие на каждом углу.

– Но не в Нью-Йорке.

Натан позвонил в департамент, где работал Гордон Райлер. Телефонистка на коммутаторе сообщила, что его нет. Он захотел поговорить с кем-нибудь из его сотрудников.

– Ролан Стейнвей слушает, – раздался голос.

– Мне нужен Гордон Райлер.

– Господина Райлера нет.

– Ваша телефонистка соврала мне так же.

– Кто вы?

– Гордон ищет свою дочь. Он нанял меня, чтобы я ему помог. Я частный детектив. Меня зовут Уильям Смит.

– Так вы ищете Гордона или его дочь?

– Гордон не отвечает ни по мобильному, ни по рабочему телефону. Вы знаете, в чем дело?

– Знаю, но ничем не могу вам помочь.

– У вас есть его домашний телефон?

– Он вам разве его не давал?

– Давал, но я потерял.

– Я не имею права сообщать его.

– Когда я сталкиваюсь с таким сопротивлением, то начинаю подозревать, что вы не хотите, чтобы мы нашли его дочь. Окажите мне услугу: позвоните ему сами и выясните, дома ли он. Если да, то скажите, чтобы он мне срочно позвонил.

Натан повесил трубку и тут же набрал номер, обнаруженный Лин Ли. Занято. Стейнвей как раз сейчас звонил по телефону с автоответчиком.

– Номер, который вы обнаружили благодаря сборнику стихов, это номер Райлера, – сделал вывод Натан.

Он перезвонил Стейнвею.

– Там включен автоответчик, – сообщил Ролан. – Я оставил сообщение, чтобы он вам перезвонил.

– Спасибо, господин Стейнвей. И последнее…

– Послушайте, я очень занят.

– Тем лучше, я тоже. Гордон должен был меня встретить в Париже. Вы не могли бы посмотреть в его ежедневнике, он запланировал эту поездку?

– Не вешайте трубку… алло? Нет, у него ничего на этот счет не отмечено.

– А в марте?

– Это же месяц назад.

– Знаю.

– Да, вы правы. У него был запланирован рейс в Париж на четвертое марта.

– Это все, что там записано?

– Есть еще телефонный номер.

– Наверное, это мое агентство.

– Ноль один, девяносто три, двадцать один, семьдесят четыре, семьдесят пять.

– Да. это мой номер. Спасибо, господин Стейнвей.

Они позвонили по этому номеру. Опять автоответчик На этот раз мужской голос.

143

Трубку снял капитан полиции. На другом конце линии он услышал какую-то возню, сбившееся дыхание, затем раздался голос с акцентом:

– Help![41] Кто-то хочет войти в квартиру! Я звоню со своего мобильника…

– Где вы?

– I don't know,[42] я бебиситтер, я сижу с двумя детьми… хррррр… в… хррррр… Париже…

– Вы можете сказать адрес?

– Address, not sure…[43] здесь телефон ноль один, девяносто три, двадцать один, семьдесят четыре, семьдесят пять… Help! – Бииииип…

Короткие гудки раздались в ухе полицейского; он предупредил начальника: необходимо решить проблему, которая выходила за пределы его компетенции, то есть за пределы привычного порядка вещей. Майлефе попросил его набрать номер, который дала ему англичанка, а сам в это время пытался пробить адрес.

– Там автоответчик, – сказал капитан.

Начался дождь. Из ворот главного комиссариата 18-го округа выехал «пежо» с воющими сиренами и мигалкой на крыше. Белый «гольф», припаркованный на улице Клиньянкур, последовал за ярким, шумным автомобилем. Лин жевала резинку. Она чувствовала себя неважно. В руке она сжимала мобильный телефон, который Натан силой отобрал у какого-то прохожего и по которому она только что позвонила в полицию, имитируя акцент Джейн Биркин. Теперь оставалось только следовать за полицейскими, которые наверняка нашли адрес телефонного номера, внесенного в красный список. В два часа ночи дорожных пробок в Париже не было. «Пежо» направился по улице Ордене, повернул налево на улицу Флокон, затем на Рамей. Все это было в пределах квартала. Натан рассчитывал на то, что контактный адрес Райлера в Париже должен быть недалеко от адреса Аннабель. Он сообщил о своих предположениях Лин, попросив ее позвонить в комиссариат этого квартала. «Пежо», нарушив правила, остановился перед зданием на улице Шевалье. Двое полицейских ринулись в холл.

– Дайте мне вашу жевательную резинку, – попросил Натан Лин.

Он бросился прямо под дождь, чтобы успеть приклеить резинку к замочной скважине, перед тем как дверь дома закроется. Через три минуты осветилось окно на последнем этаже. Лин съежилась на пассажирском сиденье.

– Все в порядке? – спросил Натан.

– Да, а что?

– Что-то непохоже.

– Я, наверное, простудилась. Такая гнилая погода.

– Копы кого-то нашли.

– Так чего мы ждем?

– Пока они уйдут.

– Это наш единственный способ найти Аннабель?

– Есть и другой, но предпочту им не пользоваться.

– Какой?

Он включил радио. «Аутсайдеры» «Франца Фердинанда» внесли некоторое оживление в салон автомобиля, по стеклам которого струилась грязная вода. Лин оборвала музыку на середине куплета:

– Что за способ?

– Направить свет на нечто гнусное, что совершается в этом гнусном и продажном мире.

– Метафора несколько расплывчата.

– Это не метафора, это фигура речи.

– Какие вопросы вы собирались мне задать?

– Как вы познакомились с Аннабель?

– Эта информация поможет в ее поиске?

– Да.

Оба полицейских вышли из здания и уехали так же быстро, как и приехали, разве что без сирен и мигалки. Натан перешел улицу, потом понял, что Лин остается в машине. Он вернулся:

– Чего вы ждете?

– Идите, я здесь посижу.

– Вам не нужен врач?

– Идите, прошу вас, это важнее, чем моя простуда.

Натан вошел в здание, мокрый, как половая тряпка. Он осмотрел почтовые ящики. На последнем этаже жил некто Стефан Шарлье.