Чёрная полоса - Алексей Абвов

Ждать пришлось совсем недолго. Сначала послышался звук мотора и на намеченный пятачок съехал патрульный внедорожник с пулемётом и пулемётчиком в кузове. Пулемётчик внимательно осматривал в прицел окрестности, но нас не заметил, уставившись куда–то в другую сторону. Из кабины тоже внимательно смотрели по сторонам, Помимо «золотого мальчика» там сидел только один водитель, третьего они потеряли где–то по дороге. Это очень плохо, этот «третий» может сейчас наблюдать за данной встречей где–то со стороны холмов с винтовкой в руках. Стоит учесть данный момент при своих действиях, очень не хочется получить пулю. Смит наверняка думает аналогичным образом, ибо всё прекрасно видит со своего места, даже лучше меня. Минут через пятнадцать опять послышался шум мотора, теперь в другой стороне. И к первому автомобилю подъехал его брат–близнец, только народу в кабине больше, да и в кузове у пулемёта двое. Вторая машина встала метрах в двадцати от первой, пулемётчики направили стволы крупнокалиберных пулемётов друг на друга. Да уж, дружескими отношениями здесь явно не пахнет.

Из кабины первого внедорожника лихо выскочил «золотой мальчик». Действительно, совсем юноша, лет так двадцати — двадцати трёх, в армейском камуфляже, смотревшимся на нём слишком неопрятно. Видимо непривычная для него одежда, ему бы дорогой пиджак и галстук куда лучше подошел. В руках он крепко держал небольшой рыжий чемоданчик. Из машины связных вышли двое крепких, с виду, бойцов, и направились ему навстречу. Встретившись посередине между своими машинами, они минут пятнадцать о чём–то громко спорили или ругались. Мне отсюда не слышно, далеко, но эмоциональные размахивания руками прекрасно видны. Тем временем я внимательно осматривал взглядом противоположный склон. Пару раз там практически на самой вершине подозрительно что–то блеснуло, метрах в четырёхстах от моей лёжки. Кто–то наблюдает за встречей то ли в бинокль, то ли в оптический прицел. Я, кстати, пока не открывал объектив своего прицела, чтобы не давать случайных бликов. Но я гораздо ближе нахожусь, да и солнце стоит сзади меня. Тому же стрелку что–то разглядеть внизу можно только через оптику. Не поленись он забраться на тот же склон, что и мы, было бы совсем худо. Но на наш склон трудно забираться, подъехав к нему на машине: со всех сторон камни и осыпи, а вот противоположный более пологий и весь покрыт травой. Не зря мы сюда столько времени лезли, не зря…

Так, пока ещё никто не собирается разъезжаться, следует распределить очерёдность целей. Первым, понятное дело, идёт вражеский снайпер. Не уверен, что сниму его с первого выстрела, но у моего «Вала» магазин на двадцать патронов. Пришлось для него выкопать специальную ямку, чтобы не упирался в землю. Следующим идёт антенна на крыше машины, пулемётчика и водителя изначально планировал снять Смит, у него более удачная позиция для этого. Дальше наша задача просто не позволить уехать «золотому мальчику» и вызвать Джека. Если честно, мне весь этот план сильно не нравится, слишком много вероятностей, что всё пойдёт не так. Откуда такая уверенность, что первой уедет именно машина бандитских курьеров? Да и уже наличие отдельного стрелка, прикрывающего «золотого мальчика», говорит о поспешности планирования и слишком большой ставке на удачу. А я, стало быть, тот самый артефакт, который повышает вероятность желательного развития событий. Что–то опять темнит Джек, когда всё закончится, прижму его к стенке и заставив выдать всю подноготную. О том, что всё это закончится нашим провалом даже и думать не хочу.

Тем временем переговорщики о чём–то договорились. «Золотой мальчик» передал свой чемоданчик одному из бойцов, и неспешно пошагал к своей машине, раскуривая на ходу большую сигару. Второй джип резко стронулся с места, как только подобрал своих людей, и, быстро набирая скорость, выскочил из долины. Наши же клиенты пока никуда не спешили, «золотой мальчик» продолжал курить свою сигару, стоя рядом с машиной и смотря в сторону уехавших бандитов. Тык–тык, раздался в наушнике условный сигнал начала операции, Смит даёт знать, что готов. Отвечаю ему аналогичным образом, открываю оптический прицел и ловлю то место, где раньше замечал блики оптики. Есть, вижу хорошо замаскировавшегося стрелка только по примятости травы в одном месте, поленился он сделать так же как мы, когда занимал позицию. Впрочем, снизу его очень сложно разглядеть, а вот с нашего склона уже есть шанс, но не такой уж и большой. Не дай его оптика бликов, никогда бы я его там не нашел. Опять быстро давлю адреналиновый всплеск и успокаиваю дыхание. Три одиночных хлопка «Вала», и я вижу результат своей стрельбы в виде красного пятна в месте, куда целился. Попал, всё же. Люди у машины пока ничего не поняли и вертят головой по сторонам, тихие и непонятные звуки моих выстрелов дезориентировали их, как и ожидалось. Перенастраиваю прицел на близкую дистанцию и отстреливаю антенну у её основания, следуя плану операции, в этот момент падает пулемётчик, сбитый пулей Смита. Водитель следом тоже забрызгивает лобовое стекло кровью из разбитой головы. «Золотой мальчик» падает под машину и старается лежать не высовываясь оттуда. Но Смиту он частично виден, замечаю ещё несколько пулевых попаданий в землю где–то рядом с ним. Всё, он вроде как не шевелится и не показывается. Смит даёт условный сигнал Джеку, он скоро подъедет, мы своё дело сделали.

Через двадцать минут послышался шум мотора. Джек подъехал вплотную к стоящей машине и быстро вытащил из–под неё «золотого мальчика», которого быстро упаковал и запихнул себе в кабину, помахав нам рукой, чтобы мы подходили к нему вниз, типа чисто.

— Поздравляю вас, бойцы! — Сказал Джек с исключительно довольным лицом, когда мы спустились к нему. — Чисто сработали, мне самому даже не верится.

Захотелось сказать много нехороших слов про общее планирование операции, о его оговорке про «не верится» и всё остальное, и… набрав в лёгкие побольше воздуха, уже открыл рот, но он резким жестом остановил меня:

— Алекс, знаю, что ты хочешь сейчас сказать, позже всё объясню, так было надо. А теперь быстро грузим трупы в машину, Смит ты садишься за руль этого, — он показал на машину, с забрызганной кровью кабиной, вот–то Смиту приятно будет, — Алекс, ты давай ко мне.

— Там ещё один на склоне, — показал в сторону убитого снайпера, — его тоже забрать надо.

— Смит заберёт, поехали, — отрезал Джек, подталкивая меня к своему джипу.

Мы покинули место засады, и, отъехав не очень далеко от неё, замаскировали в большом овраге чужую машину, бросив раздетые и обобранные трупы около места с явными следами присутствия зверья. Завтра от них ничего кроме скелетов не останется, да и мелкие кости растащат местные падальщики. После мы вернулись к оставленной машине Смита, я пересел к нему в кабину и мы поехали обратно в город, по дороге расставшись с Джеком. У него свой путь, а у нас своя дорога. На обратном пути всё время раздумывал, как же так меня угораздило попасть на чужую шахматную доску в роли обычной пешки, а главное о том, какой план может оказаться на эту пешку у самого игрока. Станет ли пешка ферзём, дойдя до противоположного края игрового поля, или ей пожертвуют ради получения выигрышной комбинации в игре, которую я пока не понимаю. И ещё не догадываюсь как с этой проклятой доски спрыгнуть, стукнув хорошенько по морде самого игрока, просто из чувства глубокой и искренней благодарности за всё хорошее.