Охота на Пепелище - Матвей Курилкин

   Аксель согласился. Тем более, что голода он уже не чувствовал - организм ли привык к отсутствию пищи, или причиной тому было не до конца прекратившееся действие наркотика, но в теле ощущалась удивительная легкость.

   - Меня можно уже развязать, - намекнул юноша. - Купаться я больше не хочу. То есть хотелось бы, конечно, но в горячей воде. И вообще, лучше в орочью баню.

   Кара поспешно принялась распутывать узлы, а Аксель в это время размышлял вслух:

   - Не знаю, сколько мы уже под землей, но, кажется, уже очень долго. Наверное, четвертый день пошел, правильно? Пускай, в первый день мы шли совсем медленно, вряд ли прошли больше трех километров. Но потом двигались быстрее. На стоянки, даже ночные, останавливались ненадолго, пещера эта направления не меняла. Если я ничего не путаю, мы, должно быть, сейчас глубоко в горах. Знаешь, мне кажется, если есть у этого подземелья выход, то он не в Пенгверне. Ты не помнишь, что там, на севере, за горами?

   - Нашел, что спросить, - возмутилась Кара. - Я, в отличие от некоторых, в гимназии не обучалась, и географию мне не преподавали. Вроде бы нет ничего на севере. Лес растет на много декад пути, гномы оттуда древесину берут, но немного, потому что доставлять дорого. Вроде, магистрат собирался выделить денег на постройку прохода на ту сторону, чтобы удешевить заготовку, даже железную дорогу под горой собирались построить. Денег на это выделили, только посчитали, во сколько обойдется постройка туннеля, да с воздуховодами, чтобы из того тоннеля паровозный дым уходил, и решили, что дешевле будет лес у гоблинов с орками покупать. Да и выделенные деньги к тому времени куда-то подевались. Хорошо быть магистратским, ни одному вору в кошмаре не привидится столько украсть - смерть за такие деньги уж очень долгая будет, а им ничего. Исчезли три миллиона золотых, и никто не знает, куда.

   Аксель действительно припомнил, что несколько лет назад газеты пестрели восторженными заголовками о грандиозности технического прогресса и торжестве человеческого гения. "Человек пронзает гору" и еще что-то столь же пафосное. Со временем заголовки становились скромнее, статьи короче, пока не превратились в совсем лаконичную заметку с пояснениями: "Грандиозное начинание, потрясающее воображение - постройка железной дороги сквозь северный хребет - было отложено на неопределенное время, - писал журналист, - строители столкнулись с непредвиденными трудностями еще на стадии проектирования, и, дабы не вводить город в непосильные расходы, магистрат решил заморозить амбициозный проект. Представители администрации сообщили, что от его воплощения не отказались, но для того, чтобы всемерно оценить все риски и выгоды потребуется еще некоторое время. Однако не будем заранее унывать, дорогие читатели. Может быть, уже наши дети будут путешествовать по железной дороге на запад, чтобы своими глазами увидеть нетронутую природу западных лесов". С последним журналист явно переборщил - не так уж трудно было при желании эту природу лицезреть и без железной дороги. На противоположный от Пенгверна склон выходили несколько гномьих пещер, и Аксель даже помнил рассказы отца, который в молодости, еще до знакомства с матушкой, путешествовал туда по каким-то инженерным делам. Тем более что еще дальше на западе эти леса заканчивались болотами, в которых жили гоблины, а еще дальше был берег океана, на берегу которого стояли несколько городов, в которых жили преимущественно гоблины, но хватало и других разумных, и откуда некоторые Пенгвернские купцы, из самых отчаянных, правда, возили тамошние товары, обходя западный кряж гораздо южнее, морем. Большая часть этих товаров оседала в орочьих степях, но некоторые доходили и до Пенгверна.

   Избавившись от веревок, Аксель растер затекшие конечности, и они с Карой продолжили путь. Удивительная легкость, которую ощущал юноша, пока лежал, куда-то исчезла - идти оказалось сложно, ноги дрожали, а голова слегка кружилась. Ученик охотника надеялся, что это последствия удара по голове, или следы воздействия наркотика, а не результат длительной голодовки. Кару он спрашивать не стал, чтобы не смущать - девушка умолчала о том, что ей пришлось ударить Акселя, и он, хоть и догадался (трудно не заметить шишку на голове, которая никак не могла появиться в результате падения), тему поднимать не стал. Через несколько минут он привык к слабости и больше не обращал на нее внимания.

   Голова у Акселя тоже успела пройти к тому времени, как друзья наткнулись на первое ответвление в тоннеле, достаточно большое, чтобы по нему пройти. Широкая расселина в стене отходила от основного тоннеля под прямым углом - в нее можно было войти, не нагибаясь и не поворачиваясь боком.

   - Как считаешь, мы должны ее проверить? - неуверенно спросила Кара. Аксель заметил, что последнее время она идет уже не так бодро, обострившийся слух подсказал, что дыхание у девушки участилось, а в те минуты, когда она шла впереди, и Аксель наблюдал за ней, он видел, что она сильнее, чем раньше бережет ушибленную руку. Она восприняла возможность остановиться ненадолго, чтобы решить, продолжать ли движение по основному тоннелю с облегчением, и теперь стояла, облокотившись на стену. "Нужно забрать у нее хотя бы рюкзак", - решил юноша.

   - Не знаю, - ответил он. - Здесь вполне можно пройти большой группой, если двигаться по одному. Сомневаюсь, конечно, что выход - там, - он кивнул головой в сторону проема. - Но проверить надо.

   В том, что выхода там нет, Аксель был практически уверен. Не выглядело это ответвление хоть сколько-нибудь перспективным. Но идти дальше, не убедившись наверняка, было невыносимо, русло подземной реки, казалось, будет тянуться бесконечно, хотелось хоть как-то сменить обстановку. Хотя бы сменить один тоннель на другой. Воздух в ответвлении даже казался свежее, и, хотя юноша был уверен в том, что это ложное впечатление, перебороть себя он не мог. Последние часы ему казалось, что они все дальше уходят от выхода на поверхность, и впереди их ждет только смерть - от голода, усталости, или от того, что попадут на зуб кому-нибудь более удачливому, чем незабвенные звездорылы. Ему в голову даже пришла на секунду мысль, что такая смерть, которая ждала их, если бы стая тварей добилась своего, была бы легкой и приятной. Одурманенные наркотической слюной они даже не заметили бы, как их пожирают. В следующее мгновение мысль была с негодованием отброшена, но Аксель знал, что еще через пару дней он уже не сможет проявить такой же силы духа. Жалко было не столько себя, сколько Кару, от которой за последние дни осталась всего половина, а темные круги под глазами девушки можно было разглядеть даже при почти полном отсутствии освещения. Отказаться при таких условиях даже от призрачной надежды найти выход, было невозможно. Аксель помнил о цели их путешествия, но, если бы сейчас у него появилась возможность выбраться из подземелья, он бы наплевал на чувство долга, на жалость к жертвам и ненависть к похитителям, и отправился наружу. Просто чтобы увидеть дневной свет.