Закат христианства и торжество Христа - Игорь Иванович Гарин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первохристиане — при всей их гонимости и изолированности — вызывали чувство глубокого уважения и желание жить во взаимопомощи и любви. В конце концов, многие люди хотели быть на них похожими, чего уже не скажешь о будущих католиках или православных… Именно эта притягательность стала одной из причин христианизации Римской империи.
Задачу открыть правду христианства империи взял на себя Иустин. С его легкой руки «Апологии» положили начало церковному богословию. Христианство начало выходить из катакомб. Преодолев соперничество в собственных рядах (иудеохристианство, гностицизм и другие ереси), оно все сильнее теснило язычество. Но в восхождении организации нередко заложены семена грядущего упадка: чем сильнее становилась церковь, тем слабее пылал Христов огонь, озарявший «детство» движения. Это общее свойство всех тоталитарных структур: чем монолитней и сильней они кажутся извне, тем больше гнили скапливается внутри.
Первым христианским документом, свидетельствующим о начале спада, стал «Пастырь» Гермы, великий памятник II века, поставивший под сомнение плоды покаяния и спасения. Вдохновение и напряжение духа первохристиан постепенно начали уступать суровой правде жизни. Если в начале можно было смыть тяжкий грех покаянием и отпущением, то как быть с последующими грехами? Вначале повторный грех грозил неофитам отлучением, но теперь девизом церкви стало: греши — и кайся, церковь столь сильна, что может отпустить сколько угодно грехов… Более того, эти «реализм» и «трезвость» священники назвали «революцией» в теологии…
Ответом на такую «терпимость» стал монтанизм — возглавленное Монтаном духовное движение против допустимости перманентного греха. Требование абсолютного нравственного ригоризма нашло широкую поддержку, в его защиту выступили Ириней и Тертуллиан, что не помешало сурово осудить монтанизм как очередную ересь[192]. Осудив монтанизм, церковь ярко продемонстрировала свою силу: даже самые благие намерения не могут победить Доктрину — твердыня несокрушима!
Пока существовали гонения на церковь, христианское напряжение оставалось высоким. Но стоило гонениям сойти на нет, как церковные гонения возобладали над гонениями на церковь…
Если внимательно вчитаться в послания апостолов и документы раннего христианства, то можно увидеть, что в первых христианских общинах наличествовали и соперничество, и ревность, и жадность, и грехопадения, но идеи Иисуса все еще были достаточно свежими и возвышались надо всем этим, что позволило христианам не только выжить, но и восторжествовать. Допустимость повторных покаяний была много лучше, чем ничем не ограниченное насилие.
Торжество идей Христа в Римской империи — ярчайший пример превосходства духа над силой, духовного завоевания мира не силой оружия, а мощью идеи. Тогда победила не церковь, пишет отец Александр Мень, но то, что я именую Богом в человеке — Божья искра, единение людей силой Духа Божия, живущего в них.
Нет никаких сомнений в том, что в лоне зарождающейся христианской церкви было множество бескорыстных и самоотверженных подвижников, несущих Христово слово варварам и язычникам. Многими из них двигали самые благородные человеческие качества и беззаветная любовь к святому делу Иисуса Христа. Я имею в виду не столько даже пустынножителей и флагеллантов, заботящихся о собственном спасении, сколько многочисленных миссионеров, не щадящих себя ради любви, несомой Учителем людям.
Но, увы, я убежден и в том, что подвижничество было уделом абсолютного меньшинства первохристиан — ведь во все времена 99 % людей плывут по течению или идут на поводу собственного эго. Зависть, облыжный оговор, подножка, подлость — святые люди, наверное, потому и святые, что во все времена вместо благодарности подвергались надругательствам и насмешкам.
Только один пример. Когда движимый небесными голосами и собственным энтузиазмом Святой Патрик (V в.) успешно обратил в христианство языческую Ирландию, его успехи и ширящаяся среди народа слава привели к личной трагедии: английские церковники не могли простить подвижнику успехи на ниве миссионерства. Вместо радования его успехам английская церковь подвергла его нечеловеческим унижениям, пытаясь представить как преступника. Только огромная сила воли и дар Господен не дали сломаться этому святому человеку, ныне признанному покровителем Ирландии.
Церковь. К сожалению, религии и церкви творят не Вестники, стоящие у истоков, но насаждают люди, не имеющие представлений не только об откровении, просветлении или пробуждении, но даже о праведной жизни, лежащей в истоках всего этого. Как говорил Фридрих Ницше, настоящий христианин был только один — Иисус. Или по-иному: единственный истинный священник никогда не был священником. Иисус воплощал собой христианство — он был величайшим христианином. А слишком многие из тех, кто позже встал под знамя новой религии, только верили в христианские мифы или использовали их в своекорыстных целях.
Никакими словами и даже символами нельзя передать внутреннее духовное состояние Иисуса — он жил жизнью духа и являл собой пример спасения души. Всё, что говорил и делал Иисус Христос, утверждалось им как истины, ниспосланные ему Богом, проявленные в глубинах его «Я». А то, что после него называли христианством, было «верой в Иисуса», придуманной не им, но вложенной ему в уста. Вербовка неофитов раннего христианства и основывалась на том, что только послушные церкви будут спасены, а все прочие будут наказаны. Свидетельствует Елена Рерих:
Иисус Христос никогда не утверждал церковь в таком виде, как она сложилась в последующие века. Вся «церковь Христа» заключена в его речении: «Бог есть Дух и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4:24). Впрочем, никто из Великих Провозвестников никогда и не утверждал догм и статутов церковных. Догмы и храмы воздвигались «последователями».
Главной заботой Иисуса было очищение и утверждение духа человеческого. И для такого очищения требовались не обряды, но пример личного высокого жизненного подвига. Никакие обряды, никакие догмы не преобразуют душу, отягощенную пороками, невежеством и лицемерием.
Если непосредственные ученики Иисуса еще как-то следовали его учению, заботились прежде всего о духовных и хозяйственных нуждах общины, то уже в следующем поколении возник культ личности епископов, нескрываемое желание клира возвеличить служителей Христовых и создать иерархию священнослужителей. Увы, церковь быстро забыла высказывание Тертуллиана «Церковь — это Христос» и заменила идеи на имя. Место «жизни по Христу» заняла «жизнь по канону», очень далекому от Христа.
После смерти апостолов Иисуса руководящее положение в христианских общинах заняли их непосредственные ученики — Климент, Поликарп, Варнава, Игнатий[193].
В послании к Ефесской церкви Игнатий писал: «Обратим на то внимание, братья, чтобы мы не противились епископу; этим мы покажем подчиненность Богу… Из этого ясно, что мы должны смотреть на епископа, как на Самого Господа».
Последователи Игнатия твердили, что епископу должно
