Попались и Пропали - Александра Сергеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Который машинально слизнул с руки упавшие на неё капли. Потом вдруг вытаращился и смачно сплюнул: раз, другой, третий. Все свидетели трудоёмкого аварийного процесса примирения моментально превратились в свору насторожившихся охотничьих псов. Пожилой сверх опытный супер лазутчик закончил плеваться и окинул напружинившуюся Ларду тяжёлым взглядом:
— Яд.
— Уже? — офонарев от неожиданности, брякнула Руана.
И совершенно идиотским образом вытянула руки с кружкой: дескать, яд нужно держать подальше от себя. Одноглазый мрачно потребовал:
— Дай сюда!
— Возьми, — промямлила потенциальная жертва отравления, когда у неё приняли опасный сосуд.
— Руана, — отрывисто бросила вся до невозможности напряжённая и хмурая Багена. — Ларда тут не при чём.
Конечно, не при чём — раздражённо подумала она, обтирая руки прямо о платье. Кто же так травит? На глазах у всех. Да ещё из такого бидона, который любая нормальная баба обязательно выронит: он весит, как сбитый боинг.
— А где этот гадёныш? — подчёркнуто спокойно поинтересовалась таария, вертя головой.
Подавальщик-наливальщик, как сквозь землю провалился.
— Сбежал, — натурально по-волчьи проворчала озлобленная Ларда.
— Спокойно, — приказал ей одноглазый.
И высвистал нечто резкое.
В считанные мгновенья вся шумная толпа болельщиков перетекла к ним. От расслабленных баламутов не осталось и следа: их окружил воинский отряд, готовый брать штурмом всё, на что укажут пальцем.
— Найти и притащить ублюдка в жилете слуги, — бесстрастно ставил задачу сосредоточенной молодёжи Буг-Яр. — Лет пятнадцать. Щуплый, сутулится. Волос каштановый, короткий, неровно откромсанный. Виски подбриты. Лоб узкий, слева старый шрам в половину детского пальца. Глаза тёмно-карие, большие, раскосые. В уголке левого родинка, — диктовал он, поражая Руану массой деталей, из которых ей не вспомнить ни одной.
Пожалуй, она впервые осознала, что же такое яран-лазутчик, достигший вершин мастерства. Кому в голову придёт запоминать лицо случайного человека? Ему пришло.
Уже через полминуты инструктажа рядом с ними не осталось ни одного ярана — кроме тех, кто был свидетелем покушения.
— А выпить всё-таки хочется, — вздохнула Руана, заглядывая в ведро одноглазого.
— Выпей, — одобрил тот, не выпустив свою посудину из рук.
— Там, — кивнула Багена куда-то на сторону. — За столом.
Руана проследила за её взглядом. Упомянутый стол оказался широченным войлочным ковром — если можно так назвать это ворсистое грязно белое убожество. Он был заставлен разномастной посудой: от аристократического серебра до обшарпанных походных деревянных плошек.
Ну, и полно глиняных кувшинов вперемежку со стеклянной тарой. Половина из которых валялись опорожнёнными. Хотя праздник ещё только брал разгон.
— И перекусить не помешает, — обрадовалась Руана, посеменив к столу. — Меня ведь пригласили? — запоздало поинтересовалась она через плечо.
— На кого думаешь? — догнав её, полюбопытствовала Багена.
С виду невозмутимо, но какой-то нерв в её голосе тренькнул.
— Вообще не думаю, — на свой лад успокоила её таария, мысленно подыскивая синоним слова «презумпция». — Все подряд невиновны, пока не докажут обратного.
— Может, все виновны? — удивлённо пробасил топающий за спиной Буг-Яр.
— Невиновны, — упёрлась Руана, высматривая на войлоке чистое местечко, куда можно приземлиться.
Нашла, дошла и уселась, подобрав под себя ноги.
— Странная логика, — проворчал назл, плюхнувшись прямо на землю.
— Нормальная, — буркнула Руана, отыскав чистую деревянную плошку. — Багена, душа моя, насыпь мне чего-нибудь не слишком острого и солёного.
Тигрица преспокойно задрала подол и опустилась рядом. Подтянула ближе к гостье блюдо с целёхоньким жареным поросёнком. Вооружилась тесаком и принялась его кромсать.
— И мне наломай, — подпихнул к ней Буг-Яр здоровенную толстую лепёху.
На которую и уложили мясо, насыпав сверху горку зелени. Майонеза не хватает — машинально отложилось в голове, и Руана решила всё-таки пояснить свою мысль:
— Нельзя заранее считать всех виновными. Когда поймаем отравителя, эти все не будут удовлетворены. Оскорбление так и останется не прощённым. И виноват будет не тот, кто травил.
— Тот, кто всех подозревал, — согласилась с ней Багена, заполнив плошку Руаны мясом.
— Мудро, но сложно, — отмахнулся одноглазый. — Таария, что пить будешь?
— Вино. Кстати, я так и не узнала твоего имени.
— Ягди-Яр, — с каким-то многозначительным подтекстом в голосе, представился назл.
— И? — уточнила она. — К чему эта загадочность? Я должна испугаться или обрадоваться?
— Яр-Туран, — хмыкнув, дополнил ответ назла супер лазутчик.
И, распахнув необъятную пасть, откусил чуть ли треть закатанного в лепёшку мяса.
— Мне говорили, что у Турана шесть сыновей, — принимая у одноглазого бокал с вином, кивком поблагодарила Руана. — А такое ощущение, будто вас шесть десятков. Вы прямо-таки повсюду.
— Зачем Урху такая умная баба? — посетовал очередной Туранчик, обращаясь ко всем сразу.
— Он дур не переносит, — сухо прокомментировала тупой вопрос нахохленная волчица.
— Ларда, — вздохнула Руана, — прекрати портить мне настроение. Ты ни в чём не виновата. И вообще здесь не при чём. Просто подвернулась под руку. А я наживка, находиться рядом с которой небезопасно.
— Даже рыбе небезопасно рядом с наживкой, — прожевав, философски заметил Буг-Яр.
— А ты мне нравишься, — вдруг сделала открытие Руана. — Обожаю умных мужиков.
— А ты меня удивляешь, — видать, и он сделал открытие. — Спокойна, будто не тебя пытались прикончить.
— Меня предупредили, — пожала плечами чудом уцелевшая жертва.
— Кто?
— Друг.
На губах Багены заиграла таинственная и тёплая улыбка. Тигрице явно понравилось это слово: друг.
Глава 24
Мишень
Они пили, закусывали и болтали. О всякой всячине — не поминали только сорвавшееся покушение. Шумные беспардонные компании яранов внезапно исчезли из парка. И оставшиеся в одиночестве таары развеселились ещё больше.
Как и Руана, они обожали использовать контраст. Если северяне устраивали зрелищные, но грубые схватки — вроде давешней — то благородные имперские аристократы с бесконечными родословными эстетствовали. Живописно толклись вокруг художников с певцами баллад. Толковали о философии, искусстве и прочих вещах в том же духе. Играли в игры, где больше балетных па, нежели спорта.
Если северяне пировали на своих кошмарных ко́шмах, таары насмешливо косились на них из-за накрытых столов и фыркали. Потихоньку. Можно даже сказать: про себя. Чтобы не получить в бубен от полноправного — следуя букве закона — аристократа с манерами бабуина. И вооружённых боевой магией.
Хотя Руана, кстати сказать, не заметила в манерах яранов чего-то кричаще дикого. Такого, чтобы бросалось в глаза и коробило. Нормальные ребята с гораздо большей степенью свободы. Может, это ей просто ближе по духу. Может, она ищет для них оправдания — кто спорит? Но самой себе Руана казалась максимально справедливой в суждениях.
Если бы шесть лет назад она попала в этот мир подростком, скорей всего, выросла бы истинной таарией. И смотрела бы на новых соплеменников глазами этой таарии. Однако случилось то, что случилось. И её сложившееся там, дома мировоззрение позволило
