Эволюция всего - Ридли Мэтт

Когда Стокман возглавлял Административно-бюджетное управление Рональда Рейгана, он попытался придушить Фанни и Фредди путем постепенного перехода на рыночные ставки кредитования. Ужаснувшиеся кредиторы, брокеры, подрядчики и поставщики объединились в «мощную коалицию, чтобы удержать частное предприятие в рамках дешевых социальных кредитов». Они потребовали от Конгресса остановить эту инициативу, и руководимый республиканцами Конгресс согласился. Это образцовый пример войны кумовского капитализма против свободного рынка.

Тем временем коммерческие кредитные организации попали под давление таких организаций социалистического толка, как Association of Community Organizers for Reform Now (ACORN), требовавших снизить процентные ставки кредитования. ACORN обнаружила, что в период слияния банки очень боятся юридического преследования в связи с невыполнением Закона о местных реинвестициях от 1977 г., запрещавшего расовую дискриминацию в кредитовании. От отказов в выдаче кредита из-за невозможности выплаты первого взноса или плохой кредитной истории афроамериканцы страдали чаще, чем белые. В момент слияния под давлением ACORN банки шли на уступки, снижая требования к предоставлению кредитов – часто с участием ACORN. В конечном итоге давление почувствовали не только мелкие банки. В 2000 г. при слиянии банковских компаний Chase Manhattan и J. P. Morgan оба банка выплатили ACORN сотни тысяч долларов.

Однако до этого времени Фанни Мэй и Фредди Мак все еще отказывались отвечать за сомнительные кредиты. ACORN начала обрабатывать Конгресс с целью замены мандатов GSE. В 1992 г. при первом правлении Буша это удалось, и Конгресс поставил перед Фанни и Фредди новые задачи, требуя от них выдавать кредиты с первым взносом не более 5 %, а также лицам с плохой кредитной историей всего лишь годовой давности. Фанни и Фредди использовали свои привилегии для получения займов благодаря полной поддержке государства. ACORN подготовила ключевую часть законодательства для председателя комитета Палаты представителей.

Администрация Клинтона ввела систему квот, в соответствии с которой 30 % всех кредитов, выдаваемых компаниями Фанни Мэй и Фредди Мак, должны были передаваться заемщикам с низким и средним уровнем доходов. Однако до этого момента квоты затрагивали лишь четверть индустрии кредитования. В июле 1994 г. представители ACORN встретились с президентом Клинтоном и убедили его расширить круг организаций, выдающих кредиты малоимущим гражданам, распространив его не только на банки, но и на другие организации, настаивая на том, что кредиты не должны выдаваться в соответствии с расовыми критериями. Клинтон объявил о новой политике в июне 1995 г.; представители ACORN присутствовали на церемонии в качестве гостей.

В 1999 г. правительство подняло долю кредитов для людей с низким доходом до 50 %, а с очень низким доходом – до 20 %, имея твердые намерения проследить за выполнением этих нормативов. Кроме того, государство начало предлагать субсидии тем, кто не мог выплачивать кредит, в рамках «национальной стратегии обеспечения собственного жилья», что было очевидным путем к снижению стоимости жилья. Как писала газета New York Times, Фанни и Фредди находились «под нарастающим давлением со стороны администрации Клинтона по поводу расширения ипотечного кредитования среди людей со средним и низким уровнем дохода». Это делалось специально, чтобы «повысить среди домовладельцев число людей из социальных меньшинств и людей с низким доходом».

Короче говоря, расцвет дешевого кредитования был стимулирован сверху, это был политический проект, заказанный Конгрессом, поддержанный спонсируемыми государством предприятиями, усиленный законом, одобренный президентом и контролируемый политическими силами. Помните об этом, когда слышите, как люди обвиняют в образовании «мыльных пузырей» свободный рынок. Это миф, что источник проблемы кроется в недостатке регулирования. Данный период времени характеризовался невероятным усилением регулирования. Например, вторая администрация Буша добавляла к экономическому законодательству США по 78 тыс. страниц в год и повысила стоимость финансового регулирования на 29 %.

Начиная с 2000 г. аппетиты Фанни и Фредди заметно увеличивались каждый год, обеспечивая богатый урожай сумасшедших кредитов. Это было выгодно всем: строителям, кредиторам, ипотечным брокерам, страховщикам с Уолл-стрит, юридическим фирмам и лоббистам, таким как ACORN. Это не было выгодно только налогоплательщикам. К началу 2000-х гг. Фанни и Фредди тесно переплели свою деятельность с политиками, финансируя предвыборные кампании, особенно демократов, и обеспечивая их работой – бывший глава Административно-бюджетного управления при Клинтоне Франклин Рейнс за краткий период руководства компанией Фанни Мэй получил 100 млн долларов. В период между 1998 и 2008 гг. Фанни и Фредди потратили 175 млн долларов на лоббирование Конгресса.

В 2002 г. Фанни заказала трем экономистам – Джозефу Стиглицу и Питеру и Джонатану Орсзагам – отчет, в котором те указали, что риск для государства от потенциального провала Фанни или Фредди из-за низкой стоимости кредитов «практически равен нулю» («настолько мал, что его сложно определить»). В 2003 г. конгрессмен Барнет Франк заявил, что две компании «не ожидают никакого финансового кризиса», что «чем больше люди преувеличивают проблемы, тем большее давление оказывается на эти компании, тем хуже будет ситуация с доступным жильем». В июле 2008 г. экономист Пол Кругман все еще утверждал, что «Фанни и Фредди не имеют ничего общего с расцветом рискованного кредитования несколько лет назад» и, следовательно, ничего общего с субстандартными кредитами. Напротив, конгрессмен Рональд Пол был обеспокоен специфическими привилегиями в отношении двух GSE, а это означало, что «потери будут больше, поскольку государство слишком активно стимулирует сверхинвестиции в жилищное строительство».

Но процесс продолжался. К 2008 г., когда дела пошли худо, вторая администрация Буша подняла квоту для малоимущих граждан до 56 %. Фанни и Фредди уже до этого не могли найти честных кредитов для покрытия квоты, так что теперь они ослабили критерии отбора и начали выдавать все более и более сомнительные кредиты. Этот процесс не был замечен рынком, поскольку такие кредиты никто не называл субстандартными: GSE именовали их кредитами «Alt-A», но суть от этого не меняется. Так что отсутствие информации о потоке субстандартных кредитов дополнительно усугубило кризис. Я очень хорошо помню реакцию многих людей на состояние рынка того времени: «Конечно, в таких кредитах есть доля безответственности, но ведь это лишь незначительная часть рынка». И если бы дело было только в этом. Как пишет банкир Джон Эллисон в книге «Финансовый кризис и лекарство свободного рынка», Фанни и Фредди не только финансировали плохие инвестиции в недвижимость в жилом секторе, но также «предоставляли неверную информацию, навредившую другим участникам рынка».

В 2005–2007 гг. 40 % кредитов, выданных Фанни и Фредди, относились к разряду субстандартных («Alt-A»). Пока цены на недвижимость росли, все виделось в розовом цвете, особенно когда владельцы новых домов могли несколько лет не выплачивать кредит, а повышение цен позволяло обращать дефолты в дополнительные займы через рефинансирование. Но в какой-то момент неплатежи стали расти как снежный ком.

Полный объем субстандартных кредитов Фанни и Фредди открылся только в 2008 г. при объявлении их банкротства и назначении внешнего управления. К моменту банкротства (вскоре после того, как Пол Кругман заявил, что у них нет проблем, беспокойство излишне и субстандартных кредитов они не выдают) Фанни и Фредди выдали две трети всех субстандартных кредитов на общую сумму 2 трлн долларов. Причем почти три четверти новых кредитов прошли через них именно в этом году.

Я остановился на истории о Фанни, Фредди и администрации Клинтона и Буша для того, чтобы показать, что, хотя средства на раздувание ипотечного пузыря пришли из Китая, а идея дешевых кредитов на жилье продвигалась Федеральной резервной системой, инициатива безответственного кредитования принадлежит одновременно правительству и влиятельным политическим группам и в гораздо меньшей степени связана с недостатком регулирования или очередной «вспышкой консьюмеризма». И это было основной причиной падения многих банков и страхового гиганта AIG. Удалить Фанни и Фредди из истории этого кризиса невозможно, как невозможно принять политическую подоплеку их действий. С самого начала это было проявлением «централизованного» искажения децентрализованного рынка. Как жестоко заключает Дэвид Стокман в книге «Великая деформация», «сага о Фанни Мэй показывает, что, как только кумовской капитализм добирается до власти, чрезвычайно возрастает риск его ракового перерождения». К такому же выводу приходит обозреватель Джеффри Фридман в длинной и детальной работе, посвященной этому финансовому кризису: «Финансовый кризис был вызван сложной и постоянно разраставшейся сетью предписаний, призванных ограничить и перенаправить современный капитализм». В том же духе выразился и Питер Уоллисон, член правительственной Комиссии по оценке финансового кризиса: «Финансовый кризис не был вызван слабой или неэффективной регуляцией. Напротив, финансовый кризис 2008 г. был вызван правительственной жилищной политикой». Кризис субстандартных кредитов был рукотворным, а не эволюционным явлением.