Укротители непогоды (СИ) - Семенкова Даша

Плотная стена грозовых облаков прошла над нами, грохоча громом и сверкая молниями. И вдруг лучи света пронзили тучи, похожие на горы грязного снега, а за ними показалось ослепительно-яркое небо, четко очерченный, сияющий полукруг. Наступили покой и тишина, такая внезапная, звенящая, что я украдкой кашлянула, проверяя, не оглохла ли. Словно остров и море вокруг вырезали и перенесли в другой мир, где давным-давно умерли звуки, и не было ничего живого, кроме нас троих.

— Что это? — спросила Ружена шепотом.

— Око бури, — спокойно ответил Сокол. Он сел, скрестив ноги, и прикрыл глаза. — Дайте мне несколько минут, нужно задержать его здесь.

Око медленно продвигалось, но, когда остров оказался в самом его центре, замерло. Я почувствовала, что мы находимся в сердце магического вихря, будто все энергии, какие только были вокруг, поглощала гигантская воронка, а взамен в наш мир приходило что-то с той стороны. Непонятное. Чужеродное. Существовавшее задолго до начала времен.

— Хаос, — пробормотала я изумленно. Сокол открыл глаза.

— Да, тигренок. Границы мира искажены. Мы в центре чистого источника разрушения. Пожалуй, тебе сейчас легче, чем нам.

Вдоль его виска скатилась капля пота. Я перевела взгляд на Ружену. Ее зрачки расширились от ужаса, отчего глаза казались черными на фоне белого лица. Несмотря на это, она сделала жалкую попытку мне улыбнуться.

— Времени у нас мало, не будем его терять. Йована, тебе придется войти в тонкий мир. Ты делала это не раз и справишься, к тому же здесь это даже проще. Готова? — я кивнула. — Тогда ляг поудобней и закрой глаза. Ружена, ты готова?

— Да, господин Радомир.

— Давай хоть сейчас без этого, обращайся ко мне запросто, — поморщился он, наблюдая, как я укладываюсь.

— Вы погрузите меня в транс? — спросила я, закрывая глаза. Он на мгновение замялся.

— Не совсем. Мы не хотели говорить тебе заранее, чтобы зря не волновать, но это немного другое. Грубо говоря, тебе придется на время умереть, — что? От ужаса я чуть не вскочила, но он положил ладонь мне на лоб, удерживая. — Не бойся. Ты почти не заметишь разницы. Только присутствие на той стороне будет более полным, ярким. Ну и связь со мной пропадет. Жизнь в твоем теле будет поддерживать Ружена, это не сложно, она справится. Ты ведь нам доверяешь?

— Да, но… — впрочем, отступать все равно было некуда. — Да, давайте начинать.

— Молодец. Слушай внимательно. Пока я буду гасить бурю здесь, твоя задача закрыть источник хаоса с той стороны.

— Как мне это сделать?

— Я не знаю, в тонком мире нет ничего определенного. Может быть, тебе придется зашить разрыв, как прореху на рубахе. Может, залить его энергией. Ты поймешь, когда там окажешься. У тебя будет связь с Руженой, и как только почувствуешь, что силы на исходе — набирай их у нее. Не геройствуй, не сможешь вернуться — умрешь по-настоящему.

— А если я возьму чересчур много? — вспыхнув, спросила я.

— Ружена остановит тебя, не так ли?

— Хорошо, — услышала я ее голос. Врет она, не остановит, пока сама без сил не свалится. Но Соколу я говорить об этом не стала. Ну что он с ней сделает?

— Я начинаю. Расслабься, тигренок. И помни: что бы ни случилось — не бойся. У тебя получится. Мы с тобой.

Его пальцы легли на виски, прохладное онемение побежало от них по коже, проникая вглубь, расходясь по жилам. Делая тело тяжелым, а потом невесомым. И вдруг оно просто исчезло, как во сне, только резко.

Я открыла глаза и оказалась в хаосе. Сегодня (если так можно сказать про нечто без времени) здесь все ослепительно белое (если не считать, что хаос — одно сплошное «нигде»).

Немного освоившись, пытаюсь вызвать чувство, которым раньше удавалось найти дорогу в тонкий мир. Действительно, в этот раз все оказывается гораздо проще: едва я захотела, как тут же увидела путь туда. Удивительно, как я сразу не заметила. Не нужно ничего искать, вот он, разрыв. Кошмарная, неестественная, уродливая прореха в материи мироздания.

Он действительно похож на воронку. Лениво вращается сразу в двух направлениях, перемешивая хаос и реальность, пульсирует, как живая плоть. Низкий, за гранью человеческого слуха гул проникает сразу в сознание, путает мысли, погружает в безысходность. Мне что, придется туда лезть? Подхожу к боку этой мерзости, осторожно касаюсь. Отвратительно-упругая, теплая, но проницаемая. Нет уж.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Решаю просто дойти до ее начала. Хоть она не выглядит длинной, но идти приходится долго. Тяжело, будто ползу в гору. Да ведь эта дрянь силу из меня высасывает! Противостоять гигантской пиявке не получается, продолжаю путь, упрямо стиснув зубы. Наконец, воронка сужается, следом за ее хоботом я ныряю в тонкий мир.

Что это? Здесь бывает ночь? На красновато-черном небе неестественно-яркие, разноцветные звезды, словно тысячи глаз. Наблюдают недобро. Кто может наблюдать за мной в тонком мире? Какие твари населяют его? Страх липкой волной ползет по позвоночнику. Сжав кулаки так, что ногти врезаются в кожу, я иду вперед. Во мраке копошатся какие-то существа, похожие на черных мокриц размером с кошку. Пьют силу нашего мира. Боги и святые, вот же мерзость! Если хоть одно на меня заползет, я сойду с ума от отвращения. Но они не нападают, нехотя дают дорогу.

Воронка оканчивается красным светящимся глазком величиной с монету. Живое и неживое одновременно, затягивающее и выпускающее чудовищной силы потоки. Ну и как мне это закрыть? Своей энергией? Пытаюсь. Оно ее с наслаждением жрет. Нужно что-нибудь, чем оно подавится. И я набираю силу у Ружены.

Я пробовала подобное, не с магом, конечно. Да и кто тайком не пробовал! Некоторые балуются этим постоянно, но никогда не признаются. Еще бы. Увидеть все тайны, узнать обо всех скрытых пороках… это даже хуже, чем простое подглядывание. Я не хочу знать секреты Ружены, но деваться некуда. Приготовившись к потоку откровений, я вдыхаю ее силу.

Чувствуя, как магия переполняет меня, я вижу мелкие провинности, несколько грустных воспоминаний, тоску об умершем отце, какие-то смутившие ее намеки от незнакомых мужчин, тот случай, когда она струсила и подставила меня в детстве. Это все ее тайны и прегрешения. Ничего, что стоило бы скрывать.

А еще узнаю, что она приехала не ради того, чтобы выслужиться или что-то доказать. Ружена согласилась стать подопытной госпожи Милены, отдать свою силу и рисковать жизнью во время бури века ради меня. Все это время она была моей настоящей подругой. А я ведь так ее и не простила за тот пустяковый случай, дура. Ее сила переполняет меня вместе с чувством стыда.

Боясь ей навредить, прекращаю все это. Довольно. Почему-то вспомнилось, что демоны не любят электричества. Демоны ведь тоже порождения той стороны, почему бы не заделать молнией разрыв? Собрав энергию в плотный шар, я создаю молнию, маленькую, но ослепительно-яркую, и подношу ее к красному пятну. Оно сопротивляется, не хочет умирать. Пульсирует, заставляя смотреть, наполняя виски болью, а разум сомнением. Я не сумею, не смогу, не справлюсь! Я даже не знаю, как и что нужно делать!

Зову Сокола. В ответ тишина. Я одна, лишь угольно-черное рыло таращится горящим глазом, ненавидит и ждет, когда сдамся, смеется надо мной. И пока я замерла в страхе и сомнениях, тянет силу, исподтишка выпивает жизнь по капле. «Все тебя бросили, как всегда. Ты никчемная. Неудачница». Ну уж нет! Тебе со мной не справиться! И говорить ты не умеешь, это все мое глупое воображение.

Собрав всю свою волю, я накрываю молнией разрыв, не обращая внимание на вой, мелькание перед глазами, боль в пальцах и ужас, подкатывающий тошнотой. Вот тебе, гадина, жри, сколько влезет! Постепенно злобный огненный глазок гаснет. Гул утихает, воронка исчезает в пространстве вокруг. Чуждая этому миру сила растекается, и существа-мокрицы суетятся, подъедая ее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мне становится дурно. Черт. Как теперь выбираться-то? Пытаюсь найти направление, но чувствую злые взгляды вокруг. Наверное, воронка их отпугивала, а теперь они идут. В панике я озираюсь и вижу, как вдалеке колышутся то ли странные растения, то ли темные, вытянутые силуэты. Они приближаются или мне чудится? Ну когда здесь кончается ночь?