Весь Хайнлайн. Угроза с Земли (сборник) - Роберт Хайнлайн

Станции пересадки, строго говоря, были попросту огромными запаянными со всех сторон консервными банками, болтающимися в космосе. Лунный терминал считался вполне приличным местом, с него отправлялись рейсы на Марс и Венеру, а Нью-Йорк-Верх и сейчас оставался примитивной заправочной станцией, где размещался лишь небольшой ресторан и несколько комнат отдыха, в которых центробежное устройство создавало искусственную гравитацию. Устройство это было построено лет пять назад специально для пассажиров со слабыми желудками.

Пембертон прошел контрольное взвешивание и поспешил к «Небесному призраку», который покоился в катапульте, словно дитя в колыбельке. При входе сбросил комбинезон, поежившись от холода, отдал его дежурному и нырнул в люк, потом устроился на противоперегрузочной койке и спокойно уснул. С Земли корабль будут поднимать другие, его работа начнется в глубоком космосе.

Разбудил его рывок катапульты. Казалось, дрожь гигантской тетивы пронизала окрестности пика Пайк. Катапульта швырнула «Небесный призрак» с вершины, и несколько секунд корабль летел по инерции. Как ни старался Пембертон выглядеть безучастным, в эти секунды у него всегда замирало дыхание, и он тревожно ожидал рева проснувшихся дюз. Если дюзы вдруг не сработают, пилот должен будет перевести корабль на режим парения и посадить с помощью крыльев.

В положенное время дюзы дружно взревели, а Джейк немедленно погрузился в сон.

Когда «Призрак» отшвартовался на станции Нью-Йорк-Верх, Пембертон направился в диспетчерскую и немало обрадовался, увидав, что вахту несет Шорти Вайнштейн. На самих кораблях не было штурманов-программистов, все расчеты передавались отсюда, а вычислениям Шорти можно было доверять. Это не так мало, если учесть, что от точности программы зависит сохранность корабля, жизнь пассажиров и твоя драгоценная шкура в придачу. Чтобы справиться с простеньким корабельным компьютером, Пембертону хватало своих довольно средних способностей, и потому он особо ценил гений тех, кто рассчитывал орбиты.

— Приветствую грозу космических трасс, великого пилота Пембертона! — Вайнштейн протянул лист с результатами штурманских расчетов.

Джейк, изумленно приподняв бровь, изучал ряд цифр.

— Слушай, Шорти, по-моему, ты неправ.

— Что? Не может быть. «Мейбл» не ошибается, — Вайнштейн дернул головой в сторону гигантского навигационного компьютера у дальней стены.

— Ошибку сделал ты, а не машина. Погляди, ты опять предлагаешь в качестве реперных точек Вегу, Антарес и Регул. Чтобы лететь по твоим данным, вовсе не надо быть пилотом. Если ты и впредь будешь работать так хорошо, гильдия космонавтов взбунтуется и тебя вышвырнут вон.

Вайнштейн с самодовольным видом выслушал такой панегирик в свой адрес.

— Я вижу, — говорил Пембертон, изучая колонки цифр, — что должен вылететь только через семнадцать часов. Я точно так же мог прилететь сюда утренним рейсом. Не понимаю, зачем было пороть горячку? — он вспомнил обиженную Филлис, и в его голосе прозвучало огорчение.

— Утренний рейс отменен Советом безопасности.

— А что… — начал было Джейк, но замолк, понимая, что Вайнштейн знает также мало, как и он сам.

Скорее всего, траектория полета должна была пройти в опасной близости от одной из военных баз, что кружили вокруг Земли словно бдительные полисмены. А может быть, причина в чем-то другом — Совет безопасности ООН не любит афишировать, каким способом он ухитряется сохранять мир на планете.

Пембертон пожал плечами.

— Раз так, я пошел спать. Разбуди меня часа за три до старта.

— Хорошо. Твоя программа будет готова.

Пока он спал, «Летучий голландец», мягко уткнувшись носом в стыковочный узел, припечатанный к станции гармошками воздушных шлюзов, принимал багаж и пассажиров из Луна-Сити. Когда Джейк проснулся, корабль уже загрузили под завязку, полностью заправили топливом и объявили посадку.

Он остановился перед конторкой радиопочты узнать, нет ли весточки от Филлис. Ничего не обнаружив, Джейк сказал себе, что она, вероятно, послала письмо сразу на Лунный терминал. Пембертон прошел в ресторан, купил факсимильный номер «Геральд трибюн» и мрачно уселся за столик, собираясь в одиночестве насладиться комиксами и завтраком.

Но тут к нему подсел какой-то турист и принялся забрасывать глупейшими вопросами о предстоящем полете. При этом любознательный джентльмен упорно величал его «капитаном», наверное, неправильно истолковав знаки различия, вышитые на футболке. Желая поскорее избавиться от надоедливого собеседника, Джейк поспешно проглотил завтрак, заглянул к Вайнштейну забрать бобину с программой для автопилота и поднялся на борт «Летучего голландца».

После рапорта капитану он направился на пост управления. Здесь не было искусственной тяжести и по коридору приходилось плыть, подтаскивая себя за скобы, приделанные к стенам. В рубке он уселся в кресло пилота, пристегнулся и начал предстартовую проверку. Через минуту в рубку вплыл капитан Келли и занял соседнее кресло. Пембертон заканчивал холостые прогоны курсопрокладчика.

— Хочешь сигарету, Джейк? У меня — «Кэмел».

— Я хочу сначала проверить противометеоритную защиту, — проговорил Пембертон, не отрываясь от экрана.

Келли, слегка нахмурившись, смотрел на него. Взаимоотношения капитана и пилота в космосе напоминали отношения капитана и лоцмана, так сочно описанные Марком Твеном в «Жизни на Миссисипи». Сходство было неслучайным. Капитан отвечает за судно, груз, пассажиров, но по реке корабль ведет лоцман, а в космосе пилот. Значит, он фактический и безусловный хозяин корабля с момента старта и до последней минуты пути. Перед полетом капитан мог отвергнуть назначенного ему пилота, но тем его полномочия и ограничивались; вмешиваться в действия пилота он уже не имел права.

Келли нащупал лежащую в кармане бумагу, и вновь вспомнил слова, с которыми дежурный психолог вручил ему этот лист:

— Я даю вашему пилоту допуск, но вы можете забраковать его.

— Что случилось? Пембертон славный парень.

— Психолог только что закончил обследование. Он притворился идиотом-туристом из тех, что изводят соседей по столику бесконечными вопросами. Так вот, Пембертон проявляет сегодня повышенную неуравновешенность. По сравнению с результатами прошлого осмотра он более асоциален. Я не утверждаю, что это скажется на поведении, но все может быть. Неплохо бы проследить за ним.

— А вы сами полетели бы с таким пилотом? — спросил Келли.

— А почему бы и нет?

— Тогда я беру его. Я верю своему пилоту и не вижу необходимости возить его пассажиром.