Серебряные слезы - Татьяна Тронина

– Дурочка, тут даже думать нечего! Денис, только Денис! Вот уж золото, а не мужчина. Все при нем. Красавец, с деньгами, с деловой хваткой... Вы с ним на Багамы, на Канары... А Саша кто? Никто. Певец из ресторана. Дальше Турции не уедете. Хотя, если быть объективной, тоже не урод.

– Ты прямо как сваха из пьесы Островского, – усмехнулась я.

– Ах, не принижай момент... Боже, как все романтично у вас. Настоящее кино. Сбежали с Денисом, провели две недели вдали от людей, в любовной горячке...

– В чем?

– Лиза, ты поступила абсолютно правильно! – вдруг брякнула Аглая и даже прослезилась от избытка чувств. Достала из кармана большой клетчатый носовой платок и принялась усердно протирать очки. – И подарок мой не пропадет, и костюм Леониду Ивановичу скоро понадобится.

– Ты думаешь? – осторожно спросила я.

– Уверена. Ну, сама подумай... Вышла бы ты замуж за Сашу, а через некоторое время вы бы все равно разбежались. Сердцу-то не прикажешь! Ты бы все время думала о Денисе... Жаль только, что ты мне сама не позвонила.

– Я не смогла, прости.

– Уже простила. – Аглая обняла меня, потом с чувством высморкалась в тот же платок. – Я же понимаю, вам с Денисом не до того было...

Я не стала ее разуверять.

– А... а Саша?

– Что?

– Что он сказал, когда ты пришла предупредить его? – не выдержала и спросила я.

– Стал сразу собирать свои вещи. Да, в общем, не особенно он переживал... Ну, вроде того, что он предчувствовал нечто подобное. Тихий такой, бледненький... Мне даже стало его жаль. И его ты могла предупредить сама!

– И все-таки – что он сказал?

– Да ничего особенного... Я не помню, – смутилась Аглая. – Кстати, ты именно этот сюрприз хотела всем преподнести?

– Ну... да.

О Вере я ей тоже не сказала. Все равно...

До звонка на лекцию оставалась минута – я взяла ведомость и отправилась к своим студентам.

Навстречу шел Ковальчук, что-то бормоча себе под нос.

– Здрасте, Елизавета Аркадьевна! – радостно произнес он, глядя на меня синими хитрыми глазами.

– Доброе утро, Ковальчук. Ты сам с собой разговариваешь?

– А вот и не угадали! – захихикал он. – Я стихи читаю. Из вашего репертуара, между прочим.

– Я не пишу стихов, – удивилась я.

– Ну, в смысле, из вашего курса. Пастернак. «Февраль. Достать чернил и плакать, писать о феврале навзрыд, пока грохочущая слякоть весною черную горит...» Сейчас ведь февраль?

– Молодец. Непонятно только, почему ты на экзамене ни одной строчки не мог вспомнить...

– У вас, говорят, свадьба была? – довольно бесцеремонно спросил он.

– Нет.

– Ну и слава богу! – шумно вздохнул Ковальчук. – А я уж было испугался... Значит, у меня по-прежнему есть шанс.

...Дома было тихо и скучно.

Я сварила себе кофе и уставилась в угол. Саша даже записки мне не оставил. На самом деле это он бросил меня. Я попыталась вызвать в себе злость, но у меня ничего не получилось. Позвонила Вере и, не вдаваясь в подробности, извинилась.

– Я так испугалась, – сказала она обрадованно, услышав в трубке мой голос. – Все ждала, ждала тебя на следующий день, как мы договорились... Потом решила, что ты, наверное, не хочешь меня видеть. Не хочешь, чтобы у тебя была сестра...

– Глупости!

– Ты пропала совершенно неожиданно. Я испугалась, подумала, что с тобой что-то случилось. Звоню, звоню – никто трубку не берет...

– Я уезжала за город.

– Лиза, что-то случилось? У тебя такой голос...

– Нет. Все хорошо. Просто... просто депрессия какая-то. Наверное, оттого, что конец зимы. Надоело все!

– Хочешь, я приеду?

– Я сама к тебе приеду, в ближайшие дни. Помнишь, я обещала? Очень хочется посмотреть на папину фотографию...

– А свадьба? – с осторожным любопытством спросила Вера.

– Отложена на неопределенный срок.

Больше она ни о чем не спрашивала.

Ближе к вечеру появился Денис. С вином, роскошными орхидеями, конфетами... Все, как полагается.

– Лис...

– Что? – враждебно спросила я.

– Лис, я очень соскучился по тебе... Пожалуйста, не гони.

– Никто тебя и не гонит, – пожала я плечами.

Мне было настолько все равно, что я даже села с ним за стол выпить вина.

– Я понимаю, это нехорошо – торопить тебя... тем более что я обещал не делать этого. Но... Лис, милая, я не могу без тебя.

– Мне очень жаль, что я причиняю тебе столько страданий...

– О, пожалуйста, без иронии... Он не появлялся?

– Кто?

– Лис, не притворяйся! Ты знаешь, о ком я спрашиваю. Твой... твой бывший не появлялся?

– Нет.

– Вот видишь, Лис, у него даже нет желания встретиться с тобой, поговорить. Бесхарактерность и инфантилизм.

– Денис, я тебя прошу... – с тоской произнесла я.

Мы выпили еще по бокалу вина, и Денис вдруг упал передо мной на колени, обнял.

– Лис, ну почему ты так жестока со мной...

Я хотела отвести его руки, но у меня не было сил. Я просто молча сидела и с недоумением смотрела на него.

– Лис, я тебя так люблю... – прошептал он.

Он целовал мои руки, шею, бормоча что-то бессвязное, касался губами моего лица. Я никак не реагировала на его ласки – внутри меня все сжалось и похолодело. И было даже приятно чувствовать себя такой холодной и безучастной, словно я уже умерла.

– Лис, как ты мне нравишься... Я не знаю женщины красивее тебя, ты – само совершенство. Эти запястья, плечи, эти ключицы... – Он пальцами, точно слепой, водил по моему телу. – Такая тонкая, безупречная шея! Волосы кольцами спускаются на нее... Смешно, Лис, но я уже не помню, как ты выглядела раньше. Помню, что у тебя была какая-то буйная грива, абсолютно тебе не свойственная, не для твоего характера. У тебя огонь внутри, Лис, а не снаружи.

Он осторожно расстегнул на мне рубашку, прижался губами туда, где было солнечное сплетение.

– Боже, Лис, ты не отталкиваешь меня...

Его дыхание жгло меня, и вдруг мне на миг показалось, будто я в своем прошлом. Как было уже полтора года назад, до... до Саши. «Наверное, мне все приснилось, – зачарованно подумала я. – Может такое быть? Наверное, да... Все хорошо, я рядом с человеком, который уже тысячу лет со мной, который меня любит. Чего же мне надо? Нет, мне ничего не надо больше. Я счастлива...»

Потом мы оказались у меня на постели. Медленно, осторожно, словно опасаясь причинить мне малейшее, хотя бы самое незначительное неудобство, Денис снял с меня рубашку, длинную шелковую юбку, в которой я ходила дома.

– Как же ты красива...

Я никак не откликалась на его ласки, я как будто заплутала во времени. В прошлом я или в настоящем? Надо ли мне оттолкнуть этого человека? Впрочем, зачем его отталкивать – его прикосновения так легки... словно дуновение ветра, словно морской прибой...

На миг я приоткрыла глаза.