Плетения конфедерации - Антон Чернов

— Охренительно смешно, — буркнул я, вызвав ещё один взрыв гогота. — И не хрен зыркать! — устыдил я полутораметровый, зыракющий на меня глаз.

Глаз устыдился, зыркать прекратил. Ну а я поморщился, да и сиганул в лужу. Ну а что делать ещё, если сволочь не появляется?

В луже было несколько более… ну скажем так, материально, чем в месте, в котором я был до лужи. Повис я в воздухе, первым делом проверил — а проснуться, точнее — очнуться из нового места смогу?

И, судя по всему, смогу — даже веками задрожал, в последний момент «удержавшись». А то, блин, заново всё начинать.

Округа «нового места» или логова сволочного Крюхера — тут чёрт знает, не радовала, от слова «совсем».

Ночь, какая-то поганая снежная буря, холодрыга, при этом — ощущение влажности и слякоти. Такое, вот прям эталонное ощущение «мерзких погод». Хотя, сам себе напомнил я, не «прям», а так и есть. Очевидно, созданное, чтоб к Крюхеру на обеденный стол народ пёр.

Поскольку внизу, среди припорошенных снегом холмов, очень уютно светил тёплым светом из окна двухэтажный дом.

— Отель «У погибшего альпиниста», — хмыкнул я и прислушался.

Ни гогота неприличного, ни аплодисментов, переходящих в овацию, вызванных моей эрудицией — не наблюдалось. Что и к лучшему, факт.

В общем, полетел я к этой «гостинице», благо ощущение тварюки её там и показывало. Подлетел — симпатичный такой деревянный домик. ОЧЕНЬ уютный — но это, как понятно, специальная замануха, для ужинов твари.

Стал я вчувствоваться и призадумался. Потому что, помимо того, что домишка был явно «больше внутри, чем снаружи». Но это-то ладно, бывает. И тварь внутри, тоже понятно. Но призадумался я потому, что внутри чувствовались души человеков. Или металюдей — непринципиально. Как-то искажённые, явно в дискомфортье пребывающие. Одновременно и внутри и… по сути — часть этого поганого уютного домика.

Так, корёжить его тросами и вообще — можно. Благо я силушку колдовскую, кащеистую чувствую. Такая она у него, схожая с джинньей, в плане металла. Но далеко не только металл у моего Бессмертия. И могу, умею, практикую. Но… не стоит, наверное. Пока.

Тварь мне нихрена сделать не сможет — это я и головой ощущаю. Более того, сбежать — тоже не может. Этот дом — она и есть, то есть дух места в небывальщине, как-то так.

Правда, локализация «уязвимого места» под вопросом. Но, прежде, чем всё нахрен ломать — надо разобраться. Может, души бедолаг можно безболезненно выковырять. Нет — так попробуем на тросы насадить. Посмотрим, что выйдет. Так-то, по логике, я просто обдираю какую-то часть, что-то типа воспоминаний. Если не перевариваю джиннски, конечно.

Но прежде чем — проверим, заключил я, решительно распахивая дверь и впераясь в злостный мотель.

Внутри было… тепло, уютно. Очень всё приятно, на глаза и ощущения. И такая, очень аппетитная дама лет тридцати за стойкой администратора. Сердечно улыбается и спрашивает:

— Чем мы можем угодить дорогому гостю?

— А ты некоторые… особенности не видишь? — помотал я щупальцами из металла, вися в воздухе.

— Несколько девушек? — всё так же лыбясь, выдало это.

— Ой всё, — махнул я лапой и задумался.

Дело в том, что этот «услужливый администратор» ничем не отличалось от стойки, за которой стояло. Не призрак, не иллюзия даже — просто часть места-твари. Что стул, что стол, что оно.

Оно доброжелательно пырилось на меня, время от времени играя бровками и даже губки облизывая. Видно «ой всё» за ответ не восприняло, ну и ждёт «ответа дорого гостя».

Так, посмотрим, что с душами, решил я и потопал в недра здания, игнорируя вопли анимированной мебели: «Куда же вы? Может, мне с вами?» — и прочие подобные.

И стал вчувствоваться и осматриваться. И выходила такая, не слишком приятная картина. Во-первых, порнуха с эффектом присутствия шкафообразных гнумов — не самое приятное зрелище, факт. Да и прочие не слишком приглядные, особенно с учётом того, что они… скучали, им было больно, неприятно. Нет, души «гостей», конечно, типа наслаждались. Но скучать и мучиться это им не мешало. Не как во «внутреннем аду», даже не наполшишечки, но тем не менее.

Во-вторых, появлялись мебеля в виде баб, причём не особо приставали, уходили, но появлялись новые. Зеленея, рыжея волосами, синея глазами и вообще — раздражает. Зелёнка моя одна такая, и нехрен тут вот всякое.

И, в третьих — души «постояльцев» были плотно интегрированы в «дом». Сращены, по сути, то есть его существование завязано на них. Как и насколько — чёрт знает. Но чтоб прибить тварь, надо этих «страдальцев-наслаждальцев» из твари исключить.

А то продолжит убивать, сволочь такая, отметил я, пробивая металлическим щупалом висок окучивающего девицу в купальне гнума. Тот обмяк и рассыпался искорками.

А девица поднялась и призывно на меня посмотрела. И утопала из купальни, типа «по своим делам».

Но меня волновал момент, что я с душой сделал, и куда она девалась. Что сделал — понял. И аналогия с ободранностью вполне подходит — взял толику «чего-то», что джиннам, ну и моим тросам выходит за нямку. Нужно это, не нужно душам — чёрт знает. И не очень интересно, если честно — я, как бы, невинных не убиваю. И если там кусочек в свою пользу удерживаю — сами себе злобные буратины.

Главное — не «умерла» душа гнума, а куда-то в глубины небывальщины ухнула.

— Ну и зашибись, — озвучил я. — Будем бороться за мораль! — возвестил я.

И попрёрся убивать трахающихся сексом с мебелью мужиков. Или не мебелью, а тварью? Ну, с учётом того, что место и она — одно и то же. И ещё они… и пара женщин было… в общем — в жопу методологию! И смерть извращенцам, да.

Тварь, до поры, на меня не то, чтобы не обращала внимания, но старалась вне «сценария» не отсвечивать. Но после третьего охальника начала копошиться: комнаты с душами отдалялись, проходы исчезали. Но где стальными полосами, где кащеистой магией, я пробивался к душам. И прибивал нахрен.

Появились девицы, которые мебель, уже агрессивно пытались соблазнить, цеплялись за щупальца из стали и предлагали неприличное. Но после второй порваной щупальцами — перестали.

А я таки добил последнюю даму, валявшуюся в нумере и просто читавшую. Со страданиями и скукой, что и неудивительно: в книге на пустых страницах не было текста. Хотя, усмехнулся я, эта книга более полна смысла и интересна, чем большая часть чтива, попадавшего мне в руки.

И стал примеряться, как