В сетях любви - Сесилия Грант

Он дотронулся до ее локтя.

— Ты голодна? Может, заказать что-нибудь домой? — До чего же смешон его порыв удовлетворить ее телесные потребности, когда он не в состоянии решить более серьезные вопросы ее будущего.

— Нет, спасибо. — Она похлопала его по руке, сжимавшей ее локоть. — Я, наверное, сразу лягу, если ты не против. А ты заказывай, ужинай без меня.

Гм, все это совсем не похоже на приглашение к плотским утехам.

— Ну, хоть что-то я могу для тебя сделать? — В тяжелом ночном воздухе его голос прозвучал приглушенно, слова на мгновение повисли в тумане, набирая вес. Если все его высказывания собрать в одну кастрюлю и сварить, то останется не более десятка слов.

— Дать мне уверенность, что через неделю ты будешь здесь. — Отвечая, она даже не повернулась к нему. — Я хочу, чтобы ты отказался от дуэли.

Он вздохнул.

— Я же утром говорил, что это невозможно. Уже ничего нельзя изменить.

Она лишь кивнула, и они подошли к «Льюис-билдинг» в молчании. Он помог ей снять платье и корсет, потом они умылись и почистили зубы, стараясь не наталкиваться друг на друга в тесном помещении.

Лежа на спине в кровати, она нащупала его руку. Он ответил на ее пожатие.

— Я не знаю, что делать с горничной, — сказала она.

— Ты имеешь в виду угрозу мистера Роанока? — Тогда, в Эссексе, он вошел в кабинет именно в тот момент, когда Роанок излагал свои планы в отношении девушки. — Но она точно не согласится на такой вариант.

— Надеюсь на это. Но иногда, при отсутствии выбора… если он откажется дать ей рекомендацию, например, ей будет трудно найти другое место. А если он погибнет на дуэли, она столкнется с той же самой проблемой. Девушка без денег может пасть жертвой множества… — Она не договорила и углубилась в размышления. — Я надеялась раздобыть достаточно денег, чтобы нанять ее.

— Вы, наверное, близкие подруги. Ты и твоя горничная.

— Нет, не совсем. Вернее, совсем нет. — Она повернулась к нему, и в темноте он сумел разглядеть только контуры ее лица, а вот блеска глаз не увидел. — У нас нет ничего общего, и мне кажется, что ей ужасно скучно, когда я рассказываю о картах и расчетах. Возможно, это полнейшая глупость с моей стороны — чувствовать себя ответственной за нее.

— Я бы так не сказал. Я бы назван это замечательным качеством. — Он большим пальцем погладил ее ладонь.

— В самом деле? — Он почувствовал, что она улыбается, что ее мысли приняли другое направление. — Возьми меня с собой, когда в следующий раз соберешься к той вдове.

— То есть? — В комнате непрошеными гостями объявились дурные предчувствия. — Зачем тебе это?

— У тебя обязательства перед ней, а у меня — перед моей горничной. Я хотела бы… получше представить ее. Это помогло бы мне понять тебя. Кажется, ты говорил, что у нее есть ребенок?

У него волосы зашевелились на затылке. Такие же ощущения испытывал любой солдат, если происходило нечто непредвиденное. Если она никогда не сможет полюбить его и если она считает, что он доживает последние дни и на следующей неделе падет от пули из пистолета Квадратной Челюсти, зачем ей стремиться получше узнать его?

А может, она подозревает, что в его истории с обязательством есть нечто большее? Дурное предчувствие усилилось, накатило на него в тишине комнаты. Он рассказывал о многом, что может вызвать удивление у любой, даже не очень умной женщины. О том, что война изменила его, что он не считает себя вправе ходить в церковь, что у него есть веские причины не вступать в отношения с благородными дамами. Возможно, она начала складывать воедино все кусочки мозаики. Не исключено, что он и сам этого подспудно желал.

— Лидия, ты хочешь получше узнать меня? — Его большой палец замер на ее ладони. — Я мог бы рассказать тебе о себе, но я уверен, что многое из этого ты предпочла бы не слышать.

— Знаю. — Она сжала его большой палец. — Я уже поняла, что у тебя есть тайны. — Она все еще лежала лицом к нему, но ни он, ни она не могли различить черты друг друга. — Допускаю, что я не самый подходящий наперсник. Но я не боюсь услышать то, что ты решишь мне рассказать.

— Ты очень подходящий наперсник, лучше не бывает. — Действительно, кто в этом бескрайнем мире способен к пониманию больше, чем женщина, на совести которой несколько смертей? И все же… если уж она не поймет, ему придется отказаться от надежды, что поймет хоть кто-то.

Он молчал. С чего начать?

— Если не хочешь, ничего не рассказывай. — Она была прямо-таки олицетворением прочности и надежности, негорящий маяк в темноте комнаты. — Я не претендую на твои тайны.

— Дай мне день, чтобы подумать. Для меня разговор с тобой — это необычно. Я не уверен, что он пойдет нам на пользу.

— Хорошо. — Она разжала пальцы. — И все же давай вместе навестим ту вдову, чтобы я узнала тебя лучше. Не заглядывая туда, о чем ты не хочешь рассказывать.

Он все еще не видел смысла в ее просьбе. Как визит к миссис Толбот может помочь ей узнать его? Но по сравнению с откровенным разговором визит к вдове вдруг показался ему совершенно безобидным.

— Если хочешь, — сказал он. Ему больше ничего не оставалось, как лежать без сна и гадать, каковы ее мотивы и стоит ли ему подвергать риску ее доброе мнение о нем.

Лидия сидела на диване в крохотной гостиной дома в Кэмден-Тауне и с трудом удерживалась от того, чтобы не начать теребить ткань платья. Уилл сидел слева от нее. Неловкость поднималась над ним, как горячий пар над кастрюлей, она беспокоила и отвлекала Лидию, а вот другая женщина ничего не замечала. Наверное, полнейшей глупостью было надеяться, что этот визит поможет упрочить его связь с жизнью.

— Слотеры, они старшая ветвь семьи? Я почти уверена, что слышала о некоем лорде Слотере. — Миссис Джон Толбот, жена брата погибшего солдата и хозяйка дома, казалось, преисполнилась решимости сделать это визит результативным и теперь прикидывала, каков именно должен быть результат.

— Я не знакома с ним. Сомневаюсь, что мы с ним родственники. — Чем меньше будет сказано о Слотерах, тем лучше. — Признаться честно, большая часть заслуг нашей семьи принадлежит Блэкширам.

— Моя кузина льстит нам. — Уилл опустил взгляд на ковер, изображая смущение и благородную скромность. — Блэкширы — обычные нетитулованные дворяне, среди нас практически нет сэров. — Он машинально поправил манжету.

— Но все может измениться, не так ли? — Эту женщину трудно было сбить с выбранного пути. — Ведь есть рыцарство, то и дело появляются новые баронеты. И даже пэры.

— Действительно. — Он коротким кивком признал ее право на иное мнение. — Но у моего старшего брата уже есть репутация и положение, сравнимое с репутацией и положением любого лорда, а также чувство собственного достоинства, которое не позволит ему даже помыслить о смене общественного статуса. Другой мой старший брат, я полагаю, предпочел бы иметь такое же влияние, как у пэра, но не само пэрство. Обе мои сестры уже замужем, но не за аристократами. Так что я сомневаюсь, что в скором времени появится какой-нибудь титулованный Блэкшир, во всяком случае, в этом поколении.