Орел взмывает ввысь - Роман Злотников

— Государь, постриг принимать будешь?[46]

Я промолчал. Что это даст? Все, чем я мог оправдаться перед Господом, я уже сделал. Но простит ли он мне, что я позволил страстям склонить меня к прелюбодейству и в душе так до сих пор не раскаялся в этом, что посылал людей на смерть, что сорвал с родной земли и рассеял по стране целые народы, что лгал и изворачивался, пусть и пытаясь обмануть врагов и спасти и сохранить своих, да в конце концов, что лгал на каждой исповеди, так никому и не открыв, кто я и откуда? Но святейший расценил мое молчание по-своему. А у меня уже не оказалось сил противиться его решению…

Эпилог

— Ну что, сегодня выписываешься? — спросил Легионер.

— Да уже… — хмыкнул я, умащиваясь в роскошном, с вентиляцией, массажером и тучей иных прибамбасов пассажирском кресле моего «Александра-Енисей».

При выписке врачи настоятельно рекомендовали мне не садиться самому за руль хотя бы месяц. Так что из Центральной клинической больницы, в которой моя находящаяся в глубокой коме тушка провалялась почти полтора месяца, я отбывал на этой шестиметровой представительской дуре, в этом варианте мира заменившей мне мой Bentley Flying Spur. К удивлению меня, воспитанного постсоветскими ГАЗом и ВАЗом в уверенности, что русские никогда не научатся изготавливать и уж тем более разрабатывать нормальные автомобили, здесь практически половина самых престижных автомобильных (ну или, если быть точным, электромобильных, поскольку двигатели внутреннего сгорания здесь практически сошли со сцены) брендов были именно русскими. И представительские электромобили «Александра» здесь являлись неким аналогом Rolls-Royce моего мира… причем вследствие развития электротранспорта нефть здесь сегодня никому особенно была не нужна. Эра нефти закончилась тут лет сорок назад.

Кстати, одна из основных проблем, стоявшая перед электромобилями в моем времени, тут была решена не технологически, а скорее социально. Емкость-то аккумуляторов здесь сумели поднять радикально, а вот скорость их подзарядки так и осталась медленной. Но зато все города планеты были усеяны парковочными комплексами, оборудованными зарядными терминалами. Так что на улицах практически не было видно припаркованных машин. Все загоняли машины на паркинги, подключали их к зарядным устройствам и отправлялись по делам или спать. А утром либо после окончания рабочего дня садились в машину с уже полностью заряженными батареями, причем зимой уже в теплую, а летом в комфортно-прохладную — температура поддерживалась климатической установкой, запитанной все по тому же зарядному кабелю. Оплата за парковку и закачанную в аккумуляторы и использованную климатической установкой энергию производилась мгновенно, с помощью мобильных телефонов, которые здесь имели тучу разных функций, в том числе и расчетно-финансовую.

— Отдохнуть сначала думаешь или как? — поинтересовался Легионер.

Он был единственным, кто навестил меня в больнице сразу после того, как я пришел в себя. Скорее всего, потому, что позаботился о том, чтобы именно ему сообщили, что я пришел в себя. Легионер не только присутствовал в этом варианте реальности, но и занимался приблизительно тем же, чем и в том варианте, который остался, похоже, только в моей памяти.

Как выяснилось, все, кто был связан со мной непосредственно, отчего-то остались на своих местах. То есть умудрились родиться, получить похожее образование, ту же или близкую профессию и пройти приблизительно схожий жизненный путь. Так что в настоящий момент они занимались приблизительно тем же, что мне помнилось. Ну с поправкой на то, что Российская империя в этом варианте истории сохранилась и к настоящему моменту занимала не одну восьмую, как та Россия этого времени, которую я помнил, и даже не одну шестую, как бывший СССР, а почти третью часть суши. И обладала более полутора миллиардами населения, из них почти миллиард триста тысяч причисляли себя к этническим русским. Впрочем, остальные также именовали себя русскими. Это было самоназвание всех живущих в границах самого большого государства планеты. Просто некоторые именовали себя еще и русским поляком, русским пруссаком, русским курляндцем или русским евреем, ну как в начале шестнадцатого века на Руси всех иноземцев, кроме близких соседей, именовали немцами — аглицким немцем, шпанским немцем или хранцузским немцем… Вот такое вот закрепление индивидуальных линий получилось.

Так вот, Легионер новой для меня реальности занимался тем же, чем и Легионер прежней. Вот только свое прозвище он получил за службу не во французском Иностранном легионе, а за службу в таком же, но русском, созданном сразу после Мировой войны, когда просто гигантское количество народа стремилось получить российское подданство. И у меня в этой реальности также были проблемы с неким криминализированным бизнесменом по кличке Хромой. Хотя здесь уровень криминализованности бизнеса… прошу прощения, предпринимательства был куда меньше, чем я помнил. То есть никакого убийства обычным способом Хромой здесь планировать не мог в принципе. Потому что это почти стопроцентно означало бы его собственный крах и тюрьму. Уж что-что, а полиция здесь работала как часы. А вот этаким необычным, похоже, решил-таки попробовать. И ему это почти удалось. Во всяком случае, до моей беседы с Легионером в больнице, сразу после того, как меня притянуло обратно в мое тело, которое вопреки моим предположениям никто так и не занял, произошедшее со мной никто с Хромым не связывал…

Я все еще привыкал к этому миру. И, как это ни выглядело смешно, так же как тогда, когда я попал в шестнадцатый век, здесь я начал с того, что учил язык. Нет, во многом он был похож, но… из него исчезло большинство англицизмов. Скажем, никакого Интернета здесь не было, зато был Узор. Всякие электронные штучки назывались не гаджетами, а прибамбасами, скорость измерялась в верстах в час, а многоразовые космические корабли повсеместно именовались не шаттлами, а вполне употребляемым и в моей прошлой реальности словом «челнок». Ну и так далее. Так что поначалу мне пришлось довольно туго, потому что на язык все время просились всякие дресс-коды, хедж-фонды, IPO, тайм-лайны, рейтинги, мейнстримы, тренды и EBIJDA, а здесь этого никто не понимал.

— Да, думаю, денька три отдохну, — отозвался я.

— Ну тогда не буду пока отвлекать, — закруглил разговор Легионер, — но как решишь приступить к делам, загляни ко мне. Есть кое-что по твоему покушению.

— Договорились, — кивнул я и сжал руку.

Местные мобилы не только по набору функций, но и по внешнему виду заметно отличались от тех, что я помнил. Впрочем, отличий в быту было просто великое множество. Например, вместо паспорта, кредитной карты и медицинской книжки с полным медицинским описанием организма использовалась вживленная в руку капсула, взаимодействие которой с внешним миром осуществлял все тот же мобильный телефон, а вернее даже мобильный многофункциональный терминал, больше всего смахивающий на наручные часы. Он имел встроенную проецируемую голоклавиатуру и такой же голоэкран диагональю в одну пядь (то есть семь дюймов), а простейшие функции управлялись движениями пальцев, улавливаемыми датчиками в браслете. Ну да здесь мир к началу двадцать первого века успел продвинуться заметно дальше нашего. Видно, мои усилия по созданию социальных структур промышленного развития, а также гораздо более раннее начало промышленной революции, подстегнутое такой технологией, как паровой привод, дали этому миру хорошего пинка. Вот он и покатился побыстрее. Так, здесь уже существовал промышленный термояд, Луна была включена в мировую промышленную систему, а постоянные научные станции работали на Венере и Марсе. Что же касается бытовых гад… кхм, прибамбасов, то здесь также все было куда продвинутей.

Вообще-то этот мир, похоже, оказался более счастливым, чем наш. Он не узнал концлагерей, боевых газов, массированных и атомных бомбардировок городов (и Дрезден, и Хиросима с Нагасаки здесь вполне мирно просуществовали до настоящего времени), и даже массового геноцида индейцев. То есть порождений не столько технического прогресса, сколько безнаказанного протестантизма. А Мировая война была только одна. И велась она именно против Российской империи. Причем по инициативе лаймов. Все как я и предполагал. Россия стала слишком сильной, и это всем не понравилось, а лаймов просто взбесило. Так что в тысяча восемьсот шестом году Англии удалось сколотить коалицию из Франции, уже довольно дряхлой Священной Римской империи германской нации, Турции, Персии, Южного, миньского Китая, Японии и даже САСШ, с коими до того у нее были просто жуткие отношения. Но тут столковались-таки… А также выкручиванием рук принудить к «благожелательному нейтралитету», заключавшемуся в согласии правительств на нахождение на их территории армий Антирусского договора, большинство остальных европейских стран. И атаковать Россию.