Охотница за призраками - Нина Маккей

Паркер захлопал первым. Затем аплодисменты подхватили еще двое младших учеников. Затем Шана и Ира. И, наконец, весь зал взорвался аплодисментами. Радость охватила всех. Разумеется, были исключения. Наталья и индонезийские тройняшки смотрели на меня, скрестив руки на груди. Я взялась за стойку микрофона обеими руками и опустила голову.

– Спасибо. Это очень многое для меня значит.

Оливия наконец мягко, но настойчиво забрала у меня микрофон.

– Как замечательно. Как и любая повелительница призраков, ты также получишь золотую повязку Совета. Ты сможешь прикреплять к ней значки экзаменов, которые сдашь. – Ее голос заметно дрожал, и это заставило меня усмехнуться. Неплохо.

Корал Хатти сняла с моей руки кожаную повязку и затем застегнула вместо нее золотую. Мило. Хотя ощущалась она как кандалы.

– Хорошо. – Оливия, похоже, снова взяла себя в руки. – Вы, наверное, ждали этого с нетерпением. И мы, наконец, сообщаем, что Севен и Кроув – королева и король этого бала. Ваши величества! – Заиграла торжественная музыка, нам с Кроувом на плечи накинули бархатные мантии, а на головы возложили короны.

Кроуву даже дали скипетр, словно он и правда получил какую-то власть. Заметив мой взгляд, он спрятал скипетр за спину.

К сожалению, никакие отговорки в мире не помогли бы мне избежать следующего танца с ним на сцене. Как я теперь разглядела вблизи, место диджея занимал не кто иной, как Бэйл, который уже поставил медленную романтичную песню.

Кроув ему за это заплатил или что? Я бросила на обоих убийственный взгляд, но затем покорилась своей судьбе, вслушиваясь в приторно-романтические строчки песни Тэйлор Свифт. Кроув вел, крепко держа меня, прижимая к себе, и шептал мне на ухо, что я его по-настоящему впечатлила. Но это я понимала и без него.

Я высматривала Паркера в толпе внизу. И наконец увидела его – он неподвижно стоял среди танцующих учеников и смотрел на меня снизу вверх. Я ощутила тяжесть на сердце. Ах, Паркер. Почему мне не оторвать от него взгляд? Как я ни пыталась отвлечься, весь танец я смотрела на него. Он, наверное, чувствовал себя так же, потому что мы неотрывно смотрели друг другу в глаза. Даже когда Кроув это заметил, он не попытался отвести взгляд. В какой-то момент я наступила ему на ногу. Кроув споткнулся, выпустил меня, и я объявила, что танец окончен. Тэйлор Свифт как раз заканчивала петь. Песня смолкла еще до того, как я спрыгнула с последней ступеньки.

– Это было невероятно! Как ты только рискнула! – поприветствовал меня Реми. У него слегка заплетался язык. Возможно, от волнения.

– Я знаю. Спасибо. Мне нужно было высказаться. – Во лбу пульсировала боль. Проходя мимо Паркера, я забрала у него кружку и допила все в два глотка. Затем сбросила мантию и корону, небрежно пристроив их на стул. Я не хотела иметь к ним никакого отношения.

– Ух. То, что ты сделала там, наверху… – У Паркера горели глаза. – Можем поговорить с тобой наедине? Мне нужно кое-что тебе сказать.

– Разумеется. Выйдем наружу. – Я улыбнулась ему, с нетерпением ожидая, что именно он мне расскажет, когда рядом не будет лишних ушей. Одна только мысль об этом заставляла мое сердце биться быстрее. Я ощущала себя такой взвинченной, словно наэлектризованной из-за удачной речи, аплодисментов и взглядов Паркера.

– Погоди. Я быстро принесу тебе одеяло. Там уже холодает, – отметил Паркер.

– Хорошо, встретимся снаружи, – согласилась я, поспешно пробираясь к выходу. Мне хотелось передохнуть. – Не переживай, Реми проводит меня, пока тебя нет.

Пока мы шли через зал, Реми болтал о моем будущем, которое в его глазах представлялось потрясающим.

Наконец мы добрались до выхода, и я резко вдохнула холодный ночной воздух. Здесь тоже было слишком много учеников, которые наблюдали за нами. Я прошла по тропинке направо, пока мы не завернули за угол. Теперь я могла прислониться к стене вдали от взглядов зевак. Камушки впивались в мои обнаженные лопатки.

– Уф, Реми. Ну и вечер.

– Это твой вечер! – ответил он.

Полностью согласна. И в это мгновение я невероятно гордилась собой. Этот день определенно был лучшим со смерти Новы. А может быть, это будет даже мой любимый день.

Улыбаясь, я смотрела на звездное небо, которое здесь, вдали от большого города, выглядело так, что захватывало дух. Как черное одеяло, которое вышили алмазами. Спокойная, ясная ночь. Темная и мирная. Когда не нужно было постоянно убегать от опасности, бороться или блуждать во сне. В конце концов, это был идеальный момент для нападения полтергейста или демона, подумалось мне. Если бы они хотели захватить или убить меня, чтобы нанести удар школе или всему обществу духовидцев. Сейчас, когда меня назвали новой повелительницей призраков. Но, как обычно, ничего не происходит, если об этом больше всего думаешь. В этом я была уверена.

Реми, улыбаясь, подлетел ко мне и хотел что-то сказать. Но тут он принялся размахивать руками, как сумасшедший.

– Эй, Хьюстон! – Реми помахал пролетавшему мимо призраку.

Хьюстон Де-Вален? Я осмотрелась. Именно. Когда я увидела этого самоуверенного призрака, который летел к нам, мое настроение сильно ухудшилось. Эта высокомерная улыбка и растрепанные волосы вызывали у меня отвращение. Он выглядел неплохо, так что я понимала, почему Реми хотел общаться с ним. Но, насколько я знала, именно Хьюстон добывал призрачную плазму.

– Реми, – шикнула я. – Ты же хотел держаться от него подальше?

Но Реми отмахнулся, и этот торговец плазмой, из-за которого мы столько спорили, подплыл еще ближе к нам. Это было нехорошо, очень нехорошо. Но не только это. Мне вдруг стало дурно. Пришлось прислониться к стене. Все вокруг кружилось, а руки и ноги словно онемели. Что?

– Реми, – прохрипела я. – Мне кажется, что-то не так. – Я наклонилась вперед, не в силах держаться прямо. Трава коснулась моего лица. И это было последнее, что я ощутила, прежде чем все поглотила тьма.

Вооружившись одеялом и стаканом воды, Паркер распахнул дверь наружу. Он хотел принести Севен горячее какао, но спешил к ней. Поэтому не стал тратить время на возню с какао-порошком. Там, на сцене… Он понял, что влюбился в Севен по уши. Паркер определенно решил, что хочет признаться ей в своих чувствах. И он должен рассказать ей про виденье Варлы. Пусть даже та этого и не хотела. Но Паркер ощущал, что так будет правильно. Иначе нельзя. Невозможно, чтобы все продолжалось так, как раньше. Между ними не должно стоять никаких тайн. И больше всего он хотел ее поцеловать. Обнять ее и сказать, что она так